— Интервью закончено, дорогуша, — сухо объявил Рейнер. Он нагнулся, уперся ладонями в стол, и аромат ее духов вновь защекотал ему ноздри, но гнев оказался надежной защитой. — К вашему сведению, я всю свою жизнь вкалывал как проклятый, чтобы добиться того, что у меня сегодня есть, и я не потерплю, чтобы вы презрительно отзывались о моем образе жизни да задирали нос. — Он выпрямился и вновь смерил ее суровым взглядом. — Найдите себе другой объект для оскорблений. — И повернулся, собираясь уйти.
— Мистер Тиндалл!..
Что-то в ее мелодичном голосе удержало его на месте. Но кулаков Рейнер не разжал и обернуться не обернулся.
— Я выбрала вас в герои моей статьи, поскольку вы ведете тот образ жизни, который так привлекает наших читателей. К сожалению, я так понимаю, что деньги — это часть вашей жизни. Моя работа — писать заказанные редакцией статьи.
Ничуть не смягчившись, он крутанулся на каблуках и оказался лицом к собеседнице. Строго говоря, напрямую она ничего такого не сказала, но отчетливо намекнула, что он — бездельник, которому делать нечего, кроме как разбазаривать отцовское наследство. И намек этот задел Рейнера за живое. Как у любого человека, у него было свое больное место. Сильнее всего его ранило бытующее мнение, будто он достиг всего благодаря влиятельному папочке. Грубые измышления были настолько далеки от истины, что тут уместнее было бы посмеяться… если бы не было так обидно. Создавая свой собственный бизнес, Рейнер не потратил ни пенни из миллионов Тиндаллов и по праву этим гордился.
Да, он послушается внутреннего голоса. Черт с ней, со статьей! Он и минуты лишней здесь не задержится.
— Ничем не могу вам помочь. — Выразительные карие глаза потрясение расширились, но Рейнер сделал вид, что не заметил этого. — Можете отправляться обратно в редакцию и сказать, что богатенький бездельник передумал. Я отменяю интервью.
И он ушел не оглядываясь, а она осталась сидеть на диване, с недоеденным эклером на тарелке и с все еще включенным диктофоном… Ноэль проводила его взглядом, не удержавшись от искушения в последний раз полюбоваться на этого великолепного мужчину, вид сзади. Сердце ее учащенно билось. Несговорчивый тип только что дал ей от ворот поворот, но при этом кровь все равно пульсировала в жилах, точно сквозь нее пропустили электрический ток. Что за ирония судьбы: так “заводиться” от отказа!
Но это как раз неважно. Важно, что положение ее самое что ни на есть отчаянное. И дернул же ее черт упомянуть о красотках в нижнем белье! Она провалилась, провалилась с треском…
Грызя ноготь, Ноэль мысленно признала, что чувствовала себя не в своей тарелке с той самой минуты, как увидела Рейнера за стойкой. Итак, либидо, которым она долго пренебрегала, возобладало над здравым смыслом? Похоже, проблема действительно в этом. Иначе почему она упустила прекрасную возможность, подвернувшуюся ей впервые за многие месяцы, поставила под угрозу свой единственный шанс выплатить долги Руперта и спасти дом?
Качая головой, Ноэль выключила диктофон. И что теперь? Она удрученно сидела на диване, дожевывая эклер, но шоколадный крем и хрустящее тесто внезапно показались ей горькими, как хина.
Да, следовало признать, что Рейнер оказался совсем не таким, каким рисовало ее воображение. Она-то готовилась к встрече с недалеким самовлюбленным типом. А судьба, словно и насмешку, свела ее с красавцем, у которого бездонные зеленые глаза, фигура, как у греческого бога, и в придачу он еще овощи к столу выращивает! Да если бы Рейнер представился как потомственное привидение здешних мест, она и то бы так не удивилась. Может, это только маска, надетая с расчетом на интервью? От зоркого взгляда молодой женщины не укрылся ни золотой “ролекс”, ни ярлычок модного дизайнера на вроде бы обычных джинсах. Руперт, между прочим, носил такие же часы и предпочитал ту же марку в одежде.
Невзирая на подкупающую простоту, Рейнер, по всей видимости, точная копия Руперта, а поэтому красавец этот не для нее. Даже если она готова утонуть в его изумрудно-зеленых озерах глаз и завороженно смотреть на мускулистую, мужественную фигуру. Да, под взглядом Рейнера Тиндалла тело ее пробудилось к жизни, но, с другой стороны, Руперт разбил ее сердце на мелкие осколки, да так, что уже не склеишь. Для любви она все равно что умерла. Вот и нечего предаваться эротическим фантазиям на пустом месте.
Ноэль негодующе фыркнула. После разрыва с Рупертом она научилась не верить грезам и снам. Сможет ли она когда-либо забыть, с каким презрением относился к ней муж, горькое ощущение собственной никчемности? В глазах Руперта она всегда была ничтожеством точно так же, как и в глазах матери. И унизительный развод лишь укрепил молодую женщину в этой мысли.
Она задумчиво затеребила цепочку на шее, единственное осязаемое напоминание о том, что нельзя, ни в коем случае нельзя позволять себе любить мужчину.
Ноэль тряхнула головой, гоня тягостные воспоминания и нарастающее ощущение обреченности, затем убрала в сумку блокнот, ручку и диктофон, одним глотком допила капучино и вышла на улицу. Запрокинула голову к солнцу, наслаждаясь теплым майским днем и пытаясь не думать о с треском провалившемся интервью.
Она свернула за угол и зашагала в редакцию. Дошла до перекрестка и остановилась, дожидаясь зеленого света. Она снова и снова прокручивала в уме список потенциальных кандидатов на интервью из числа богатых городских холостяков: не упустила ли кого? Увы, не упустила. Рейнер Тиндалл — ее единственная надежда. И она должна, хоть убей, выиграть главный приз!
Внезапно слуха ее коснулась знакомая мелодия. Ноэль повернулась на звук. Музыка доносилась из серебристого “порше” с опущенным верхом, что застыл перед светофором в нескольких шагах от нее. Она пригляделась и изумленно заморгала. Рейнер Тиндалл. Нет, роскошный спортивный автомобиль в образ как раз укладывался на все сто. Озадачивало другое: включенное на полную громкость радио оглашало окрестности мелодией популярного шлягера, водитель самозабвенно подпевал ему, а огромный лохматый пес, устроившийся на переднем сиденье, вторил хозяину. Оба — и хозяин, и пес — пели, не попадая ни в одну ноту, зато с энтузиазмом. Молодая женщина так и прыснула. В жизни своей ничего подобного не слышала!
На светофоре зажглась зеленая стрелка, и машины, дожидающиеся разрешения повернуть, тронулись с места. Серебристый “порше” проплыл мимо, и Ноэль заметила на заднем сиденье детское креслице, для собаки явно маловатое.
От изумления она буквально окаменела. Огородничество. Певчая собака, не больше не меньше. Детское креслице. Вот уж воистину Рейнер Тиндалл — человек-загадка.
Поскольку время поджимало, Ноэль просмотрела биографические материалы о Рейнере весьма поверхностно, но готова была поклясться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37