Тодд сказал:
– Сегодня мы встретимся с человеком, обладающим информацией, о которой вам говорил отец.
Оменс неторопливо закурил сигарету.
– Когда и где?
– Мы не знаем, – ответил Бенджи. – Этот парень хочет сам выбрать место и время. Он боится. Никому не доверяет. Говорит, либо встреча состоится на его условиях, либо вообще не состоится.
Оменс затянулся, выдохнул дым и сказал Тодду:
– Я думаю, вам лучше подумать над тем, как уехать отсюда без Фрэнка. Конечно, в конце концов, его отпустят, но я не рассчитываю, что это произойдет в ближайшее время. В дело вмешалось филиппинское правительство. Мне пришлось использовать кое-какие связи, чтобы встретиться и поговорить с Фрэнком. Остальное я узнал, наведя справки.
Оменс сказал, что правительство не хочет, чтобы иностранные корпорации отвернулись от Филиппин, и поэтому ведет собственную игру. Фрэнку не позволят причинить беспокойство транснациональным компаниям. Мартин Мэки пытался, да не получилось. Приятель Мэки, мистер ДиПалма, тоже, скорее всего, потерпит фиаско.
Тодд сказал:
– Я уверен, что именно поэтому никак не могут найти старшего коридорного отеля.
Оменс едва не выронил сигарету.
– Как ты узнал об этом? Это большой, большой секрет. Правительство спрятало Федерико Лорела, чтобы он не подкрепил версию Фрэнка. Оно не желает, чтобы упоминалась Триада, Линь Пао или другое, что может вывести на Нельсона Берлина. Как, черт побери, ты узнал о Лореле?
Тодд спросил:
– Вы разговаривали с уцелевшим китайцем, который ворвался в номер моего отца?
Оменс улыбнулся и покачал головой.
– Парень, ты никогда не думал о том, чтобы работать в нашем ведомстве, скажем, в отделе разведки? Этот китаец, которого Фрэнк огрел по котелку своей тростью, кажется, исчез из больницы. Его там и не зарегистрировали. И никто об этом не знает. В газетах и по телевидению сообщалось только о двух грабителях. О двух, а не о трех.
Тодд взглянул на Бенджи.
– Лорел скажет то, что ему велят сказать власти. Мы получим информацию о Линь Пао и Берлине, и тогда мнение властей не будет иметь значения.
Бенджи кивнул.
Действительно, необычный парень, подумал Оменс.
Послышался стук в дверь. Оменс видел, как Бенджи и Тодд обменялись взглядами, затем Бенджи подошел к белой кожаной софе и сел, положив руку за одну из подушек, Оменсу стало не по себе. Боже, пришла моя очередь участвовать в гостиничной перестрелке. Потом Тодд посмотрел на Бенджи и покачал головой. Бенджи расслабился, положил руки на колени и стал их разглядывать.
Оменс увидел, что Тодд прошел в прихожую, услышал звук открывающихся дверей. Потом двери закрылись, и через мгновение Тодд вернулся с белым конвертом в руке. Вскрыв его, он достал небольшой листок бумаги, прочитал, что на нем написано, и взглянул на Бенджи. Тот кивнул. Оменс не заметил, чтобы они обменялись какими-то знаками. Тодд положил лист обратно в конверт, а конверт в карман рубашки.
Затем, не обращая внимания на Оменса, Тодд заговорил с Бенджи и девчонкой на кантонском диалекте. Оменс, разумеется ни черта не понял, да и не мог понять. Когда Тодд закончил говорить, все трое ребят разошлись в разные стороны. Джоун пошла в спальню и вскоре вернулась, неся сумочку на длинном ремне. Бенджи вытащил из-под подушки «узи» и ушел в другую комнату. Вернулся он с сумкой, в светло-голубой рубашке с открытым воротом.
Тодд последовал за ним, держа в руке, как показалось Оменсу, «дипломат». У них все уже отработано. Каждый действует согласно заранее продуманному плану. По плану Тодда.
Он сказал:
– Это была записка от парня, с которым вы должны встретиться?
– Да, – ответил Тодд.
Оменс поднялся. Просить, чтобы они взяли его с собой, – бесполезно. Тодд не был похож на человека, которого можно уговорить делать то, чего он делать не хочет. К тому же там был еще Бенджи со своим «узи». Оменс сказал:
– Я бы хотел держать с вами связь. Когда вы вернетесь сюда?
Не ответив, Тодд пошел к выходу. Джоун торопливо последовала за ним.
Оменс повернулся к Бенджи, который надел рубашку, но не застегнул пуговицы на ней. Подросток сунул руку в сумку, достал пояс с кошельком и быстро направился к двери, на ходу надевая пояс.
Что же дальше, спросил себя Оменс и попытался задать Бенджи вопрос, который уже задавал Тодду.
– Когда вы вернетесь, ребята?
Бенджи даже не замедлил шагов.
– Мы не вернемся. Встретимся с этим парнем, возьмем у него то, что нужно, и поселимся в другом отеле.
– Но почему вы оставили свои вещи?
– Тодд сказал, что так все будут думать, что мы вернемся. В спальне лежат деньги. Оплатите счет.
Оплатить счет? Да пошел ты. Оменс бросился за Бенджи. У него было несколько вопросов к мистеру Злодею. В прихожей он остановился и зло ударил ногой по плинтусу. Черт. Слишком поздно. Дверь была открыта. Ребята были уже далеко.
* * *
Внизу, в вестибюле отеля сотрудник службы размещения, Педро Сизон, наблюдал, как Тодд, Бенджи и Джоун вышли из лифта и направились к выходу. Сизон, тщедушный узкоглазый филиппинец, продолжая наблюдать за подростками, поднял трубку и набрал номер сотового телефона в машине, припаркованной в квартале от отеля.
Когда на другом конце линии ответили, Сизон сказал:
– Бенджи и его друзья покинули отель, – он положил трубку и переключил свое внимание на итальянского виолончелиста и его любовника – двух молодых людей, впервые приехавших в Азию.
15
Манила. Китайское кладбище
Оно выглядело как обыкновенная небольшая тихая деревня с домами, деревьями, линиями электропередачи, садами и почтовыми ящиками. Можно было подумать, что находишься в жилом районе или тихом пригороде Манилы, но на самом деле это было китайское кладбище, и дома эти были самыми удивительными в мире могилами.
Эти обычные на вид дома с коврами, туалетами и кондиционерами предназначались исключительно для мертвых. В этих странных гробницах оставшиеся в живых принимали души умерших и делали все, чтобы угодить им. По воскресеньям приходили для того, чтобы пополнить запасы в холодильниках, сменить лампочки, принести свежие газеты и повесить чистую одежду в шкафы. Нередко живые садились там играть в маджонг, оставляя одно свободное место для покойного.
Через полтора часа после того, как Тодд, Бенджи и Джоун расстались с Барри Оменсом в отеле, они вышли из такси у входа на китайское кладбище. Трое охранников наблюдали, как они подошли к входу, Тодд попросил их позвать Альфредо Локсина.
Локсин, худощавый седеющий филиппинец, у которого не хватало нескольких передних зубов, был самым старым из охранников. Он назвал себя и получил конверт, который принесли Тодду в отель. Достав из конверта листок, Локсин несколько секунд смотрел на него, прищурившись, и затем кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95