— О Господи! — в ужасе воскликнул он и снова бросился бежать.
Сейчас он двигался наугад, руководствуясь лишь силой воли и желанием схватить мерзавца.
Тут он услышал ее крик, и у него открылось второе дыхание. По крайней мере она все еще жива. Он старался не думать о том, в каком состоянии найдет ее, главное, чтобы у нее сохранилось желание жить дальше. Квин наверняка отчаянно боролась, прежде чем этот сумасшедший уволок ее. Нет, не надо сейчас думать о последствиях, вызванных ее сопротивлением.
Коди выбежал на поляну и остановился как вкопанный при виде ужасной картины.
Бандит казался просто громилой из-за надвинутого на лицо капюшона и нескольких слоев одежды. Он навис над распростертой на снегу Квин. Коди прикинул расстояние до них — примерно пятьдесят ярдов. Воспользоваться пистолетом при такой плохой видимости — значит только сыграть мерзавцу на руку. Если Квин еще жива, то он непременно убьет ее.
Приглядевшись, Коди понял, что Квин не двигается. Он рванулся вперед, испугавшись, что пришел на помощь слишком поздно. Нет, Господь не допустит… не может допустить… Неужели он нашел ее только для того, чтобы убедиться в своем поражении?!
И тут Коди стало ясно: они не замечают его присутствия. Он видел, как мужчина пнул Квин, а затем, отбросив ружье, стал расстегивать штаны.
Боннер словно взбесился от ярости. Выхватив из кармана пистолет, он бросился к ним, снимая оружие с предохранителя.
Один за другим он сделал два выстрела. Атмосфера вокруг тотчас изменилась. Сейчас в воздухе витала смерть, и, пока летели пули от одного человека к другому, было не ясно, кого именно она поджидает.
Глубоко вздохнув, Коди отступил в глубь поляны, находясь теперь в ярде от преступника, совершенно опешившего от неожиданной атаки. Он был ранен. К своему ужасу, Коди обнаружил, что это привело его в еще большую ярость. Бандит зарычал, схватил ружье и, вскинув его над головой, бросился к Коди.
Он, казалось, совершенно забыл, что в его руках ружье. Что-то в голове его заклинило, и он рвался вперед, не открывая огня и желая лишь одного — поскорее добраться до стрелявшего. Увязая ногами в снегу, он шел вперед, не обращая внимания на падавшие с деревьев комья снега, которые делали его похожим на снежного человека или какое-то мифическое существо.
Вторая пуля поразила Вирджила в плечо. Он взвыл от боли. Ружье выпало из ослабевших пальцев, но он продолжал продвигаться вперед. Третья пуля ранила его в ногу.
Он остановился и зашатался. Коди решил, что негодяй вот-вот рухнет на землю, но… ничего подобного!
Запрокинув голову, Вирджил изрыгал проклятия, которые тут же подхватывала вьюга. Капюшон куртки упал на плечи, и Коди впервые увидел лицо этого дьявола.
Даже отсюда были заметны его черные гнилые зубы — неистовый оскал, и татуировка в виде паука под глазом. Коди содрогнулся, представив себе, какой страх испытывала Квин в руках этого чудовища.
Последняя мысль предрешила все его дальнейшие действия.
Будучи солдатом, Коди довольно часто сражался во время операции «Буря в пустыне», но всегда в воздухе, а не на земле. До сегодняшнего момента он никогда не сталкивался с врагом лицом к лицу.
— Ах ты, сукин сын! — воскликнул Боннер, увидев, что бандит снова дернулся в его сторону. По всем правилам он уже давно должен был упасть замертво. Посмотрев на свой пистолет и на надвигавшегося на него убийцу, Коди приготовился к решающему выстрелу: патрон был последним. Прицелившись, он нажал на спуск.
Прогремел выстрел. За воем ветра Коди ничего не расслышал, однако по брызнувшей на снег крови понял, что достиг цели.
Аккуратное, круглое отверстие располагалось чуть выше носа. Струившаяся кровь мешала Вирджилу Стрэттону видеть, но он успел разглядеть дуло направленного на него пистолета. Его угасающее сознание все еще переполняла ярость. Но вот громила зашатался и с глухим стуком упал на землю, взметнув облако снежной пыли.
— О Боже, — только и прошептал Коди,
Он с трудом держался на ногах и никак не мог сдвинуться с места. Оторвав взгляд от распростертого на земле мертвого человека, он увидел лежавшую в снегу женщину и рванулся к ней.
Все тело Квин болело, в висках стучало. И ей было холодно… так холодно! Она потянулась, полагая, что она дома в постели и что одеяло сбилось в ноги. Но тут она услышала его голос, почувствовала его прикосновение, вспомнила о своем желании умереть и обрадовалась, что не умерла.
Коди нашел ее!
Она увидела мир, полный холода и снега, и, присмотревшись, различила глаза, такие голубые, что ее бросило в жар.
— Коди?
— Спасибо, Господи, — прошептал он, вытаскивая ее из снега и заключая в объятия.
Смахнув набежавшую слезу, он закрыл глаза и стал осыпать ее лицо нежными благоговейными поцелуями.
Она обхватила его за шею так крепко, словно он был источником ее жизни, и зарыдала в голос. Коди тут же стал подбадривать ее, вселяя силы и обещая все земные радости, и она поняла, что он ее любит.
Гул работающих моторов разорвал тишину, и вскоре на поляне появилось четверо аэросаней. Ружья сидевших в них полицейских были направлены на обнимавшуюся парочку: за завесой падающего снега трудно было разобрать, что происходит.
Абел Миллер не без содрогания посмотрел на прильнувших друг к другу людей: если перед ним убийца и заложница, то это означает, что Коди Боннер или не сумел пробиться сквозь снег, или он уже мертв. Но тут он разглядел широкие плечи и черные волосы и сразу все понял. Хороший он парень, Коди Боннер. А хорошие парни всегда побеждают. Что ж, свершилось настоящее чудо, и это правильно.
Перед его мысленным взором возник труп Патрика Муни и кавардак в доме Боннера.
— Боннер! — закричал Миллер. — Она жива?
Коди опустил взгляд на женщину, лежавшую у него на руках, на ее исцарапанное, в синяках лицо, на растрескавшиеся губы, и, прежде чем ответить, запустил пальцы в густые рыжие волосы и крепче прижал ее голову к груди. Как хорошо, что все страшное осталось позади.
— Да, она жива, — ответил он подбежавшему к ним Абелу и указал на труп, уже припорошенный снегом. — А он нет.
— Вот и прекрасно, — отозвался шериф и, движимый радостью, дотронулся до руки Квин.
Она вздрогнула и отвернулась, спрятав лицо на груди Коди. Она была просто не в состоянии снова встретиться с этим жестоким миром.
Абел зажмурился, подавляя желание крепко выругаться, когда увидел, как Квин пострадала от рук Вирджила Стрэттона. Впрочем, спасибо Коди — лучше уж так, чем повторить судьбу Патрика Муни. Миллер тяжело вздохнул. Синяки на теле заживут быстрее, чем затянется душевная рана. Жертвы насилия страдают долго.
— Свяжитесь по радио с базой, — приказал своим людям шериф. — Пусть сообщат мальчикам Боннера, что их папа жив… и что мы нашли Квини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72