Поверх инструментов лежал раскрытый складной нож. Кромка обнаженного лезвия напоминала миниатюрную пилу, заляпанную чем-то черным, засохшим.
Стало ясно, что передо мной то самое орудие, которым была убита собака Салли Палмер.
Внезапно вспыхнувшая молния заставила подпрыгнуть от неожиданности. Почти сразу же последовал чудовищный рев грома, сотрясший воздух. Не особо надеясь на удачу, я проверил мобильник. Действительно, сигнала нет. Оставив позади микроавтобус, я направился к низкому зданию, и вдруг что-то задело мою ногу. Глазам предстала ржавая проволочная изгородь, уходившая в подлесок и увешанная десятками темных комков. Не разобрав поначалу, что это такое, я посветил фонариком, и в ответ блеснула какая-то голая кость. На проволоке – полусгнившие трупы птиц и мелких зверьков.
Десятки тушек.
Под барабанную дробь дождя я пробирался вдоль изгороди. Через несколько ярдов она просто кончилась, оставив после себя оборванную, свившуюся кольцами проволоку. Осторожно перешагнув опасный участок, я продолжил обход периметра. При ближайшем рассмотрении здание оказалось приземистой невыразительной бетонной коробкой без окон и дверей. В отдельных местах стены выкрошились, обнажив арматурный каркас. Будто ребра у скелета. Только добравшись до дальнего конца и увидев глубоко посаженную узкую щель входа, я понял, о чем идет речь. Старое бомбоубежище. Мне было известно, что у немалого числа сельских домов имелись подобные сооружения. Наспех построенные в начале Второй мировой войны, они в итоге оказались практически ненужными.
Впрочем, данному бункеру применение нашлось.
Стараясь не шуметь, я двинулся ко входу. Перед глазами – стальной лист, покрытый тускло-рыжим слоем ржавчины. Как ни странно, замок не защелкнут, и дверь распахнулась в ответ на мое нажатие.
В лицо пахнуло кислятиной. Следуя тяжелым ударам сердца, я ступил внутрь. Луч фонарика осветил пустую, усыпанную пожухлыми листьями комнату. Я посветил кругом и тут заметил вторую дверь, практически спрятанную в углу.
За спиной скрипнуло, я резко провернулся на каблуках и, выбросив вперед руку, попытался удержать входную дверь. Увы, времени не хватило, и сталь с оглушительным грохотом шваркнула о бетонный косяк. Под замирающее эхо я понял, что объявил о своем прибытии.
Что ж, делать нечего, надо идти дальше. Уже не таясь, я направился ко второй двери и, открыв ее, обнаружил уходящую вниз узкую лестницу. Над ступенями – тусклая лампочка, дающая болезненно-желтый свет.
Выключив фонарик, я начал спуск.
В затхлом, дурно пахнущем воздухе явственно читалось присутствие смерти, и я попытался не думать о том, что это могло значить. Ступени свернули за угол, и, спустившись еще на один пролет, я пробрался в длинный низкий подвал. Кажется, он намного больше бетонной коробки наверху, словно бомбоубежище построили на более старом фундаменте. Дальний конец подземелья терялся во мраке. Над верстаком болталась еще одна голая лампочка, своим тусклым сиянием выхватывающая ошеломительное разнообразие каких-то форм и теней.
Я замер, пригвожденный к месту немыслимым зрелищем.
Весь потолок увешан тушками зверей и птиц. Лисы, кролики, утки... Будто жуткая выставка мумифицированных и догнивающих экспонатов. На всех до единого – следы увечий. Лишенные лап или голов, они гипнотически медленно раскачивались в такт невидимым потокам воздуха.
С усилием оторвав взгляд, я осмотрелся. В глаза бросались новые и новые подробности. На верстаке – лампа, нацеленная в пустой угол. В ее резком свете хорошо видна веревка, одним концом привязанная к металлическому кольцу. Возле лампы разбросаны какие-то старые инструменты; здесь же и тиски, придающие страшный смысл всей обстановке. И тут я обнаружил еще один предмет, смотревшийся до омерзения не к месту. Небрежно перекинутое через стул подвенечное платье, богато украшенное кружевными лилиями. И сплошь заляпанное кровью.
Это зрелище выбило меня из оцепенения. Надрывая глотку, я крикнул:
– Дженни!
Что-то зашевелилось в ответ, прячась в тени дальнего угла подвала. Медленно обрисовался силуэт, и в круг света ступил внук Джорджа Мейсона.
На лице его было написано все то же, хорошо знакомое мне невинное выражение, хотя сейчас от него несло жутью. «А ведь он парень здоровенный, – вдруг выскочила мысль. – Куда выше и шире в плечах, чем я. На джинсах и камуфляжной куртке – потеки крови».
В глаза Том смотреть отказывался и вместо этого обшаривал взглядом мою грудь. Руки пусты, хотя из-под куртки выглядывают ножны.
– Где она? – выдавил я дребезжащим голосом и покрепче перехватил гаечный ключ.
– Ах, доктор Хантер, ну зачем вы здесь? – ответил он чуть ли не извиняющимся тоном, неторопливо протягивая руку за ножом. Похоже, изумление вышло обоюдным, когда оказалось, что ножны пусты.
Я шагнул вперед.
– Что ты с ней сделал?!
Том заозирался вокруг, будто отыскивая потерянную вещь.
– С кем?
Схватив лампу, я повернул ее так, чтобы она прожектором ударила ему по глазам. Том прикрылся ладонью, и в этот миг, когда осветились углы, я заметил обнаженную фигуру, полускрытую за дальней перегородкой.
Перехватило горло.
– Не надо, – сказал Мейсон, щурясь против света.
И тогда я бросился вперед, замахнувшись ключом, чтобы изо всей силы врезать по этой безмятежной морде. Рука зацепилась за свисавшие с потолка тушки, и сверху обрушилась лавина шерсти и перьев. Давясь вонью, я смел их прочь, и в этот миг Мейсон сам прыгнул на меня. Я поднырнул, ожидая удара, но он охотился за моим гаечным ключом. Фонариком, зажатым в левой руке, мне удалось вскользь попасть Тому по голове. Он взвыл, выбросил вперед кулак, и меня отшвырнуло назад. Падая, я так приложился об угол верстачных тисков, что спину пронзило диким болевым спазмом. По бетону забряцал мой ключ на пару с фонариком.
Мейсон плечом врезался мне в живот, и воздух динамитным зарядом взорвался в груди. Тиски еще сильнее впились в позвоночник, а я почувствовал, как меня перегибает навзничь. В лицо смотрел по-прежнему невозмутимый взгляд. Сдвинув предплечье, Мейсон уперся мне в кадык и начал давить. Из последних сил выпростав из-под Тома руку, я попытался освободить горло. Тогда он перенес вес тела на локоть, а свободными пальцами стал шарить по верстаку. Тупой деревянный стук, что-то звякнуло... Столярные ножи?! Я обеими руками ухватился за его предплечье, хотя при этом горло осталось незащищенным. Он бросил на меня взгляд и надавил еще больше, попутно пытаясь нащупать инструмент. Перед глазами начали вспыхивать звезды, и тут позади Мейсона что-то шевельнулось.
Дженни! Едва-едва, с черепашьей скоростью девушка ползла к какому-то вороху перьев на полу. Увидев, как она хочет что-то вытащить из-под этой кучи, я заставил себя переключиться на лицо Мейсона и не смотреть, что происходит за его спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Стало ясно, что передо мной то самое орудие, которым была убита собака Салли Палмер.
Внезапно вспыхнувшая молния заставила подпрыгнуть от неожиданности. Почти сразу же последовал чудовищный рев грома, сотрясший воздух. Не особо надеясь на удачу, я проверил мобильник. Действительно, сигнала нет. Оставив позади микроавтобус, я направился к низкому зданию, и вдруг что-то задело мою ногу. Глазам предстала ржавая проволочная изгородь, уходившая в подлесок и увешанная десятками темных комков. Не разобрав поначалу, что это такое, я посветил фонариком, и в ответ блеснула какая-то голая кость. На проволоке – полусгнившие трупы птиц и мелких зверьков.
Десятки тушек.
Под барабанную дробь дождя я пробирался вдоль изгороди. Через несколько ярдов она просто кончилась, оставив после себя оборванную, свившуюся кольцами проволоку. Осторожно перешагнув опасный участок, я продолжил обход периметра. При ближайшем рассмотрении здание оказалось приземистой невыразительной бетонной коробкой без окон и дверей. В отдельных местах стены выкрошились, обнажив арматурный каркас. Будто ребра у скелета. Только добравшись до дальнего конца и увидев глубоко посаженную узкую щель входа, я понял, о чем идет речь. Старое бомбоубежище. Мне было известно, что у немалого числа сельских домов имелись подобные сооружения. Наспех построенные в начале Второй мировой войны, они в итоге оказались практически ненужными.
Впрочем, данному бункеру применение нашлось.
Стараясь не шуметь, я двинулся ко входу. Перед глазами – стальной лист, покрытый тускло-рыжим слоем ржавчины. Как ни странно, замок не защелкнут, и дверь распахнулась в ответ на мое нажатие.
В лицо пахнуло кислятиной. Следуя тяжелым ударам сердца, я ступил внутрь. Луч фонарика осветил пустую, усыпанную пожухлыми листьями комнату. Я посветил кругом и тут заметил вторую дверь, практически спрятанную в углу.
За спиной скрипнуло, я резко провернулся на каблуках и, выбросив вперед руку, попытался удержать входную дверь. Увы, времени не хватило, и сталь с оглушительным грохотом шваркнула о бетонный косяк. Под замирающее эхо я понял, что объявил о своем прибытии.
Что ж, делать нечего, надо идти дальше. Уже не таясь, я направился ко второй двери и, открыв ее, обнаружил уходящую вниз узкую лестницу. Над ступенями – тусклая лампочка, дающая болезненно-желтый свет.
Выключив фонарик, я начал спуск.
В затхлом, дурно пахнущем воздухе явственно читалось присутствие смерти, и я попытался не думать о том, что это могло значить. Ступени свернули за угол, и, спустившись еще на один пролет, я пробрался в длинный низкий подвал. Кажется, он намного больше бетонной коробки наверху, словно бомбоубежище построили на более старом фундаменте. Дальний конец подземелья терялся во мраке. Над верстаком болталась еще одна голая лампочка, своим тусклым сиянием выхватывающая ошеломительное разнообразие каких-то форм и теней.
Я замер, пригвожденный к месту немыслимым зрелищем.
Весь потолок увешан тушками зверей и птиц. Лисы, кролики, утки... Будто жуткая выставка мумифицированных и догнивающих экспонатов. На всех до единого – следы увечий. Лишенные лап или голов, они гипнотически медленно раскачивались в такт невидимым потокам воздуха.
С усилием оторвав взгляд, я осмотрелся. В глаза бросались новые и новые подробности. На верстаке – лампа, нацеленная в пустой угол. В ее резком свете хорошо видна веревка, одним концом привязанная к металлическому кольцу. Возле лампы разбросаны какие-то старые инструменты; здесь же и тиски, придающие страшный смысл всей обстановке. И тут я обнаружил еще один предмет, смотревшийся до омерзения не к месту. Небрежно перекинутое через стул подвенечное платье, богато украшенное кружевными лилиями. И сплошь заляпанное кровью.
Это зрелище выбило меня из оцепенения. Надрывая глотку, я крикнул:
– Дженни!
Что-то зашевелилось в ответ, прячась в тени дальнего угла подвала. Медленно обрисовался силуэт, и в круг света ступил внук Джорджа Мейсона.
На лице его было написано все то же, хорошо знакомое мне невинное выражение, хотя сейчас от него несло жутью. «А ведь он парень здоровенный, – вдруг выскочила мысль. – Куда выше и шире в плечах, чем я. На джинсах и камуфляжной куртке – потеки крови».
В глаза Том смотреть отказывался и вместо этого обшаривал взглядом мою грудь. Руки пусты, хотя из-под куртки выглядывают ножны.
– Где она? – выдавил я дребезжащим голосом и покрепче перехватил гаечный ключ.
– Ах, доктор Хантер, ну зачем вы здесь? – ответил он чуть ли не извиняющимся тоном, неторопливо протягивая руку за ножом. Похоже, изумление вышло обоюдным, когда оказалось, что ножны пусты.
Я шагнул вперед.
– Что ты с ней сделал?!
Том заозирался вокруг, будто отыскивая потерянную вещь.
– С кем?
Схватив лампу, я повернул ее так, чтобы она прожектором ударила ему по глазам. Том прикрылся ладонью, и в этот миг, когда осветились углы, я заметил обнаженную фигуру, полускрытую за дальней перегородкой.
Перехватило горло.
– Не надо, – сказал Мейсон, щурясь против света.
И тогда я бросился вперед, замахнувшись ключом, чтобы изо всей силы врезать по этой безмятежной морде. Рука зацепилась за свисавшие с потолка тушки, и сверху обрушилась лавина шерсти и перьев. Давясь вонью, я смел их прочь, и в этот миг Мейсон сам прыгнул на меня. Я поднырнул, ожидая удара, но он охотился за моим гаечным ключом. Фонариком, зажатым в левой руке, мне удалось вскользь попасть Тому по голове. Он взвыл, выбросил вперед кулак, и меня отшвырнуло назад. Падая, я так приложился об угол верстачных тисков, что спину пронзило диким болевым спазмом. По бетону забряцал мой ключ на пару с фонариком.
Мейсон плечом врезался мне в живот, и воздух динамитным зарядом взорвался в груди. Тиски еще сильнее впились в позвоночник, а я почувствовал, как меня перегибает навзничь. В лицо смотрел по-прежнему невозмутимый взгляд. Сдвинув предплечье, Мейсон уперся мне в кадык и начал давить. Из последних сил выпростав из-под Тома руку, я попытался освободить горло. Тогда он перенес вес тела на локоть, а свободными пальцами стал шарить по верстаку. Тупой деревянный стук, что-то звякнуло... Столярные ножи?! Я обеими руками ухватился за его предплечье, хотя при этом горло осталось незащищенным. Он бросил на меня взгляд и надавил еще больше, попутно пытаясь нащупать инструмент. Перед глазами начали вспыхивать звезды, и тут позади Мейсона что-то шевельнулось.
Дженни! Едва-едва, с черепашьей скоростью девушка ползла к какому-то вороху перьев на полу. Увидев, как она хочет что-то вытащить из-под этой кучи, я заставил себя переключиться на лицо Мейсона и не смотреть, что происходит за его спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87