» – как заклинание произнесла Пернел и, совсем потеряв дар речи, соединила президента «Брэддон консолидейтид» с владельцем «Майк Йоланд пластикс». Но колдовство ее не возымеет действия, это ясно. Все так и есть. «Я же не знала… не подозревала!..» – оправдывалась она перед кем-то, пытаясь заглушить страшное чувство, что своим поведением с Тримейном погубила фирму хозяина. Наваждение какое-то! Майк молиться готов на любого, кто выручил бы его из беды, а она что натворила! «Кто говорит?», «Чего вы хотите?» и остальное в том же духе… Даже вспоминать жутко…
Почувствовав, что вся дрожит – то ли оттого, что так отвечала самому президенту «Брэддон», то ли потому, что вцепилась в него, не дав ему и слова вымолвить, – Пернел сбежала в туалет, но минут через десять не выдержала – пора возвращаться. Теперь-то надеяться не на что, Тримейн уже сформулировал Майку свой отказ. А ей пора пойти к нему и во всем повиниться: на человека, которому следовало оказать прием по самому высокому классу, она набросилась, как злая собака…
Дверь кабинета открыта, значит, Майк у нее в комнате. Тем лучше: удобнее обратиться с просьбой об увольнении. Разговаривает по телефону… с женой… Как необычно бодро звучит его голос! Когда Пернел вошла и встала у своего стола, Майк как раз закончил разговор – он весь так и светился радостью.
– Знаешь, кто это был?
Не стоит притворяться, что не понимаешь, о чем идет речь.
– Знаю, что из «Брэддон консолидейтид». – Она умолчала об остальном.
– Сам президент компании! – восторженно воскликнул Майк. – Я только что рассказал обо всем Зене. Считает, как и я: такой человек, как мистер Тримейн, не стал бы попусту терять время, не считай он возможным серьезно рассмотреть вопрос о предоставлении нам займа. Для них-то это, конечно, не представляет особой важности – так, мелочь, – а для нас…
– Он… то есть «Брэддон»… серьезно собирается нам помочь?
– Просто фантастика, а? Естественно, они еще рассмотрят на совете директоров, но не сомневаюсь: слово мистера Тримейна будет иметь решающий вес!
– Он пообещал, что вы получите заем? – Пернел все еще не могла поверить в чудо.
– Ну, все не так просто! Потребуется какое-то время. А звонил он, чтобы уточнить кое-какие вопросы. Но зачем бы ему звонить, если дело не заслуживает внимания? Обещал еще связаться со мной.
Пернел могла только радоваться за Майка. После стольких месяцев тревоги, безуспешных попыток получить помощь от многих фирм и банков, когда он уже совсем впал в отчаяние, вдруг такая удача! И только на следующий день, когда она уже собиралась лечь спать (оклеив очередную стену), до нее вдруг дошло: а ведь она не удосужилась сообщить Майку, что Тримейн – ее сосед, пусть только во время уик-эндов.
Собираясь на следующее утро на работу, она, все еще под впечатлением событий предыдущего дня, чуть не забыла положить ключи от дома в условленное место, как обещала электрику. Всю дорогу, пока Пернел вела машину, мысли ее были заняты новой ворвавшейся в жизнь трудностью. Как ей теперь быть с Тримейном? Как совместить в общении с ним свои обязанности безупречного секретаря, всей душой болеющего за владельца фирмы, со сложившимся уже у нее каким-то путаным отношением к соседу? Она уже усвоила некий агрессивный тон с ним. Удастся ли ей теперь сдерживать свои эмоции, если он поведет себя… не совсем так, когда приедет в конце недели? Есть и другая сторона: что, если соседушка потребует от нее полного смирения и готовности потворствовать всем его прихотям? Почему-то ей кажется (опять она авансом его выгораживает!), что он на такое неспособен. Да она и не привыкла, чтобы кто бы то ни было побуждал ее соблюдать принцип «чего изволите?».
Пернел проработала спокойно весь день, уверенная: нет, воевать она вовсе не собирается, а в остальном… что ж, время все поставит на свои места. К тому же сегодня только еще среда – у нее впереди целых два дня; она, конечно, сумеет взять себя в руки, несколько укротить свой темперамент и… а почему бы ей, собственно, не дышать вполне ровно? Пусть он себе приезжает, ей он никакой не президент фирмы, а просто малоприятный сосед…
Однако предположение, что она увидит Тримейна только в пятницу, не оправдалось. Около четырех позвонили из приемной: некий мистер Тримейн поднимается наверх.
– Мистер Тримейн?! – невольно теряя деловой тон, воскликнула Пернел. – Мистер Хантер Тримейн? – О Господи, как будто у него есть двойник! Да второго такого не сыщешь!
– Имени его я не знаю, фамилию он назвал эту. Я сообщила, что мистера Йоланда нет на месте; тогда посетитель заявил, что направляется к вам. Быть может, мне следовало… я не знала, как поступить. Понимаете, что-то в нем такое… сама не поняла, почему, как загипнотизированная, показала ему, куда идти. Но тут же переспросила, конечно, кто он. А он… только махнул рукой, небрежно так, и снова пробормотал одну фамилию – Тримейн.
Пернел легко представила, как все это происходило: высокий, уверенный в себе, решительный джентльмен произвел на бедную девушку неотразимое впечатление.
– Все в порядке, Карен, – успокоила она ее, – хорошо, что предупредили меня.
Несколько мгновений на то, чтобы преодолеть чувства, нахлынувшие на нее, – свидание с Тримейном предстоит не в пятницу, а вот сейчас, – и встретить его во всеоружии своих секретарских обязанностей. Что сегодня Майк? «Ведет переговоры с управляющим банком; потом беседует с бухгалтером; предупредил, что вряд ли вернется в офис до обеда. Она сообразила молниеносно: как ни важны для хозяина обе эти встречи, Хантер Тримейн важнее! Нельзя допустить… Она схватила телефонную трубку, но не успели ее соединить с городской линией, как дверь распахнулась, и вошел Тримейн собственной персоной. Сердце ее учащенно забилось при виде его… Ну да вполне естественно: глава такой компании, от него зависит теперь жизнь или смерть фирмы Майка Йоланда.
– Добрый день, мистер Тримейн, – встретила она его спокойной улыбкой: он, разумеется, понимает, что ее предупредили о его приходе, – незачем изображать удивление. – К сожалению, мистер Йоланд в настоящее время отсутствует. – Лучший в мире секретарь не проговорил бы это более любезно – и безлично.
– Знаю, – холодно произнес Тримейн, не ответив на приветствие.
Пернел, конечно, и не думала докладывать ему, куда ушел Майк, но преисполнилась сознанием своей великой ответственности: она должна быть с ним мила и приветлива.
– Не хотите ли что-нибудь выпить? – А сама судорожно прикидывала: усадить его (ну хотя бы за свой стол), занять чашкой чая (разумеется, из самой парадной фарфоровой посуды), а пока позвонить откуда-нибудь Майку, чтобы со всех ног мчался к себе.
Но Хантер Тримейн, не обратив ни малейшего внимания на ее безукоризненную секретарскую услужливость, заявил без обиняков:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Почувствовав, что вся дрожит – то ли оттого, что так отвечала самому президенту «Брэддон», то ли потому, что вцепилась в него, не дав ему и слова вымолвить, – Пернел сбежала в туалет, но минут через десять не выдержала – пора возвращаться. Теперь-то надеяться не на что, Тримейн уже сформулировал Майку свой отказ. А ей пора пойти к нему и во всем повиниться: на человека, которому следовало оказать прием по самому высокому классу, она набросилась, как злая собака…
Дверь кабинета открыта, значит, Майк у нее в комнате. Тем лучше: удобнее обратиться с просьбой об увольнении. Разговаривает по телефону… с женой… Как необычно бодро звучит его голос! Когда Пернел вошла и встала у своего стола, Майк как раз закончил разговор – он весь так и светился радостью.
– Знаешь, кто это был?
Не стоит притворяться, что не понимаешь, о чем идет речь.
– Знаю, что из «Брэддон консолидейтид». – Она умолчала об остальном.
– Сам президент компании! – восторженно воскликнул Майк. – Я только что рассказал обо всем Зене. Считает, как и я: такой человек, как мистер Тримейн, не стал бы попусту терять время, не считай он возможным серьезно рассмотреть вопрос о предоставлении нам займа. Для них-то это, конечно, не представляет особой важности – так, мелочь, – а для нас…
– Он… то есть «Брэддон»… серьезно собирается нам помочь?
– Просто фантастика, а? Естественно, они еще рассмотрят на совете директоров, но не сомневаюсь: слово мистера Тримейна будет иметь решающий вес!
– Он пообещал, что вы получите заем? – Пернел все еще не могла поверить в чудо.
– Ну, все не так просто! Потребуется какое-то время. А звонил он, чтобы уточнить кое-какие вопросы. Но зачем бы ему звонить, если дело не заслуживает внимания? Обещал еще связаться со мной.
Пернел могла только радоваться за Майка. После стольких месяцев тревоги, безуспешных попыток получить помощь от многих фирм и банков, когда он уже совсем впал в отчаяние, вдруг такая удача! И только на следующий день, когда она уже собиралась лечь спать (оклеив очередную стену), до нее вдруг дошло: а ведь она не удосужилась сообщить Майку, что Тримейн – ее сосед, пусть только во время уик-эндов.
Собираясь на следующее утро на работу, она, все еще под впечатлением событий предыдущего дня, чуть не забыла положить ключи от дома в условленное место, как обещала электрику. Всю дорогу, пока Пернел вела машину, мысли ее были заняты новой ворвавшейся в жизнь трудностью. Как ей теперь быть с Тримейном? Как совместить в общении с ним свои обязанности безупречного секретаря, всей душой болеющего за владельца фирмы, со сложившимся уже у нее каким-то путаным отношением к соседу? Она уже усвоила некий агрессивный тон с ним. Удастся ли ей теперь сдерживать свои эмоции, если он поведет себя… не совсем так, когда приедет в конце недели? Есть и другая сторона: что, если соседушка потребует от нее полного смирения и готовности потворствовать всем его прихотям? Почему-то ей кажется (опять она авансом его выгораживает!), что он на такое неспособен. Да она и не привыкла, чтобы кто бы то ни было побуждал ее соблюдать принцип «чего изволите?».
Пернел проработала спокойно весь день, уверенная: нет, воевать она вовсе не собирается, а в остальном… что ж, время все поставит на свои места. К тому же сегодня только еще среда – у нее впереди целых два дня; она, конечно, сумеет взять себя в руки, несколько укротить свой темперамент и… а почему бы ей, собственно, не дышать вполне ровно? Пусть он себе приезжает, ей он никакой не президент фирмы, а просто малоприятный сосед…
Однако предположение, что она увидит Тримейна только в пятницу, не оправдалось. Около четырех позвонили из приемной: некий мистер Тримейн поднимается наверх.
– Мистер Тримейн?! – невольно теряя деловой тон, воскликнула Пернел. – Мистер Хантер Тримейн? – О Господи, как будто у него есть двойник! Да второго такого не сыщешь!
– Имени его я не знаю, фамилию он назвал эту. Я сообщила, что мистера Йоланда нет на месте; тогда посетитель заявил, что направляется к вам. Быть может, мне следовало… я не знала, как поступить. Понимаете, что-то в нем такое… сама не поняла, почему, как загипнотизированная, показала ему, куда идти. Но тут же переспросила, конечно, кто он. А он… только махнул рукой, небрежно так, и снова пробормотал одну фамилию – Тримейн.
Пернел легко представила, как все это происходило: высокий, уверенный в себе, решительный джентльмен произвел на бедную девушку неотразимое впечатление.
– Все в порядке, Карен, – успокоила она ее, – хорошо, что предупредили меня.
Несколько мгновений на то, чтобы преодолеть чувства, нахлынувшие на нее, – свидание с Тримейном предстоит не в пятницу, а вот сейчас, – и встретить его во всеоружии своих секретарских обязанностей. Что сегодня Майк? «Ведет переговоры с управляющим банком; потом беседует с бухгалтером; предупредил, что вряд ли вернется в офис до обеда. Она сообразила молниеносно: как ни важны для хозяина обе эти встречи, Хантер Тримейн важнее! Нельзя допустить… Она схватила телефонную трубку, но не успели ее соединить с городской линией, как дверь распахнулась, и вошел Тримейн собственной персоной. Сердце ее учащенно забилось при виде его… Ну да вполне естественно: глава такой компании, от него зависит теперь жизнь или смерть фирмы Майка Йоланда.
– Добрый день, мистер Тримейн, – встретила она его спокойной улыбкой: он, разумеется, понимает, что ее предупредили о его приходе, – незачем изображать удивление. – К сожалению, мистер Йоланд в настоящее время отсутствует. – Лучший в мире секретарь не проговорил бы это более любезно – и безлично.
– Знаю, – холодно произнес Тримейн, не ответив на приветствие.
Пернел, конечно, и не думала докладывать ему, куда ушел Майк, но преисполнилась сознанием своей великой ответственности: она должна быть с ним мила и приветлива.
– Не хотите ли что-нибудь выпить? – А сама судорожно прикидывала: усадить его (ну хотя бы за свой стол), занять чашкой чая (разумеется, из самой парадной фарфоровой посуды), а пока позвонить откуда-нибудь Майку, чтобы со всех ног мчался к себе.
Но Хантер Тримейн, не обратив ни малейшего внимания на ее безукоризненную секретарскую услужливость, заявил без обиняков:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36