Усик нетерпеливо постукивал по стене.
— Подожди минутку, — прикрикнул на него Тони. — Должен же я позавтракать. Но усик не понимал его. Ушей у него не имелось вовсе, а разума было так мало, что, как бы ни шумели по этому поводу Программы Развития Универсального Интеллекта, его наличие легче было постулировать, нежели доказать.
И Тони-Посредник уже собрался поразмышлять с часок о возможностях Всеобщего Развития. Тони был толст, ленив, куда меньше своих приятелей, склонен к проявлениям двигательной активности и очень любил думать об абстрактных вещах. Правда, ему исполнилось всего четырнадцать — для него все еще впереди. Никогда нельзя заранее предугадать, что уготовила тебе Программа Развития.
Тук, тук, тук.
— Ладно, иду!
Тони неторопливо прошел в гостиную и подошел к окну, сквозь которое в комнату проникали зеленые усы плюща. Он взял один из них в руку, и его тотчас же соединили с Резиденцией Лорда планеты. Насколько Тони помнил, в этом году Лордом был Афтенбай, а его премьер-министром — Дентон.
Заговорил сам Афтенбай.
— Тони! Как поживаешь?
— Прекрасно, — ответил Тони. — В чем дело-то?
— Сначала возьми себя в руки, — сказал Афтенбай.
— Ну, тогда я уже в курсе, — ответил Тони. — Это и впрямь нетрудно, особенно после вашего совета — или лучше назвать это выговором? Вы ведь насчет чужаков, точно? Они уже приземлились?
— Пока нет, — ответил Афтенбай. — Но скоро приземлятся.
— Чертовски вовремя!
— Да, со времени последнего визита прошла уже тысяча лет.
— Я так и думал, — согласился Тони. — Ну и что вы предприняли?
— Задействовал Оборонный план «А». Мы установили посадочные огни, так что чужаки, приблизившись на расстояние визуального контакта, смогут увидеть, где им приземляться.
— Вы хотите сказать, где мы хотим, чтобы они приземлились, — поправил Тони.
— Верно. Но обычно они придерживались наших рекомендаций. Мы посадим их на берегу Северного залива, поближе к городу Дунгрул.
— Дунгрул? Что-то я не припомню города с таким названием.
— Это потому, что там никто не живет. Разве ты не читал «Руководство по обращению с чужаками»? Дунгрул — фальшивый город, оставленный нам предками. Именно там мы демонстрируем чужакам нашу цивилизованность во всем ее блеске.
— А как вы объясните отсутствие людей? Кто демонстрировать-то будет?
— Не говори глупости. Разумеется, там будет население, оно появится как раз ко времени прилета гостей.
— Похоже, вы едва поспеваете.
— У нашего наблюдателя были кое-какие неприятности из-за лавины и кровной мести, поэтому донесение попало к нам с некоторой задержкой. Но не волнуйся, времени хватит, и ты знаешь, что должен сделать.
— Знать-то знаю, но стоит ли? Я хочу сказать, не найдется ли кого другого, кто бы имел к этому призвание и сделал все гораздо лучше меня?
— Нет. Кроме того, работа есть работа. В этом году тебе досталось быть Посредником, так что и не пытайся отвертеться.
— Разумеется, у меня и в мыслях не было, но могу же я выразить свое недовольство. Приступаю прямо сию минуту. Вас устраивает?
— Погоди. Ты знаешь, с чего начать?
— Конечно, нет. Не думаете ли вы, что я целыми днями только и занимаюсь тем, что изучаю, как мне следует действовать в случае появления чужаков? Тем более, что они не показывались уже тысячу лет. Но, разумеется, прежде чем тронуться в путь, я ознакомлюсь со всей информацией. Мои слова «сию минуту», были просто метафорой, означавшей, что я тронусь в путь, как только произведу все необходимые приготовления для того, чтобы сделать свое дело на совесть. Или, может быть, до вас не дошел смысл моих слов?
— Мальчик, чего-чего, а уж объяснения смысла твоих слов я никогда требовать не буду, — сказал Афтенбай. — Я спросил, знаешь ли ты, что делать, заведомо понимая, что ты не знаешь, но намереваешься узнать. Просто я хотел подчеркнуть, как важно, чтобы ты просмотрел материалы не ради простого любопытства. Или, может быть, я говорю недостаточно понятно для тебя?
— Афтенбай, — сказал Тони, — вы добились только одного — вывели меня из себя. Спасибо вам. Как раз этого не хватало, чтобы подстегнуть мою флегматичную натуру и заставить действовать более адекватно сложившимся обстоятельствам.
— Удачи тебе, мальчуган, — пожелал Афтенбай. — Иди и вступи в контакт с этими чужаками. Помни, что мы на тебя надеемся. И постарайся поменьше выходить из себя.
— Постараюсь, — пообещал Тони. — В конце концов самое страшное, что они могут сделать, — это стереть с лица планеты всю нашу цивилизацию. Но если следовать древней и общепринятой доктрине о вечном перевоплощении всего сущего, то это не такая уж большая беда, ведь правда?
— Пожалуй, — согласился Афтенбай. — Надо отдать должное широте и беспристрастности твоей точки зрения. Но несмотря на это, постарайся, пожалуйста, чтобы наша цивилизация протянула хотя бы еще немного, ладно? А теперь приступай.
Прошло не больше часа после приземления. Анна с Бродским сидели за легким обедом из курятины с карри, когда раздался стук в крышку люка корабельного шлюза.
— Кто бы это мог быть? — спросил Бродский.
Анна оторвала взгляд от лежащей перед ней на столе инструкции под названием «Первичные контакты с обитателями других планет».
— Нетрудно догадаться, — ответила она. — Это разумный обитатель данной планеты.
— С чего ты взяла, что он разумный?
— Чтобы знать, что нужно стучать, надо иметь мозги. Самая умная земная собака не умеет этого делать. Она просто, лает. Даже наших ближайших родственников, человекообразных приматов нельзя научить стучать перед тем, как войти.
Бродскому хотелось бы знать, откуда ей это было известно. Вероятно, какая-нибудь большая обезьяна, дрессированная, но не слишком, как-то раз вошла к ней без стука. Он, вообще, многого не знал об Анне.
— Почему бы не взглянуть, собственно говоря, — сказал Бродский, широко распахивая дверь шлюза.
Вошел маленький толстый подросток.
— Привет, — сказал он. — Вы, должно быть, с другой планеты?
— Да, конечно, — ответил Бродский. — А ты, должно быть, из хазар?
— Мы больше не зовем себя так, — сказал мальчик, — мы называем себя элероями. Добро пожаловать на нашу скромную планету.
— А откуда ты знаешь английский?
— Я телепат, — объяснил мальчик. — Меня зовут Тони. Я — Посредник.
Бродский встал, взглянул на Тони и покачал головой:
— А не слишком ли ты юн для Посредника?
— Вовсе нет. У нас, элероев, степень ответственности определяется умом и скоростью восприятия, а не возрастом.
— Это не лишено смысла, — заметил Бродский. — Меня зовут Бродский, а это Анна.
Анна пожала Посреднику руку и сказала:
— Наличие общего языка сильно упрощает дело. Мы хотим узнать все о вашей цивилизации. И рассказать о своей.
— Разумеется, ведь это обычная практика, — подтвердил Тони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Подожди минутку, — прикрикнул на него Тони. — Должен же я позавтракать. Но усик не понимал его. Ушей у него не имелось вовсе, а разума было так мало, что, как бы ни шумели по этому поводу Программы Развития Универсального Интеллекта, его наличие легче было постулировать, нежели доказать.
И Тони-Посредник уже собрался поразмышлять с часок о возможностях Всеобщего Развития. Тони был толст, ленив, куда меньше своих приятелей, склонен к проявлениям двигательной активности и очень любил думать об абстрактных вещах. Правда, ему исполнилось всего четырнадцать — для него все еще впереди. Никогда нельзя заранее предугадать, что уготовила тебе Программа Развития.
Тук, тук, тук.
— Ладно, иду!
Тони неторопливо прошел в гостиную и подошел к окну, сквозь которое в комнату проникали зеленые усы плюща. Он взял один из них в руку, и его тотчас же соединили с Резиденцией Лорда планеты. Насколько Тони помнил, в этом году Лордом был Афтенбай, а его премьер-министром — Дентон.
Заговорил сам Афтенбай.
— Тони! Как поживаешь?
— Прекрасно, — ответил Тони. — В чем дело-то?
— Сначала возьми себя в руки, — сказал Афтенбай.
— Ну, тогда я уже в курсе, — ответил Тони. — Это и впрямь нетрудно, особенно после вашего совета — или лучше назвать это выговором? Вы ведь насчет чужаков, точно? Они уже приземлились?
— Пока нет, — ответил Афтенбай. — Но скоро приземлятся.
— Чертовски вовремя!
— Да, со времени последнего визита прошла уже тысяча лет.
— Я так и думал, — согласился Тони. — Ну и что вы предприняли?
— Задействовал Оборонный план «А». Мы установили посадочные огни, так что чужаки, приблизившись на расстояние визуального контакта, смогут увидеть, где им приземляться.
— Вы хотите сказать, где мы хотим, чтобы они приземлились, — поправил Тони.
— Верно. Но обычно они придерживались наших рекомендаций. Мы посадим их на берегу Северного залива, поближе к городу Дунгрул.
— Дунгрул? Что-то я не припомню города с таким названием.
— Это потому, что там никто не живет. Разве ты не читал «Руководство по обращению с чужаками»? Дунгрул — фальшивый город, оставленный нам предками. Именно там мы демонстрируем чужакам нашу цивилизованность во всем ее блеске.
— А как вы объясните отсутствие людей? Кто демонстрировать-то будет?
— Не говори глупости. Разумеется, там будет население, оно появится как раз ко времени прилета гостей.
— Похоже, вы едва поспеваете.
— У нашего наблюдателя были кое-какие неприятности из-за лавины и кровной мести, поэтому донесение попало к нам с некоторой задержкой. Но не волнуйся, времени хватит, и ты знаешь, что должен сделать.
— Знать-то знаю, но стоит ли? Я хочу сказать, не найдется ли кого другого, кто бы имел к этому призвание и сделал все гораздо лучше меня?
— Нет. Кроме того, работа есть работа. В этом году тебе досталось быть Посредником, так что и не пытайся отвертеться.
— Разумеется, у меня и в мыслях не было, но могу же я выразить свое недовольство. Приступаю прямо сию минуту. Вас устраивает?
— Погоди. Ты знаешь, с чего начать?
— Конечно, нет. Не думаете ли вы, что я целыми днями только и занимаюсь тем, что изучаю, как мне следует действовать в случае появления чужаков? Тем более, что они не показывались уже тысячу лет. Но, разумеется, прежде чем тронуться в путь, я ознакомлюсь со всей информацией. Мои слова «сию минуту», были просто метафорой, означавшей, что я тронусь в путь, как только произведу все необходимые приготовления для того, чтобы сделать свое дело на совесть. Или, может быть, до вас не дошел смысл моих слов?
— Мальчик, чего-чего, а уж объяснения смысла твоих слов я никогда требовать не буду, — сказал Афтенбай. — Я спросил, знаешь ли ты, что делать, заведомо понимая, что ты не знаешь, но намереваешься узнать. Просто я хотел подчеркнуть, как важно, чтобы ты просмотрел материалы не ради простого любопытства. Или, может быть, я говорю недостаточно понятно для тебя?
— Афтенбай, — сказал Тони, — вы добились только одного — вывели меня из себя. Спасибо вам. Как раз этого не хватало, чтобы подстегнуть мою флегматичную натуру и заставить действовать более адекватно сложившимся обстоятельствам.
— Удачи тебе, мальчуган, — пожелал Афтенбай. — Иди и вступи в контакт с этими чужаками. Помни, что мы на тебя надеемся. И постарайся поменьше выходить из себя.
— Постараюсь, — пообещал Тони. — В конце концов самое страшное, что они могут сделать, — это стереть с лица планеты всю нашу цивилизацию. Но если следовать древней и общепринятой доктрине о вечном перевоплощении всего сущего, то это не такая уж большая беда, ведь правда?
— Пожалуй, — согласился Афтенбай. — Надо отдать должное широте и беспристрастности твоей точки зрения. Но несмотря на это, постарайся, пожалуйста, чтобы наша цивилизация протянула хотя бы еще немного, ладно? А теперь приступай.
Прошло не больше часа после приземления. Анна с Бродским сидели за легким обедом из курятины с карри, когда раздался стук в крышку люка корабельного шлюза.
— Кто бы это мог быть? — спросил Бродский.
Анна оторвала взгляд от лежащей перед ней на столе инструкции под названием «Первичные контакты с обитателями других планет».
— Нетрудно догадаться, — ответила она. — Это разумный обитатель данной планеты.
— С чего ты взяла, что он разумный?
— Чтобы знать, что нужно стучать, надо иметь мозги. Самая умная земная собака не умеет этого делать. Она просто, лает. Даже наших ближайших родственников, человекообразных приматов нельзя научить стучать перед тем, как войти.
Бродскому хотелось бы знать, откуда ей это было известно. Вероятно, какая-нибудь большая обезьяна, дрессированная, но не слишком, как-то раз вошла к ней без стука. Он, вообще, многого не знал об Анне.
— Почему бы не взглянуть, собственно говоря, — сказал Бродский, широко распахивая дверь шлюза.
Вошел маленький толстый подросток.
— Привет, — сказал он. — Вы, должно быть, с другой планеты?
— Да, конечно, — ответил Бродский. — А ты, должно быть, из хазар?
— Мы больше не зовем себя так, — сказал мальчик, — мы называем себя элероями. Добро пожаловать на нашу скромную планету.
— А откуда ты знаешь английский?
— Я телепат, — объяснил мальчик. — Меня зовут Тони. Я — Посредник.
Бродский встал, взглянул на Тони и покачал головой:
— А не слишком ли ты юн для Посредника?
— Вовсе нет. У нас, элероев, степень ответственности определяется умом и скоростью восприятия, а не возрастом.
— Это не лишено смысла, — заметил Бродский. — Меня зовут Бродский, а это Анна.
Анна пожала Посреднику руку и сказала:
— Наличие общего языка сильно упрощает дело. Мы хотим узнать все о вашей цивилизации. И рассказать о своей.
— Разумеется, ведь это обычная практика, — подтвердил Тони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91