– Стена… между нами… такая тонкая… – принялась она объяснять, но страшная боль в руке прервала ее речь.
Она закрыла глаза – пусть он не замечает ее страданий… Но ему все ясно; другой рукой он нежно обнял ее и слегка прижал к себе.
– Постарайтесь отвлечься, думайте о чем-нибудь… приятном, – сочувственно посоветовал Хантер, обнимая ее крепче.
Он прикоснулся губами к обожженному месту, и, как ни странно, этот легкий поцелуй подействовал – боль стала утихать. И почти совсем унялась, когда губы его коснулись ее щеки. Пернел отпрянула, взгляды их встретились.
– Ты такая красивая… потрясающе хороша! – пробормотал он и поцеловал ее – так нежно, тепло, ласково…
Сердце ее заколотилось, она совсем потеряла голову.
– Я… я… потрясающе хороша? – Пернел безуспешно пыталась прийти в себя.
– Да, да… это даже не те слова, – шептал он и целовал ее. – А фигура у тебя… о, как ты сложена… Все, все в тебе… прекрасно!
Его объятия и поцелуи, его слова – она впитывала все это, как губка воду, и сама не заметила, как стала с не меньшей страстью отвечать на его прикосновения. Никогда прежде не доводилось ей испытывать ничего подобного. Наконец он оторвался от нее – но не мог оторвать от нее глаз: лицо ее горело нежным румянцем, взор сиял.
– Руку тебе, пожалуй, лучше держать в воде, а… не обнимать меня за шею.
Пернел совсем не, помнила, как вынула руку из чайника.
– Но… у вас мокрая рубашка, – пробормотала она.
Как он смотрит на нее… каким нежным, влекущим взглядом… Пернел отпрянула, даже отступила на шаг. И она допустила, позволила себе такую слабость! К счастью, ей удалось собраться с силами и придать голосу приличествующую строгость:
– А вы… врач хоть куда! Лечите любые заболевания!
– Да вот как раз заказал бронзовую табличку, собираюсь повесить: «Доктор Хантер Тримейн», – подхватил он совершенно серьезно.
О, она не в состоянии быть с ним суровой, не может не поддаваться его обаянию… она любит его. И Пернел против воли рассмеялась. Он тоже смеялся и, казалось, снова хотел привлечь ее к себе, уже поднял руки… Но взглянул на нее, остановился и покачал головой. Понял, конечно, что она не сумеет ему противиться.
– Лучше нам прекратить это. – И, отойдя на несколько шагов, Хантер перевел разговор на другую тему: – А посылки все еще нет?
– Увы!.. – Пернел, изо всех сил стараясь взять себя в руки, отвернулась, и взгляд ее упал на чайник – источник всех бед. – А ведь я собиралась приготовить кофе… Не хотите чашечку?
Никто не отказывается от кофе или чая – слава этим напиткам, они всегда помогают в трудных случаях жизни.
– Давайте-ка, лучше я приготовлю, а вы поберегите руку.
Пернел попыталась возражать… но как-то сразу подчинилась.
Пока он готовил кофе, ее одолевал страх: а вдруг он поймет, что этот эпизод с чайником не дело случая, а результат его внезапного, долгожданного появления? Душа у нее не на месте: что придумать, чтоб ему и в голову не пришло, какие чувства она к нему испытывает?
В этот момент Хантер принес кофе и поставил перед ней чашку, а сам взял стул и устроился напротив, с другой стороны кухонного стола. Она как раз инстинктивно положила на стол руки, не очень-то хорошо соображая – от волнения и боли, – что делает. И вдруг заметила – он внимательно изучает красное пятно от ожога… Нет, она не станет прятать руку – зачем придавать значение таким вещам?
Хантер перевел взгляд с руки на ее лицо.
– Ко времени свидания сегодня вечером вам следует привести руку в порядок.
«Очень вам признательна, Хантер, – сами предоставили мне возможность продемонстрировать, что за мной ухаживают и другие».
– Все будет в порядке, – она улыбалась, – тем более что я всего лишь иду в театр.
– Надеюсь, не с тем, с кем вы встречались в субботу?
Голос его прозвучал так резко и грубо, – пришлось ответить тем же:
– Так вы, стало быть, вообще отказываете мне в здравом смысле?!
О Боже, опять у них перепалка! Неужели все сначала? Нет, ура, обошлось: увидев, что она рассердилась, он сдержался, выпил одним глотком свой кофе и встал.
– Вам бы принять аспирин – почувствуете себя лучше. – И, не проявляя больше никаких эмоций, повернулся и вышел.
Феноменальная выдержанность – когда ее не ждут от него.
Да существует ли на свете еще хоть один подобный мужчина – чтобы так его любить и одновременно ненавидеть? «Вам бы принять аспирин…» Холоден как ледышка! А чем она виновата? Правда, и он тут вовсе ни при чем… И не подумает она глотать никаких аспиринов, а лучше пойдет косить траву.
Однако к тому времени, когда вечером за ней заехал Джулиан, Пернел совсем остыла, забыла все обиды, все злые слова, заготовленные для Хантера, и снова чувствовала себя беззаветно в него влюбленной. С особой тщательностью в этот вечер она привела себя в порядок, выбрала шелковый костюм глубокого, чистого темно-синего цвета… но, когда вышла к машине, Хантеру на глаза не попалась – он словно сквозь землю провалился.
Пьеса оказалась довольно посредственной.
– Я ведь обещал тебе джин, – напомнил ей Джулиан в антракте, когда подошли к бару. – Та-ак… хорошо, что я регбист. – И стал прокладывать себе сквозь толпу путь к стойке.
Тем лучше – теперь никто не мешает ей думать о Хантере. Неужели из всего происшедшего он сделал вывод, что у него нет соперников, и она непременно предпочтет его? Бархатный баритон за спиной нарушил ее мечтания:
– В гордом одиночестве?
Пернел проворно обернулась – и глазам своим не поверила: Тримейн! Что он здесь делает? Мысли ее смешались. Неужели он последовал за ней сюда, только чтобы убедиться, что у нее действительно свидание?
– А-а, это вы! Вы не говорили, что собираетесь сегодня в театр! – воскликнула она чересчур оживленно – и тут же испугалась собственного голоса.
Вот глупость с ее стороны! Да как ей могло прийти в голову, что он явился сюда из-за нее!
Хантер удивился, кажется, ее вызову, но реагировал спокойно:
– Как бы странно это ни показалось, но я вовсе не обязан давать вам отчет.
Что ж, сама напросилась на такой ответ, но это вовсе не означает, что она так легко смирится с его высокомерием.
– Ну, вы совершенно невыносимы!
В этот момент появился Джулиан, чему она очень обрадовалась. Но последнее слово все же осталось не за ней:
– Ах, вот как! Я невыносим? Придется напомнить вам эти слова в следующий раз, когда вы попросите меня зайти к вам в спальню!
Выдав этот экспромт, мгновенно вогнавший Пернел в краску – люди ведь кругом, – Хантер умолк: что она теперь скажет? Но она молчала. Тогда, кивнув головой и не обращая ни малейшего внимания на ее эскорт, то есть Джулиана, ее суровый сосед отошел.
«Вот нахал! – разгневалась Пернел. – Всегда был таким – и остался!»
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На следующее утро Пернел все еще кипела негодованием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Она закрыла глаза – пусть он не замечает ее страданий… Но ему все ясно; другой рукой он нежно обнял ее и слегка прижал к себе.
– Постарайтесь отвлечься, думайте о чем-нибудь… приятном, – сочувственно посоветовал Хантер, обнимая ее крепче.
Он прикоснулся губами к обожженному месту, и, как ни странно, этот легкий поцелуй подействовал – боль стала утихать. И почти совсем унялась, когда губы его коснулись ее щеки. Пернел отпрянула, взгляды их встретились.
– Ты такая красивая… потрясающе хороша! – пробормотал он и поцеловал ее – так нежно, тепло, ласково…
Сердце ее заколотилось, она совсем потеряла голову.
– Я… я… потрясающе хороша? – Пернел безуспешно пыталась прийти в себя.
– Да, да… это даже не те слова, – шептал он и целовал ее. – А фигура у тебя… о, как ты сложена… Все, все в тебе… прекрасно!
Его объятия и поцелуи, его слова – она впитывала все это, как губка воду, и сама не заметила, как стала с не меньшей страстью отвечать на его прикосновения. Никогда прежде не доводилось ей испытывать ничего подобного. Наконец он оторвался от нее – но не мог оторвать от нее глаз: лицо ее горело нежным румянцем, взор сиял.
– Руку тебе, пожалуй, лучше держать в воде, а… не обнимать меня за шею.
Пернел совсем не, помнила, как вынула руку из чайника.
– Но… у вас мокрая рубашка, – пробормотала она.
Как он смотрит на нее… каким нежным, влекущим взглядом… Пернел отпрянула, даже отступила на шаг. И она допустила, позволила себе такую слабость! К счастью, ей удалось собраться с силами и придать голосу приличествующую строгость:
– А вы… врач хоть куда! Лечите любые заболевания!
– Да вот как раз заказал бронзовую табличку, собираюсь повесить: «Доктор Хантер Тримейн», – подхватил он совершенно серьезно.
О, она не в состоянии быть с ним суровой, не может не поддаваться его обаянию… она любит его. И Пернел против воли рассмеялась. Он тоже смеялся и, казалось, снова хотел привлечь ее к себе, уже поднял руки… Но взглянул на нее, остановился и покачал головой. Понял, конечно, что она не сумеет ему противиться.
– Лучше нам прекратить это. – И, отойдя на несколько шагов, Хантер перевел разговор на другую тему: – А посылки все еще нет?
– Увы!.. – Пернел, изо всех сил стараясь взять себя в руки, отвернулась, и взгляд ее упал на чайник – источник всех бед. – А ведь я собиралась приготовить кофе… Не хотите чашечку?
Никто не отказывается от кофе или чая – слава этим напиткам, они всегда помогают в трудных случаях жизни.
– Давайте-ка, лучше я приготовлю, а вы поберегите руку.
Пернел попыталась возражать… но как-то сразу подчинилась.
Пока он готовил кофе, ее одолевал страх: а вдруг он поймет, что этот эпизод с чайником не дело случая, а результат его внезапного, долгожданного появления? Душа у нее не на месте: что придумать, чтоб ему и в голову не пришло, какие чувства она к нему испытывает?
В этот момент Хантер принес кофе и поставил перед ней чашку, а сам взял стул и устроился напротив, с другой стороны кухонного стола. Она как раз инстинктивно положила на стол руки, не очень-то хорошо соображая – от волнения и боли, – что делает. И вдруг заметила – он внимательно изучает красное пятно от ожога… Нет, она не станет прятать руку – зачем придавать значение таким вещам?
Хантер перевел взгляд с руки на ее лицо.
– Ко времени свидания сегодня вечером вам следует привести руку в порядок.
«Очень вам признательна, Хантер, – сами предоставили мне возможность продемонстрировать, что за мной ухаживают и другие».
– Все будет в порядке, – она улыбалась, – тем более что я всего лишь иду в театр.
– Надеюсь, не с тем, с кем вы встречались в субботу?
Голос его прозвучал так резко и грубо, – пришлось ответить тем же:
– Так вы, стало быть, вообще отказываете мне в здравом смысле?!
О Боже, опять у них перепалка! Неужели все сначала? Нет, ура, обошлось: увидев, что она рассердилась, он сдержался, выпил одним глотком свой кофе и встал.
– Вам бы принять аспирин – почувствуете себя лучше. – И, не проявляя больше никаких эмоций, повернулся и вышел.
Феноменальная выдержанность – когда ее не ждут от него.
Да существует ли на свете еще хоть один подобный мужчина – чтобы так его любить и одновременно ненавидеть? «Вам бы принять аспирин…» Холоден как ледышка! А чем она виновата? Правда, и он тут вовсе ни при чем… И не подумает она глотать никаких аспиринов, а лучше пойдет косить траву.
Однако к тому времени, когда вечером за ней заехал Джулиан, Пернел совсем остыла, забыла все обиды, все злые слова, заготовленные для Хантера, и снова чувствовала себя беззаветно в него влюбленной. С особой тщательностью в этот вечер она привела себя в порядок, выбрала шелковый костюм глубокого, чистого темно-синего цвета… но, когда вышла к машине, Хантеру на глаза не попалась – он словно сквозь землю провалился.
Пьеса оказалась довольно посредственной.
– Я ведь обещал тебе джин, – напомнил ей Джулиан в антракте, когда подошли к бару. – Та-ак… хорошо, что я регбист. – И стал прокладывать себе сквозь толпу путь к стойке.
Тем лучше – теперь никто не мешает ей думать о Хантере. Неужели из всего происшедшего он сделал вывод, что у него нет соперников, и она непременно предпочтет его? Бархатный баритон за спиной нарушил ее мечтания:
– В гордом одиночестве?
Пернел проворно обернулась – и глазам своим не поверила: Тримейн! Что он здесь делает? Мысли ее смешались. Неужели он последовал за ней сюда, только чтобы убедиться, что у нее действительно свидание?
– А-а, это вы! Вы не говорили, что собираетесь сегодня в театр! – воскликнула она чересчур оживленно – и тут же испугалась собственного голоса.
Вот глупость с ее стороны! Да как ей могло прийти в голову, что он явился сюда из-за нее!
Хантер удивился, кажется, ее вызову, но реагировал спокойно:
– Как бы странно это ни показалось, но я вовсе не обязан давать вам отчет.
Что ж, сама напросилась на такой ответ, но это вовсе не означает, что она так легко смирится с его высокомерием.
– Ну, вы совершенно невыносимы!
В этот момент появился Джулиан, чему она очень обрадовалась. Но последнее слово все же осталось не за ней:
– Ах, вот как! Я невыносим? Придется напомнить вам эти слова в следующий раз, когда вы попросите меня зайти к вам в спальню!
Выдав этот экспромт, мгновенно вогнавший Пернел в краску – люди ведь кругом, – Хантер умолк: что она теперь скажет? Но она молчала. Тогда, кивнув головой и не обращая ни малейшего внимания на ее эскорт, то есть Джулиана, ее суровый сосед отошел.
«Вот нахал! – разгневалась Пернел. – Всегда был таким – и остался!»
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На следующее утро Пернел все еще кипела негодованием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36