Он невольно вздрогнул, когда ее руки властно обвились вокруг его шеи. Кожа Нины была холодной и липкой от пота.
Отстранившись на миг, она приподнялась на носки и пробежала языком по его шее. Он ощутил ее клыки на своей коже и передернулся от отвращения, когда ее рот наполнился его кровью, но заставил себя послушаться внутреннего голоса, убеждавшего, что он должен подчиниться ей безвозвратно, должен привыкнуть к ее прикосновениям, которые станут для него постоянными, и даже к ее зубам на своем горле, к ее губам, сливающимся с его губами. Нина отступила, пристально глядя на него, словно чуя пучину охватившего его отвращения.
— Итак, Джованни, — спокойно отметила она, — мы скрепили нашу сделку твоей кровью.
— И теперь ты должна исполнить свое обещание.
— Да, если ты выполнишь свое. Она здесь, — сказала Нина, указывая на кусок вздыбленного дерна.
В два больших шага он достиг этого места и, отняв дерн, вытянул Сару из могилы.
— Габриель… — еле прошептала она, лицо ее было бледным и изможденным, — я знала, что ты придешь… — и обмякла в его объятиях.
Прижимая Сару к груди, Габриель опустился на колени, быстро освобождая ее от веревок, растирая ей руки и ноги.
— Оставь ее, — резко сказала Нина. — Оставь ее и иди ко мне.
Габриель подавил в себе протест. У Сары не было серьезных повреждений, ее сломили испуг и потрясение. С ней должно быть все в порядке. Очень скоро она придет в себя.
Поднявшись, он приблизился к Нине, несмотря на то, что все в нем возмущалось против этого. Прошло столько веков с тех пор, как эта женщина пересоздала его, и за все это время никто не смел диктовать ему, не смел указывать, что можно и что нельзя. Но с этого момента все переменилось, он полностью подчинен Нине, и пусть так и будет, лишь бы Сара осталась жива.
Но все же он непременно отыграется, когда мянует срок земной жизни Сары и она станет недосягаема для Нины. Только тогда он отомстит.
— Ты помнишь свое обещание, Джованни? — властно спросила Нина. — Ты становишься моим рабом и будешь исполнять все, чего бы я ни пожелала.
— Я помню.
Она снисходительно улыбнулась:
— Так идем. Скоро рассвет. Теперь мы будем прятаться от солнечных лучей вдвоем, ты будешь со мной постоянно.
— Да, красавица. — Он взял руку Нины, такую холодную и тяжелую, думая о теплой, полной жизни руке Сары, чувствуя невыносимую боль оттого, что должен оставить ее. И все же покорно пошел рядом с Ниной,
— Нет! — Голос Сары прорезал молчание ночи. — Ты не смеешь забрать его, он мой!
Нина развернулась к ней лицом, искаженным от гнева:
— Ты смеешь противиться мне? — Сара вздрогнула и качнула головой, напуганная яростью, сверкавшей в глазах женщины. — Потише, смертное создание, не то я прикончу тебя!
— Ты не тронешь ее, — вмешался Габриель, удерживая Нину. — Ты должна помнить свое обещание.
— Габриель, почему ты идешь с ней?
— Теперь он мой, — торжествуя, объявила Нина, — он поклялся вечно быть моим рабом.
— Нет! Он любит меня.
— Любовь ничто по сравнению с нашей сделкой, — отрезала Нина тоном, полным негодования. — А теперь убирайся, пока я не уничтожила тебя.
— Ты тоже хочешь этого, Габриель? — спросила Сара.
— Да.
— Лжешь, ты любишь меня, а не ее!
— Нина сказала правду, дорогая. Любовь ничто по сравнению с нашей сделкой.
Но это было не так; если бы не его любовь к Саре, эта сделка не состоялась бы. Ради любви он готов был на все.
— Идем, Джованни. — Нина потянула его за руку, — Я уже сыта по горло этой болтовней.
— Габриель, не оставляй меня!
— Боюсь, я должен сделать это, — горько ответил он. — Моя госпожа приказывает, мне остается лишь подчиниться.
И тут Сара мгновенно поняла, в чем дело. Он пожертвовал своей свободой, чтобы спасти ей жизнь. Поступку его не было бы цены, даже если бы он был смертным, дни которого сочтены. Но Габриель был вампиром и обрекал себя на вечное рабство. Она легко проникла в сознание Габриеля и ощутила вспыхнувший в нем гнев при властном прикосновении Нины. Она почувствовала боль, которую он испытывал оттого, что терял ее, отвращение и отчаяние, поднимавшиеся в нем при мысли о том, что отныне он должен будет проводить бесконечные дни и ночи рядом с Ниной, покорный ее воле.
Сара увидела, как Габриель отвернулся и пошел за Ниной, и поняла, что ни за что не отпустит его. Пусть лучше она пожертвует своей жалкой и краткой человеческой жизнью, чем ее любимый будет влачить свое существование рядом с этой ходячей могилой. Она не позволит ему стать рабом жадной вампирши!
— Нет, Габриель! — закричала она, кидаясь за ним и вырывая его руку из руки Нины. — Я не позволю, чтобы ради меня ты навеки остался с этой чудовищной женщиной!
— Тебе не удастся остановить его! — вскричала Нина со всей своей нечеловеческой силой, кидаясь на Сару, ударяя ее в грудь и опрокидывая наземь. Сара ощутила сильный удар, упав на могильную плиту.
— Не тронь ее! — закричал Габриель.
Но Нина, не обращая на него внимания, смотрела только на Сару сверкавшими, как уголь, глазами, желая испепелить ее на месте.
Сара вскрикнула и закрыла лицо рукой, чувствуя режущую боль и огонь во всем теле.
Габриель застыл на месте, глядя то на разъяренную Нину, то на Сару, беспомощно распластавшуюся на могильной плите. Он словно оглох. Но наконец крики Сары достигли его ушей, и, собрав все свои силы и волю, он очнулся и, подобрав с земли обломок деревянного кола, ринулся на Нину. Дерево обожгло его кожу, и он мгновенно угадал, что это кусок креста.
Боль в руках, пожиравший их огонь были для него ничто по сравнению с единственной мыслью, что он должен положить конец мучениям Сары.
— Нина, — спокойно позвал он, но голос его отдался гулким эхом в тишине ночи. С искаженным от гнева лицом она обернулась к нему, и он тут же вонзил кол ей в сердце.
Следующее мгновение показалось ему вечностью. Нина смотрела на него с открытым ртом, из которого готов был вырваться крик удивления, но вместо него брызнул фонтанчик крови. Она медленно осела на землю.
В следующее мгновение Габриель уже был рядом с Сарой, держа ее в своих объятиях, нежно шепча ее имя снова и снова. Она прогнулась в его руках, рыдания сотрясали ее тело от головы до пят, пока он нежно поглаживал ее волосы.
Спустя долгий промежуток времени она успокоилась, закрыв глаза и крепко прижимая его к себе. Только тогда он бросил взгляд ; через плечо, чтобы увидеть горстку пепла, оставшуюся от Нины, но налетевший ветер тут же разметал ее, не оставив ни следа, ни воспоминаний.
ГЛАВА XXVII
Габриель зашел в первый же отель и, уставившись на клерка тяжелым взглядом, запрещавшим любые вопросы, потребовал номер, заверив прежде, что никакого беспокойства от их пребывания здесь не предвидится. Затем он быстро понес Сару по лестнице наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Отстранившись на миг, она приподнялась на носки и пробежала языком по его шее. Он ощутил ее клыки на своей коже и передернулся от отвращения, когда ее рот наполнился его кровью, но заставил себя послушаться внутреннего голоса, убеждавшего, что он должен подчиниться ей безвозвратно, должен привыкнуть к ее прикосновениям, которые станут для него постоянными, и даже к ее зубам на своем горле, к ее губам, сливающимся с его губами. Нина отступила, пристально глядя на него, словно чуя пучину охватившего его отвращения.
— Итак, Джованни, — спокойно отметила она, — мы скрепили нашу сделку твоей кровью.
— И теперь ты должна исполнить свое обещание.
— Да, если ты выполнишь свое. Она здесь, — сказала Нина, указывая на кусок вздыбленного дерна.
В два больших шага он достиг этого места и, отняв дерн, вытянул Сару из могилы.
— Габриель… — еле прошептала она, лицо ее было бледным и изможденным, — я знала, что ты придешь… — и обмякла в его объятиях.
Прижимая Сару к груди, Габриель опустился на колени, быстро освобождая ее от веревок, растирая ей руки и ноги.
— Оставь ее, — резко сказала Нина. — Оставь ее и иди ко мне.
Габриель подавил в себе протест. У Сары не было серьезных повреждений, ее сломили испуг и потрясение. С ней должно быть все в порядке. Очень скоро она придет в себя.
Поднявшись, он приблизился к Нине, несмотря на то, что все в нем возмущалось против этого. Прошло столько веков с тех пор, как эта женщина пересоздала его, и за все это время никто не смел диктовать ему, не смел указывать, что можно и что нельзя. Но с этого момента все переменилось, он полностью подчинен Нине, и пусть так и будет, лишь бы Сара осталась жива.
Но все же он непременно отыграется, когда мянует срок земной жизни Сары и она станет недосягаема для Нины. Только тогда он отомстит.
— Ты помнишь свое обещание, Джованни? — властно спросила Нина. — Ты становишься моим рабом и будешь исполнять все, чего бы я ни пожелала.
— Я помню.
Она снисходительно улыбнулась:
— Так идем. Скоро рассвет. Теперь мы будем прятаться от солнечных лучей вдвоем, ты будешь со мной постоянно.
— Да, красавица. — Он взял руку Нины, такую холодную и тяжелую, думая о теплой, полной жизни руке Сары, чувствуя невыносимую боль оттого, что должен оставить ее. И все же покорно пошел рядом с Ниной,
— Нет! — Голос Сары прорезал молчание ночи. — Ты не смеешь забрать его, он мой!
Нина развернулась к ней лицом, искаженным от гнева:
— Ты смеешь противиться мне? — Сара вздрогнула и качнула головой, напуганная яростью, сверкавшей в глазах женщины. — Потише, смертное создание, не то я прикончу тебя!
— Ты не тронешь ее, — вмешался Габриель, удерживая Нину. — Ты должна помнить свое обещание.
— Габриель, почему ты идешь с ней?
— Теперь он мой, — торжествуя, объявила Нина, — он поклялся вечно быть моим рабом.
— Нет! Он любит меня.
— Любовь ничто по сравнению с нашей сделкой, — отрезала Нина тоном, полным негодования. — А теперь убирайся, пока я не уничтожила тебя.
— Ты тоже хочешь этого, Габриель? — спросила Сара.
— Да.
— Лжешь, ты любишь меня, а не ее!
— Нина сказала правду, дорогая. Любовь ничто по сравнению с нашей сделкой.
Но это было не так; если бы не его любовь к Саре, эта сделка не состоялась бы. Ради любви он готов был на все.
— Идем, Джованни. — Нина потянула его за руку, — Я уже сыта по горло этой болтовней.
— Габриель, не оставляй меня!
— Боюсь, я должен сделать это, — горько ответил он. — Моя госпожа приказывает, мне остается лишь подчиниться.
И тут Сара мгновенно поняла, в чем дело. Он пожертвовал своей свободой, чтобы спасти ей жизнь. Поступку его не было бы цены, даже если бы он был смертным, дни которого сочтены. Но Габриель был вампиром и обрекал себя на вечное рабство. Она легко проникла в сознание Габриеля и ощутила вспыхнувший в нем гнев при властном прикосновении Нины. Она почувствовала боль, которую он испытывал оттого, что терял ее, отвращение и отчаяние, поднимавшиеся в нем при мысли о том, что отныне он должен будет проводить бесконечные дни и ночи рядом с Ниной, покорный ее воле.
Сара увидела, как Габриель отвернулся и пошел за Ниной, и поняла, что ни за что не отпустит его. Пусть лучше она пожертвует своей жалкой и краткой человеческой жизнью, чем ее любимый будет влачить свое существование рядом с этой ходячей могилой. Она не позволит ему стать рабом жадной вампирши!
— Нет, Габриель! — закричала она, кидаясь за ним и вырывая его руку из руки Нины. — Я не позволю, чтобы ради меня ты навеки остался с этой чудовищной женщиной!
— Тебе не удастся остановить его! — вскричала Нина со всей своей нечеловеческой силой, кидаясь на Сару, ударяя ее в грудь и опрокидывая наземь. Сара ощутила сильный удар, упав на могильную плиту.
— Не тронь ее! — закричал Габриель.
Но Нина, не обращая на него внимания, смотрела только на Сару сверкавшими, как уголь, глазами, желая испепелить ее на месте.
Сара вскрикнула и закрыла лицо рукой, чувствуя режущую боль и огонь во всем теле.
Габриель застыл на месте, глядя то на разъяренную Нину, то на Сару, беспомощно распластавшуюся на могильной плите. Он словно оглох. Но наконец крики Сары достигли его ушей, и, собрав все свои силы и волю, он очнулся и, подобрав с земли обломок деревянного кола, ринулся на Нину. Дерево обожгло его кожу, и он мгновенно угадал, что это кусок креста.
Боль в руках, пожиравший их огонь были для него ничто по сравнению с единственной мыслью, что он должен положить конец мучениям Сары.
— Нина, — спокойно позвал он, но голос его отдался гулким эхом в тишине ночи. С искаженным от гнева лицом она обернулась к нему, и он тут же вонзил кол ей в сердце.
Следующее мгновение показалось ему вечностью. Нина смотрела на него с открытым ртом, из которого готов был вырваться крик удивления, но вместо него брызнул фонтанчик крови. Она медленно осела на землю.
В следующее мгновение Габриель уже был рядом с Сарой, держа ее в своих объятиях, нежно шепча ее имя снова и снова. Она прогнулась в его руках, рыдания сотрясали ее тело от головы до пят, пока он нежно поглаживал ее волосы.
Спустя долгий промежуток времени она успокоилась, закрыв глаза и крепко прижимая его к себе. Только тогда он бросил взгляд ; через плечо, чтобы увидеть горстку пепла, оставшуюся от Нины, но налетевший ветер тут же разметал ее, не оставив ни следа, ни воспоминаний.
ГЛАВА XXVII
Габриель зашел в первый же отель и, уставившись на клерка тяжелым взглядом, запрещавшим любые вопросы, потребовал номер, заверив прежде, что никакого беспокойства от их пребывания здесь не предвидится. Затем он быстро понес Сару по лестнице наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84