– Пойдемте. Доктор Мейтланд ожидает вас в кабинете.
Поскрипывая половицами, я прошел за ней по коридору до дальней двери. Негромко постучав, женщина открыла ее привычным жестом, не дожидаясь ответа. Давая мне пройти, она вновь улыбнулась.
– Через пару минут принесу чай, – сообщила она, закрывая за собой дверь.
В комнате за письменным столом сидел мужчина. Секунду-другую мы молча разглядывали друг друга. Даже из-за стола было видно, какой у него высокий рост. Худое, в глубоких складках лицо и пышная шапка волос. Не то чтобы седых, а скорее бледно-соломенных. Черные брови давали понять, что у этого человека нет слабых мест. Проницательный, пытливый взгляд, мгновенно давший мне оценку. Что за впечатление я произвел? Впервые в жизни стало неловко, что я выгляжу далеко не лучшим образом.
– Однако! Вас хоть выжимай!
Грубоватый, но не злой голос, как у большого добродушного пса.
– Пешком шел от станции. Не нашлось такси.
Он фыркнул:
– Добро пожаловать в наш чудный Манхэм!.. Вы бы хоть сказали, что приедете на день раньше. Я бы что-нибудь организовал...
– На день раньше? – эхом отозвался я.
– Вот именно. Я ждал вас завтра.
Впервые до меня дошло, что означали закрытые магазины. Сегодня воскресенье. Я даже представления не имел, насколько у меня извратилось чувство времени. Так опростоволоситься!
Доктор сделал вид, что не заметил моего смущения.
– Ну да не важно, раз вы здесь. Больше будет времени обвыкнуться. Я – Генри Мейтланд. Рад знакомству.
Он протянул руку, не вставая. Только сейчас я заметил, что доктор Мейтланд сидел в кресле-каталке. На миг выбитый из колеи, я шагнул вперед, чтобы обменяться чуть запоздалыми рукопожатиями. Он криво усмехнулся.
– Теперь вы знаете, почему я написал в газету.
Да, крохотное, едва заметное объявление на страницах «Таймс». Но – уж не знаю почему – в глаза мне оно бросилось сразу. «Сельской амбулатории нужен врач общего профиля. Контракт временный, на шесть месяцев. Жилье предоставляется». Не просто шанс найти место, сама география привлекла меня. Я бы не сказал, что очень хотелось работать именно в Норфолке; зато я покинул бы Лондон. Без особых надежд или переживаний я подал заявку и, неделей позже распечатав письмо, ожидал найти в нем лишь вежливый отказ. Однако мне предложили место. Письмо пришлось перечитать дважды, прежде чем дошел смысл. В иных обстоятельствах я бы еще задумался, нет ли здесь ловушки. А с другой стороны, тогда я вообще бы не стал искать такую работу.
Ответным письмом я дал согласие.
Сейчас, при виде моего нового начальника, пришло запоздалое беспокойство, во что же я ввязываюсь. Словно читая мои мысли, доктор хлопнул себя по бедрам.
– Автомобильная авария.
В голосе – ни смущения, ни жалости к себе.
– Есть шансы, что со временем я опять смогу ходить, однако до тех пор мне в одиночку не справиться. Где-то с год работали временные помощники, теперь с меня хватит. Каждую неделю новое лицо; кому от этого лучше? Вы сами быстро поймете, что здесь не очень-то жалуют перемены.
Он потянулся к трубке с табаком, что лежала на столе.
– Ничего, если я закурю?
– Разве я могу возражать?
Мейтланд издал короткий смешок.
– Ответ верный. Я не ваш пациент, помните об этом. Он на секунду умолк, приставив спичку к табачной чашечке.
– Итак, – продолжил Мейтланд, попыхивая трубкой. – Серьезный отход от вашей привычной работы в университете, да? К тому же тут далеко не Лондон.
Он взглянул мне в лицо поверх дымящейся трубки. Я ожидал, что Мейтланд вот-вот попросит рассказать о моей прежней карьере, но этого не случилось.
– Если есть сомнения, сейчас самое время подать голос.
– Нет, – ответил я.
Он удовлетворенно кивнул:
– Что ж, одобряю. Первое время поживете у нас. Я скажу Дженис, чтобы она вас устроила в комнате. Более подробно поговорим за ужином. А завтра можете приступать, прием начинается в девять.
– Разрешите спросить?..
Он слегка вздернул бровь, ожидая продолжения.
– Почему вы меня приняли?
Вопрос этот меня беспокоил. Не настолько, чтобы совсем вынудить отказаться, но все же. Что-то было такое подспудное, неуловимое...
– Вы произвели подходящее впечатление. Высокая квалификация, великолепные отзывы и готовность работать в захолустье, да еще за те гроши, что я предлагаю.
– Я думал, сначала будет собеседование...
Он трубкой будто отмел в сторону мою ремарку, окутавшись завитками дыма.
– На собеседование нужно время. Мне же требуется человек, готовый начать немедленно. И я верю в свое умение разбираться в людях.
Такая убежденность меня несколько успокоила. Лишь много позже, когда рассеялись последние сомнения, что я действительно остаюсь здесь работать, доктор Мейтланд, посмеиваясь, признался мне за стаканчиком виски, что я был единственным претендентом.
Однако в тот день столь очевидный ответ мне даже не пришел в голову.
– Вы уже знаете, у меня почти нет опыта врача-практика. Смогу ли я?
– А вы сами как считаете?
Я на минуту и – если честно – впервые задумался над этим вопросом. Так далеко забраться, даже не поразмыслив хорошенько. Побег, вот что это было. Побег из города и от людей, возле которых стало слишком больно.
«Интересно, на кого я похож? – вновь подумал я. – На день раньше приехал, насквозь промок... Не хватило даже ума захватить зонтик».
– Смогу.
– Значит, так тому и быть.
Деловитое, хотя и чуть насмешливое выражение лица.
– К тому же должность временная. Да и я за вами пригляжу.
Он нажал кнопку на столешнице. Где-то в глубине дома задребезжал звонок.
– Ужин обычно в районе восьми. С поправкой на прием пациентов, конечно. А пока что можете отдохнуть. Вещи с вами? Или отправили почтой?
– Да, чемодан со мной. Ваша жена велела оставить его в прихожей.
Мейтланд на миг опешил, а потом с какой-то странной сконфуженной улыбкой сказал:
– Дженис – моя домработница. Я вдовец.
Меня словно жаром окатило. Я кивнул:
– Я тоже.
* * *
Вот так я стал врачом в Манхэме. А сейчас, спустя три года, я оказался одним из первых, кто услышал о находке братьев Йейтс в Фарнемском лесу. Конечно, никто не знал, чей это был труп. С самого начала, во всяком случае. Мальчишки-очевидцы и те не могли решить, мужчина это или женщина, до такой степени дошло разложение. Вновь очутившись в знакомых стенах своего дома, они даже не могли с уверенностью сказать, было ли тело нагим. Более того, Сэму показалось, что у мертвеца имелись крылья. Сообщив об этом, он недоуменно замолк, но Нил на это даже не отреагировал. Зрелище оказалось настолько чуждым всему их жизненному опыту, что память бастовала. «Да, мы видели мертвого человека» – вот то единственное, в чем они соглашались друг с другом. И хотя их описание кишащего моря червяков наводило на мысль о ранах, я слишком хорошо знал, какие фокусы умеют выкидывать мертвецы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87