И вот она разыграла сердобольную самаритянку, вытянула меня из этого бара и засунула в свою машину. Приехав в мотель, она распорядилась, чтобы Уэлли уложил меня в постель в пустом бунгало, где я мог бы как следует выспаться и где меня уже не могли ощипать, как курицу.
Уэлли кивнул.
– Все правильно. Корлисс таким образом помогла уже не одному матросу.
– Каким образом? – поинтересовался человек с вкрадчивым голосом.
Уэлли пожал плечами.
– Женщин вообще трудно понять. Может быть, она проявляла сострадание к морякам, потому что ее первый муж был моряк. Насколько я знаю, он был капитаном корвета и погиб на подводной лодке. Может, она это делала в память о нем.
– Понятно, – сказал человек и снова обратил свое внимание на меня. – В этом притоне играют тайно в азартные игры?
– Видимо, да.
– Как же могло случиться, что ваша жена появилась в таком месте?
Уэлли положил свои толстые руки на стойку бара.
– Простите меня, уважаемый... – Он удостоверился, что поблизости нет никого из клиентов. – Но этот Волкович был подлым человеком. И миссис Нельсон вошла в этот бар не случайно – она должна была свести с ним счеты.
– Какие счеты?
– Он распространял повсюду по шоссе о ней грязные слухи. – Уэлли перегнулся через стойку и понизил голос: – Говорил повсюду, что ее можно купить за двадцать долларов. Корлисс это привело в ярость. Перед уходом она мне сказала, что она выведет этого Волковича на чистую воду, а если он будет продолжать говорить о ней всякие гадости, то она обратится к шерифу Куперу, чтобы он занялся этим человеком, привлек бы его к ответственности за клевету.
– Но почему тот невзлюбил миссис Нельсон? – продолжал допытываться человек с мягким голосом. – И почему он распространял такие слухи?
Уэлли сказал:
– Потому что она однажды ходила с ним на танцы в Манхеттен-Бич. Был какой-то благотворительный бал, понимаете? И вот на обратном пути он стал ее домогаться и получил отпор.
Человек забарабанил пальцами по стойке. Потом взгляд его снова обратился в мою сторону.
– И больше ничего вы о нем не знаете?
– Нет, – ответил я. – И потом: кто вы, собственно говоря, такой?
Он вынул из кармана свой значок и положил его на деревянную стойку.
"Федеральное бюро расследований США", – прочел я. Значит, я не ошибся. Этот человек из ФБР.
– Мое имя Грин, – представился он. – Лил Грин. В настоящее время я работаю от нашего бюро в Лос-Анджелесе.
Глаза Уэлли, казалось, хотели вылезти из орбит.
– Вот это да! Но к чему все эти расспросы о Джерри Волковиче? Хорошо, предположим, с ним случился несчастный случай. Но почему им заинтересовалось ФБР? Ведь этот человек был просто мелким подлецом. Вы знаете, что многие бармены ведут себя подобным образом.
Харрис вмешался в разговор и многозначительно сказал:
– Все верно, если не считать, что звали его не Волкович, а Липпи Сальц. И ФБР срочно ишет его. В связи с делом об убийстве.
Грин с кислым видом посмотрел на Харриса.
Я рванул за воротничок рубашки и расстегнул верхнюю пуговицу. Потом налил себе рюмку рома и залпом выпил ее. Ром показался мне вода водой.
14
Грин закурил сигарету.
– Это очень неприятная история, с самого начала. И развивается она совсем не так, как мы надеялись. Мы висели у Сальца практически на пятках. А теперь у нас остались от него лишь обломки его машины. Мы даже не уверены, мертв ли он вообще или нет.
– Почему? – спросил Уэлли.
– В машине его трупа не было, – ответил Купер.
Я глубоко вздохнул. Корлисс и я были вне опасности. Теперь против нас не было ни одной улики. Или прибой вымыл труп Волковича из машины, или же он вывалился из нее, когда еще падал в море, и тогда труп его разбился о скалы и был унесен волнами.
Я налил себе еще рюмку рома. При этом горлышко бутылки звякнуло о край рюмки.
Харрис тронул меня за локоть.
– Нервничаете, Нельсон? Почему?
Я отодвинул табурет и со злобой посмотрел на него.
– А почему бы вам не оставить меня в покое?
– Перестаньте вы оба! – прикрикнул на нас Купер.
Уэлли спокойно продолжал вытирать посуду.
– Это был несчастный случай? – спросил он у Грина. – Я имею в виду падение машины Сальца в море?
– Сомневаюсь, – ответил Грин. – Волкович никогда не приводил сюда женщин?
Уэлли на мгновение задумался.
– Что-то не помню.
– А сколько женщин вообще живет здесь?
– Две: миссис Нельсон и миссис Мик.
– Они блондинки или брюнетки?
– Миссис Нельсон блондинка, миссис Мик брюнетка.
– И ни у одной из них нет золотистых волос?
– Нет, сэр, – ответил Уэлли.
– Сколько им лет?
– Обоим по двадцать с небольшим.
Грин повернулся ко мне:
– Могу я побеседовать с миссис Нельсон? Может, Волкович именно ей рассказал что-нибудь о себе, что представило бы для нас интерес?
– Если вы подождете, когда Корлисс вернется из Сан-Диего, то она обязательно поговорит с вами, – ответил я.
Уэлли посчитал, что должен объяснить Грину все поподробнее.
– Дело в том, что сегодня как раз тот день, когда она делает покупки для мотеля.
– Ах, вот оно что, – сказал Грин. – А вы не будете ничего иметь против, если я задам вам пару вопросов, мистер Нельсон?
– Ради бога, – сказал я.
– Сколько точно лет миссис Нельсон?
– Двадцать три.
– Мистер Коннорс говорит, что она блондинка...
– Все верно.
– Простите мой вопрос, но она природная блондинка или крашеная?
– Природная.
– Откуда она родом?
Я повторил ему то, что рассказала мне Корлисс.
– Выросла она в маленьком городке Среднего Запада. Когда ей исполнилось семнадцать лет, она вышла замуж за самого богатого человека в местечке, капитана корвета Джона Мейсона. Он погиб в море. На деньги, которые он оставил ей после своей смерти, она купила этот мотель.
– Значит, до брака с вами она действительно была вдовой, миссис Мейсон?
– Совершенно верно.
– А вы давно женаты?
– Женились только позавчера.
– До этого вы были знакомы?
– Нет.
– А как давно вы вообще вернулись в Штаты?
– Три дня назад.
Он не сделал никакого едкого замечания на мой ответ, но, казалось, он позабавил его.
– Значит, любовь с первого взгляда?
– Моряки народ нетерпеливый, – уколол Харрис, – особенно в тех случаях, когда видят удобное место, чтобы встать на якорь.
Я соскользнул с табурета.
– Еще одно такое замечание, и я выбью вам все зубы, так что никакой врач...
– Да, да, понимаю, – перебил меня Харрис. – Так что ни один врач не возьмется мне их сделать. – Он положил руку на потертую кобуру с револьвером. – Как часто мне уже угрожали устроить нечто в этом роде!
Шериф Купер взорвался:
– Черт бы вас побрал! Я же предупреждал вас обоих! Ведь здесь не балаган, а следствие по делу об убийстве!
У меня уже заболела голова и горло. Когда я вновь забрался на табурет, я дрожал всем телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Уэлли кивнул.
– Все правильно. Корлисс таким образом помогла уже не одному матросу.
– Каким образом? – поинтересовался человек с вкрадчивым голосом.
Уэлли пожал плечами.
– Женщин вообще трудно понять. Может быть, она проявляла сострадание к морякам, потому что ее первый муж был моряк. Насколько я знаю, он был капитаном корвета и погиб на подводной лодке. Может, она это делала в память о нем.
– Понятно, – сказал человек и снова обратил свое внимание на меня. – В этом притоне играют тайно в азартные игры?
– Видимо, да.
– Как же могло случиться, что ваша жена появилась в таком месте?
Уэлли положил свои толстые руки на стойку бара.
– Простите меня, уважаемый... – Он удостоверился, что поблизости нет никого из клиентов. – Но этот Волкович был подлым человеком. И миссис Нельсон вошла в этот бар не случайно – она должна была свести с ним счеты.
– Какие счеты?
– Он распространял повсюду по шоссе о ней грязные слухи. – Уэлли перегнулся через стойку и понизил голос: – Говорил повсюду, что ее можно купить за двадцать долларов. Корлисс это привело в ярость. Перед уходом она мне сказала, что она выведет этого Волковича на чистую воду, а если он будет продолжать говорить о ней всякие гадости, то она обратится к шерифу Куперу, чтобы он занялся этим человеком, привлек бы его к ответственности за клевету.
– Но почему тот невзлюбил миссис Нельсон? – продолжал допытываться человек с мягким голосом. – И почему он распространял такие слухи?
Уэлли сказал:
– Потому что она однажды ходила с ним на танцы в Манхеттен-Бич. Был какой-то благотворительный бал, понимаете? И вот на обратном пути он стал ее домогаться и получил отпор.
Человек забарабанил пальцами по стойке. Потом взгляд его снова обратился в мою сторону.
– И больше ничего вы о нем не знаете?
– Нет, – ответил я. – И потом: кто вы, собственно говоря, такой?
Он вынул из кармана свой значок и положил его на деревянную стойку.
"Федеральное бюро расследований США", – прочел я. Значит, я не ошибся. Этот человек из ФБР.
– Мое имя Грин, – представился он. – Лил Грин. В настоящее время я работаю от нашего бюро в Лос-Анджелесе.
Глаза Уэлли, казалось, хотели вылезти из орбит.
– Вот это да! Но к чему все эти расспросы о Джерри Волковиче? Хорошо, предположим, с ним случился несчастный случай. Но почему им заинтересовалось ФБР? Ведь этот человек был просто мелким подлецом. Вы знаете, что многие бармены ведут себя подобным образом.
Харрис вмешался в разговор и многозначительно сказал:
– Все верно, если не считать, что звали его не Волкович, а Липпи Сальц. И ФБР срочно ишет его. В связи с делом об убийстве.
Грин с кислым видом посмотрел на Харриса.
Я рванул за воротничок рубашки и расстегнул верхнюю пуговицу. Потом налил себе рюмку рома и залпом выпил ее. Ром показался мне вода водой.
14
Грин закурил сигарету.
– Это очень неприятная история, с самого начала. И развивается она совсем не так, как мы надеялись. Мы висели у Сальца практически на пятках. А теперь у нас остались от него лишь обломки его машины. Мы даже не уверены, мертв ли он вообще или нет.
– Почему? – спросил Уэлли.
– В машине его трупа не было, – ответил Купер.
Я глубоко вздохнул. Корлисс и я были вне опасности. Теперь против нас не было ни одной улики. Или прибой вымыл труп Волковича из машины, или же он вывалился из нее, когда еще падал в море, и тогда труп его разбился о скалы и был унесен волнами.
Я налил себе еще рюмку рома. При этом горлышко бутылки звякнуло о край рюмки.
Харрис тронул меня за локоть.
– Нервничаете, Нельсон? Почему?
Я отодвинул табурет и со злобой посмотрел на него.
– А почему бы вам не оставить меня в покое?
– Перестаньте вы оба! – прикрикнул на нас Купер.
Уэлли спокойно продолжал вытирать посуду.
– Это был несчастный случай? – спросил он у Грина. – Я имею в виду падение машины Сальца в море?
– Сомневаюсь, – ответил Грин. – Волкович никогда не приводил сюда женщин?
Уэлли на мгновение задумался.
– Что-то не помню.
– А сколько женщин вообще живет здесь?
– Две: миссис Нельсон и миссис Мик.
– Они блондинки или брюнетки?
– Миссис Нельсон блондинка, миссис Мик брюнетка.
– И ни у одной из них нет золотистых волос?
– Нет, сэр, – ответил Уэлли.
– Сколько им лет?
– Обоим по двадцать с небольшим.
Грин повернулся ко мне:
– Могу я побеседовать с миссис Нельсон? Может, Волкович именно ей рассказал что-нибудь о себе, что представило бы для нас интерес?
– Если вы подождете, когда Корлисс вернется из Сан-Диего, то она обязательно поговорит с вами, – ответил я.
Уэлли посчитал, что должен объяснить Грину все поподробнее.
– Дело в том, что сегодня как раз тот день, когда она делает покупки для мотеля.
– Ах, вот оно что, – сказал Грин. – А вы не будете ничего иметь против, если я задам вам пару вопросов, мистер Нельсон?
– Ради бога, – сказал я.
– Сколько точно лет миссис Нельсон?
– Двадцать три.
– Мистер Коннорс говорит, что она блондинка...
– Все верно.
– Простите мой вопрос, но она природная блондинка или крашеная?
– Природная.
– Откуда она родом?
Я повторил ему то, что рассказала мне Корлисс.
– Выросла она в маленьком городке Среднего Запада. Когда ей исполнилось семнадцать лет, она вышла замуж за самого богатого человека в местечке, капитана корвета Джона Мейсона. Он погиб в море. На деньги, которые он оставил ей после своей смерти, она купила этот мотель.
– Значит, до брака с вами она действительно была вдовой, миссис Мейсон?
– Совершенно верно.
– А вы давно женаты?
– Женились только позавчера.
– До этого вы были знакомы?
– Нет.
– А как давно вы вообще вернулись в Штаты?
– Три дня назад.
Он не сделал никакого едкого замечания на мой ответ, но, казалось, он позабавил его.
– Значит, любовь с первого взгляда?
– Моряки народ нетерпеливый, – уколол Харрис, – особенно в тех случаях, когда видят удобное место, чтобы встать на якорь.
Я соскользнул с табурета.
– Еще одно такое замечание, и я выбью вам все зубы, так что никакой врач...
– Да, да, понимаю, – перебил меня Харрис. – Так что ни один врач не возьмется мне их сделать. – Он положил руку на потертую кобуру с револьвером. – Как часто мне уже угрожали устроить нечто в этом роде!
Шериф Купер взорвался:
– Черт бы вас побрал! Я же предупреждал вас обоих! Ведь здесь не балаган, а следствие по делу об убийстве!
У меня уже заболела голова и горло. Когда я вновь забрался на табурет, я дрожал всем телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40