Теперь совет мог отвергнуть кандидатуру Уоттса только в том случае, если он не подойдет по каким-то личным качествам. А Холмс заранее знал со слов Билли, что подобный вариант исключается. На часах было шесть тридцать. Холмс встал и пригласил Билли и майора Уоттса пройти на заседание совета.
Такер Уоттс удобно уселся в кресле и оглядел сидящих за столом конференц-зала членов совета. Он уже отвечал на вопросы в течение получаса. Он останавливался на деталях военной службы и полученной им полицейской подготовки. Ответы он строил уважительно, но обращение «сэр» к каждому из членов совета звучало вовсе не подобострастно. За многие годы службы под началом белых командиров это обращение стало для него привычным и не имело никакого обидного подтекста. Он заставил членов совета почувствовать себя уютно и отбросить в сторону все страхи и опасения. Затем его попросили покинуть конференц-зал, но уже через пару минут пригласили вновь. И вот теперь заговорил старый банкир Холмс.
– Майор Уоттс, заработная плата по должности начальника полиции составляет десять тысяч долларов в год плюс страховые и пенсионные льготы, положенные муниципальным служащим. Согласны ли вы занять эту должность?
– Мистер Холмс, джентльмены, я польщен тем, что мне предложена эта должность, и полагаю, я согласился бы занять ее, однако, есть ряд вопросов, которые хотелось бы обговорить заранее.
Холмс кивнул.
– Давайте.
– Условия, предложенные мне лично, меня вполне устраивают, конечно, если я могу рассчитывать на повышение заработной платы в случае достаточной эффективности моей деятельности.
– Можете. – Холмс уже имел санкцию совета на потенциальную прибавку в размере двух тысяч долларов.
– Кроме того, мне бы хотелось, чтобы в моем контракте было указано, что в рамках управления я обладаю всей полнотой власти в отношении персонала и бюджетных трат.
– Вы имеете в виду право найма и увольнения?
– Да, сэр.
– Вы отдаете себе отчет в том, насколько деликатен этот вопрос?
– Надеюсь, что вы можете на меня положиться в смысле здравого характера суждений о работниках и справедливого к ним отношения, но осуществлять свою деятельность, не имея права полностью распоряжаться своими кадрами, я не смогу.
Холмс кивнул.
– А что вы имели в виду, когда говорили о бюджетных тратах?
– Мне хотелось бы ежегодно согласовывать с советом смету оперативных расходов, и мне хотелось бы, чтобы в моем контракте мне предоставлялось право производить расходы в рамках бюджетных ассигнований без последующего или предварительного согласовывания с советом. Столько-то на персонал, столько-то на оборудование и имущество, но на какой персонал и какое имущество, решать буду я.
Холмс оглядел сидящих за столом и не заметил на их лицах признаков несогласия.
– Полагаю, что данное соображение представляется разумным.
– Я ознакомился с бюджетом управления и перечнем наличного имущества и полагаю, что оснащены вы неплохо. Думаю, что на данный момент вам достаточно иметь в штате шестерых, как сейчас, сотрудников полиции, но их заработная плата представляется заниженной. Считаю, что увеличение фонда заработной платы на три тысячи долларов позволит поднять ставки заработной платы до приличного уровня и укрепит моральный дух персонала. Считаю также, что управлению нужен штатный секретарь-делопроизводитель на полную ставку, но пока еще не смею утверждать наверняка, поскольку не знаком с объемом документации и состоянием делопроизводства.
Прошло целых полчаса, прежде, чем Такер закончил излагать свой перечень просьб и предложений и окончательно согласовал все вопросы с советом. И тут впервые за все заседание заговорил Билли.
– Джентльмены, если все вы доверяете мне, как незаинтересованному лицу, я бы взялся за составление текста контракта. По всем согласованным вопросам я вел записи.
– Годится, – заявил Холмс, видя, что возражений нет. – Майор, когда по вашему мнению, вы могли бы приступить к работе?
– Я демобилизуюсь второго декабря. Полагаю, что если решится вопрос с жильем, то я сумею выйти на работу пятнадцатого. Это не слишком поздно?
– Это было бы прекрасно. Я бы смог лично помочь вам подыскать дом. А теперь, надеюсь, вы, Билли, и майор Уоттс, простите, правильнее было бы сказать «начальник полиции Уоттс», извините нас, мы бы приступили к текущим делам совета. – Все стали жать друг другу руки, и Билли с Такером удалились. Тогда Холмс обратился к членам совета:
– Джентльмены, если вы не возражаете, я бы набросал что-нибудь для газеты. Но публикацию новостей я бы придержал до той поры, когда Уоттс реально выйдет на
работу, и еще я полагаю, что сведения о цвете его кожи до того момента тоже не стоило бы разглашать. Согласны?
Был уже холодный поздний вечер, когда Билли и Такер, остановившись перед зданием городского совета, пожали друг другу руки.
– Что ж, начальник, – проговорил Билли, – примите мои поздравления. Если понадобится моя помощь в обустройстве, звоните мне в капитолий штата или прямо домой. Номер есть в книге.
– Большое вам спасибо, губернатор. Я вам признателен за то, что вы довели дело до конца. Начальник полиции Брин почувствует себя несчастным.
Билли рассмеялся.
– Хотелось бы на это надеяться! А я к первому числу пришлю вам на ознакомление текст контракта.
Тут мужчины распрощались. Такер стал демонстративно искать что-то в отделении для перчаток, чтобы дать возможность Билли уехать первым. Затем он завел машину, но поехал в противоположном направлении: не в сторону Атланты, а в сторону Коламбуса. И доехал до того места, где от шоссе, ведущего на Коламбус, отходит улица «Ди». Проехал по улице «Ди» мимо ряда покосившихся домишек и остановился в самом ее конце: перед домом, который, по сравнению с другими, был явно в лучшем состоянии и даже был покрашен белой краской.
Он выключил мотор и тихо посидел в машине, разглядывая дом, пока не замерз. Наконец, с выпрыгивающим из груди сердцем и учащенным дыханием, он вышел из машины, поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Осмотрелся под леденящим лунным светом; все было, как прежде. Дверь отворилась, и Нелли Коул стала всматриваться в ночную тьму.
– Да? Кто там?
Такер смотрел, как она дрожа на холоде, куталась в стеганый халат. И снял шляпу.
– Мама, – сказал он, – это я. Я дома.
Нелли какое-то время выглядела так, словно ее током ударило. Она приложила ладонь ко рту.
– Уилли? Это ты? Это Уилли?
Он обнял ее и крепко прижал к себе.
– Да, мама, это я.
Уилли Коул прибыл домой.
Глава б
В воскресенье Билли, Патриция и их сын Уилли Ли принимали в качестве гостей Г. У. и Кэрри Фаулеров и Элоизу Ли, давая в их честь воскресный ленч. Когда принимали Фаулеры, у них всегда подавали жареную курицу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Такер Уоттс удобно уселся в кресле и оглядел сидящих за столом конференц-зала членов совета. Он уже отвечал на вопросы в течение получаса. Он останавливался на деталях военной службы и полученной им полицейской подготовки. Ответы он строил уважительно, но обращение «сэр» к каждому из членов совета звучало вовсе не подобострастно. За многие годы службы под началом белых командиров это обращение стало для него привычным и не имело никакого обидного подтекста. Он заставил членов совета почувствовать себя уютно и отбросить в сторону все страхи и опасения. Затем его попросили покинуть конференц-зал, но уже через пару минут пригласили вновь. И вот теперь заговорил старый банкир Холмс.
– Майор Уоттс, заработная плата по должности начальника полиции составляет десять тысяч долларов в год плюс страховые и пенсионные льготы, положенные муниципальным служащим. Согласны ли вы занять эту должность?
– Мистер Холмс, джентльмены, я польщен тем, что мне предложена эта должность, и полагаю, я согласился бы занять ее, однако, есть ряд вопросов, которые хотелось бы обговорить заранее.
Холмс кивнул.
– Давайте.
– Условия, предложенные мне лично, меня вполне устраивают, конечно, если я могу рассчитывать на повышение заработной платы в случае достаточной эффективности моей деятельности.
– Можете. – Холмс уже имел санкцию совета на потенциальную прибавку в размере двух тысяч долларов.
– Кроме того, мне бы хотелось, чтобы в моем контракте было указано, что в рамках управления я обладаю всей полнотой власти в отношении персонала и бюджетных трат.
– Вы имеете в виду право найма и увольнения?
– Да, сэр.
– Вы отдаете себе отчет в том, насколько деликатен этот вопрос?
– Надеюсь, что вы можете на меня положиться в смысле здравого характера суждений о работниках и справедливого к ним отношения, но осуществлять свою деятельность, не имея права полностью распоряжаться своими кадрами, я не смогу.
Холмс кивнул.
– А что вы имели в виду, когда говорили о бюджетных тратах?
– Мне хотелось бы ежегодно согласовывать с советом смету оперативных расходов, и мне хотелось бы, чтобы в моем контракте мне предоставлялось право производить расходы в рамках бюджетных ассигнований без последующего или предварительного согласовывания с советом. Столько-то на персонал, столько-то на оборудование и имущество, но на какой персонал и какое имущество, решать буду я.
Холмс оглядел сидящих за столом и не заметил на их лицах признаков несогласия.
– Полагаю, что данное соображение представляется разумным.
– Я ознакомился с бюджетом управления и перечнем наличного имущества и полагаю, что оснащены вы неплохо. Думаю, что на данный момент вам достаточно иметь в штате шестерых, как сейчас, сотрудников полиции, но их заработная плата представляется заниженной. Считаю, что увеличение фонда заработной платы на три тысячи долларов позволит поднять ставки заработной платы до приличного уровня и укрепит моральный дух персонала. Считаю также, что управлению нужен штатный секретарь-делопроизводитель на полную ставку, но пока еще не смею утверждать наверняка, поскольку не знаком с объемом документации и состоянием делопроизводства.
Прошло целых полчаса, прежде, чем Такер закончил излагать свой перечень просьб и предложений и окончательно согласовал все вопросы с советом. И тут впервые за все заседание заговорил Билли.
– Джентльмены, если все вы доверяете мне, как незаинтересованному лицу, я бы взялся за составление текста контракта. По всем согласованным вопросам я вел записи.
– Годится, – заявил Холмс, видя, что возражений нет. – Майор, когда по вашему мнению, вы могли бы приступить к работе?
– Я демобилизуюсь второго декабря. Полагаю, что если решится вопрос с жильем, то я сумею выйти на работу пятнадцатого. Это не слишком поздно?
– Это было бы прекрасно. Я бы смог лично помочь вам подыскать дом. А теперь, надеюсь, вы, Билли, и майор Уоттс, простите, правильнее было бы сказать «начальник полиции Уоттс», извините нас, мы бы приступили к текущим делам совета. – Все стали жать друг другу руки, и Билли с Такером удалились. Тогда Холмс обратился к членам совета:
– Джентльмены, если вы не возражаете, я бы набросал что-нибудь для газеты. Но публикацию новостей я бы придержал до той поры, когда Уоттс реально выйдет на
работу, и еще я полагаю, что сведения о цвете его кожи до того момента тоже не стоило бы разглашать. Согласны?
Был уже холодный поздний вечер, когда Билли и Такер, остановившись перед зданием городского совета, пожали друг другу руки.
– Что ж, начальник, – проговорил Билли, – примите мои поздравления. Если понадобится моя помощь в обустройстве, звоните мне в капитолий штата или прямо домой. Номер есть в книге.
– Большое вам спасибо, губернатор. Я вам признателен за то, что вы довели дело до конца. Начальник полиции Брин почувствует себя несчастным.
Билли рассмеялся.
– Хотелось бы на это надеяться! А я к первому числу пришлю вам на ознакомление текст контракта.
Тут мужчины распрощались. Такер стал демонстративно искать что-то в отделении для перчаток, чтобы дать возможность Билли уехать первым. Затем он завел машину, но поехал в противоположном направлении: не в сторону Атланты, а в сторону Коламбуса. И доехал до того места, где от шоссе, ведущего на Коламбус, отходит улица «Ди». Проехал по улице «Ди» мимо ряда покосившихся домишек и остановился в самом ее конце: перед домом, который, по сравнению с другими, был явно в лучшем состоянии и даже был покрашен белой краской.
Он выключил мотор и тихо посидел в машине, разглядывая дом, пока не замерз. Наконец, с выпрыгивающим из груди сердцем и учащенным дыханием, он вышел из машины, поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Осмотрелся под леденящим лунным светом; все было, как прежде. Дверь отворилась, и Нелли Коул стала всматриваться в ночную тьму.
– Да? Кто там?
Такер смотрел, как она дрожа на холоде, куталась в стеганый халат. И снял шляпу.
– Мама, – сказал он, – это я. Я дома.
Нелли какое-то время выглядела так, словно ее током ударило. Она приложила ладонь ко рту.
– Уилли? Это ты? Это Уилли?
Он обнял ее и крепко прижал к себе.
– Да, мама, это я.
Уилли Коул прибыл домой.
Глава б
В воскресенье Билли, Патриция и их сын Уилли Ли принимали в качестве гостей Г. У. и Кэрри Фаулеров и Элоизу Ли, давая в их честь воскресный ленч. Когда принимали Фаулеры, у них всегда подавали жареную курицу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126