Стив с ее помощью доковылял до двери, потом его здоровую ногу внезапно свело судорогой, он, покачнувшись навалился на Энни, так что они чуть вместе не упали. В конце концов им удалось удержать равновесие, а в следующую секунду их совершенно неожиданно разобрал смех.
Энни смеялась, ухватившись за дверную ручку. «Как странно, – мелькнуло у нее в голове, – после всей боли и ужасе мы стоим тут и смеемся». И откуда свалилась на нее это счастье, счастье любви к случайному знакомому?
Но это произошло, и тут ничего теперь нельзя поделать.
– Это не смешно, – притворно возмущался Стив, когда их смех утих. – Я ни на что не гожусь!
Он увидел ее сияющие глаза.
– Это не страшно, лучше подумай, сколько было бы грохота, если бы мы сейчас тут свалились.
Энни увернулась от его рук и подошла к кровати, чтобы поправить покрывало.
– Ну вот, теперь никто ни о чем не догадается.
– Зря ты так уверена. Наверняка, у них тут есть какие-нибудь специальные подслушивающие устройства.
– Нуда, рассказывай…
Энни посмотрела в дверное окошко. Когда она повернулась к Стиву, ее лицо стало серьезным. Она потянулась к нему и поцеловала его в губы. Больше они не разговаривали, потому что в эти долгие секунды в этом уже не было нужды… Первой пошевелилась Энни. Она медленно открыла дверь. Коридор был безлюден, и тогда Энни быстро выскользнула из комнаты и пошла назад к себе в палату. Она шла не оглядываясь, потому что знала – если сейчас не уйдет, то не уйдет от него никогда.
На следующее утро за ней приехал Мартин. Энни собрала сумку и ждала мужа, сидя в кресле рядом с застеленной кроватью, когда Сильвия увидела его через открытую дверь и крикнула через всю палату:
– Ну, дорогая моя, вот и он!
Энни встала, чтобы встретить его, и Мартин поцеловал ее в щеку. Они оба отлично понимали, что все вокруг смотрят на них, и она испытала знакомое чувство близости к своему мужу, но в то же время и страх из-за того, что приходится покидать безопасный маленький мирок больничной палаты.
Мартин поднял ее сумку.
– Ну, ты готова?
– Да, вот только попрощаюсь со всеми. – Сиделки и больные уже ждали ее, столпившись в дверях палаты. Энни увидела, как в дверь выскользнула старшая медсестра. Мартин держался все время рядом, пока Энни прощалась с присутствующими. От их добрых напутствий и поздравлений к горлу подступил комок, и она даже испугалась, что сейчас расплачется.
Они уже совсем собрались уходить, когда дверь палаты снова распахнулась. За ней стояла медсестра, а с ней мужчины из палаты напротив. Во главе этой делегации стоял Фрэнк с букетом алых роз, завернутых в целлофан. Он передал эти цветы и, лучезарно улыбаясь, сказал:
– Возьми это, детка, ты храбрая девочка, и мы желаем тебе всего самого хорошего.
А над ними, выше их всех, она увидела темную голову Стива.
– Я совсем не храбрая, – подумала Энни, и сердце ее горько сжалось от печали, а глаза затуманили слезы.
Уже ничего не замечая вокруг от слез, она взяла цветы, поцеловала Фрэнка в щеку. Кто-то поцеловал ее, кто-то жал ей руки, хлопал по плечам, но из всех этих прикосновений она почувствовала одно легкое касание к своему плечу. И она знала, что это была рука Стива. Энни кивнула ему, не в силах поднять глаза и посмотреть на него, и пошла вперед, закрываясь цветами. Еще она почувствовала, а не увидела, как Мартин пожал руку Стиву.
Они уже шли по коридору – муж сзади, она впереди. Звучали прощальные реплики: «Не забывай нас». А она все ощущала на себе взгляд Стива, неподвижно застывшего со своими костылями, не в силах оторвать глаза от уходящей Энни.
За воротами больницы улица, казалось, кишела людьми и содрогалась от движения транспорта. Энни села на первое сидение, и машина медленно тронулась с места. Мартин, управляя автомобилем, тихонько посвистывал, а, когда впереди загорелся красный свет, потянулся к жене и поцеловал ее в щеку.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – улыбаясь спросил он.
– Странно… – ответила она, но тут же почувствовала, что ее ответ прозвучал холодно, и поэтому сразу добавила: – отлично, спасибо.
Мартин бросил на нее короткий взгляд, и, когда автомобиль снова двинулся вперед в потоке машин, сказал:
– Тебе необходим отдых, хотя ты и поправилась вполне. Дома все готово к твоему приезду.
Энни положила руку ему на колено, чувствуя под ладонью бархатную поверхность вельветовых брюк мужа.
– Спасибо, – тихо сказала она.
Они подъехали к подъезду на холм, где стоял их дом, и в грохочущем, плотном строе грузовиков и автобусов нырнули под фермы моста, по которому Энни с детьми часто ходила в парк.
На горе они, покинув поток машин, свернули в тихую улицу. Здесь уже встречались знакомые магазинчики. Вот они проехали мимо входа на станцию метро, куда, торопясь за рождественскими подарками, вошла Энни шесть недель назад.
Минуту спустя они приехали. Энни посмотрела вперед и увидела их дом с кирпичными красными стенами и окнами в глубоких нишах. Машина остановилась, и в окне спальни стали видны лица детей, прильнувших к стеклу.
Мартин коснулся ее руки.
– Я не сказал никому из соседей, что ты возвращаешься сегодня. Тебя все ждут, чтобы поздравить с выздоровлением, но я подумал, что ты, возможно, не захочешь слишком пышной встречи.
Энни улыбнулась мужу, тронутая его заботой. Впрочем он и всегда бьи таким внимательным и добрым.
– Спасибо, милый, – ответила она. – Ты прав, друзья смогут прийти в другой раз.
Мартин помог жене выйти из машины, и они рука об руку пошли вверх по дорожке.
– Томас и Бенджи придумали приветствие. Они так хотели порадовать тебя. Ты в порядке?
Она кивнула, ощущая легкое волнение, и Мартин открыл парадную дверь.
Вся прихожая была завешена раскрашенными вручную лентами и плакатами.
Огромные, вырезанные из бумаги буквы свисали с потолка, образуя надпись: «Добро пожаловать домой, мамочка!».
Снова наступило молчание, в течение которого Энни стояла, глядя на знакомую обстановку, а слезы закипали в ее глазах, и вот дети не в силах больше сдерживаться и скрываться, с грохотом выскочили на лестницу и, перепрыгивая через ступеньки, скатились прямо в ее объятия.
– Тебе понравилось? Правда, ты удивилась? – тараторил Том, настойчиво теребя материнский рукав.
Энни увидела, как из кухни, улыбаясь, вышла Барбара. За ее спиной в открытую дверь было видно пламя, полыхающее в камине, и его отсветы на каминной решетке. Это был теплый обжитой дом такой уютный и счастливый. Казалось стены его рады возвращению хозяйки, и от полноты чувств, переполнивших грудь, Энни не выдержала и разрыдалась.
– Почему ты плачешь? – спросил Бенджи, а она вместо ответа прижалась лицом, мокрым от слез, к его удивленному раскрасневшемуся личику.
– Это от радости, что вернулась домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103