— Нет, — покачала головой та. — Оставь его себе. Отдай своему мужу, покуда он сам не захапал.
Ее тонкий голосок разнесся по всему подвалу, и десятки голов повернулись к ним. Женщина выждала еще немного, выпрямившись во весь свой маленький рост, и плюнула Рейне под ноги. Потом коротко, удовлетворенно кивнула и вернулась к своему костру. Такие же малорослые смуглокожие мужчины, видимо, ее сыновья, подвинулись, уступая ей место.
Кровь бросилась Рейне в лицо. Она чиркнула носком башмака по полу, пытаясь стереть плевок.
— Дай-ка мне, — тихо произнес Ангус, протянув руку за рогом.
— Нет, Ангус Лок, — резко тряхнула головой Рейна. — Это мой клан и мой рог, и я оставлю его себе, как мне сказано. — Дрожащими пальцами она повесила рог на серебряный крючок у себя на поясе. Голову она держала высоко, хотя под взглядами издольщиков ей больше всего хотелось обратиться в бегство. Чего-то она здесь не понимала. Но она вдова одного вождя и жена другого, первая женщина клана. Она способна вынести нечто худшее, чем враждебные взгляды. — Позволь, я покажу тебе северную стену, Ангус, — чуть громче, чем следовало, сказала она. — Строители вставили в кладку лунный камень и оставили на нем свои метки. С песчаника, хоть он и крепок, все быстро стирается, а каменщики хотели увековечить свои имена.
— Вот как, — с живейшим интересом откликнулся Ангус. — Показывай, я хочу это видеть.
Мысленно поблагодарив его за понимание, Рейна расправила плечи и твердым шагом прошла через весь подвал.
Лунный камень светился во тьме, как замурованный в стену призрак. Рейна потрогала его. Шум, поднявшийся было в подвале, постепенно утихал. Толстый столб кровавого дерева надежно укрывал их с Ангусом от посторонних. Ангус с показной старательностью изучал метки, врезанные глубоко в камень. В свое время их отделали листовым серебром, отражающим свет.
— Севранс, — тихо заметил он, увидев изображение медведя. — Здесь работали предки Тема?
— Да. Севрансы — один из старейших родов в клановых землях. Нед Севранс был носителем скрижалей у Джами Роя.
Ангус кивнул с тем же интересом, хотя Рейна могла бы поклясться, что он и раньше знал об этом.
— Не знаешь ли, в чем тут дело? — спросила она, показывая назад.
— Ты, конечно, слышала, — начал он, продолжая разглядывать метки, — что Мейс пару месяцев назад послал всадников в дальние западные селения, чтобы созвать всех издольщиков в круглый дом. Ну и некоторые из этих посланников чуточку, скажем так, перестарались. Кажется, это были скарпийцы. Они не только звали людей в круглый дом, но и очень усердно помогали им переселяться. Брали лошадей, скотину, сбрую, мешки с зерном, все что ни на есть. А крестьянам говорили, что их добро им вернут в Градском доме. На деле же вернули им только кости да пустые мешки. Вот и прошел слушок, что скарпийцы по весне опустевшие дома тоже займут и будут там хозяйничать.
— Мейс знает об этом?
— А ты как думаешь? — повернулся к ней Ангус.
— Он никогда бы не осмелился одобрить подобные действия.
— Верно. Но знать о чем-то и смотреть на что-то сквозь пальцы — это, в сущности, одно и то же.
В медных глазах Ангуса сверкнула зелень, и Рейна подумала: не из-за этого ли он привел ее сюда?
Заметив, что она догадалась, он подтвердил ее догадку легким поклоном.
— Бывало, что такие мелочи, как лишение издольщиков их достояния, оказывались губительными для клана.
Ангус был прав. Клановые издольщики — крестьяне, лесовики, торговцы и рудокопы — не дают клятвы умереть за свой клан, но они-то и кормят присяжных кланников в обмен на то, что те защищают их семьи. Ни один воин не любит этого признавать, но клан дольше продержится без мечей, чем без серпов. Тем не менее Рейне неприятно было услышать такую истину из уст чужого человека.
Она отстранилась от стены и сказала:
— Мне, пожалуй, пора. Непременно поговорю об этом с мужем, когда ты уедешь.
Пальцы Ангуса охватили ее запястье, и она рванулась, не успев еще понять, почему вся ее кожа покрылась мурашками от этого прикосновения. Рывок был так силен, что Ангуса качнуло вперед. Освободив руку, она размахнулась, и Ангус не успел увернуться от ее пощечины. От удара ладонь у Рейны заныла, а на щеке Ангуса проступило красное пятно. Он вскинул на нее глаза, но даже не подумал отплатить ей тем же.
Рейна уронила руку. Сердце у нее колотилось, и гусиная кожа на руках и груди не желала разглаживаться. В уме у нее возник образ женщины, лежащей среди папоротников Старого леса. Снег таял у нее под ягодицами, а мужчина, навалившись на нее, прижимал ее запястья к земле и коленом раздвигал ее ноги.
Мягкий голос Ангуса о чем-то спрашивал ее. Она понимала, что надо ответить, но ей мешала та женщина в Старом лесу, беззащитная и одинокая.
— Прости меня, Ангус, — произнес ее собственный голос. — Не знаю, что на меня нашло.
— Ты про это? Пустяки. — Объездчик потер ушибленную щеку. — Жена меня всегда предупреждала. Когда вздумаешь шутить с добрым именем женщины, Ангус, говорила она, то первым делом пригнись.
Рейна, еще не пришедшая в себя, кивнула. Она понимала, что Ангус намеренно говорит громко, чтобы их слышали, но не находила в себе сил поддержать его игру.
Больше всего ей хотелось убежать отсюда.
— Вот, выпей-ка этого. — Ангус втиснул ей в руку фляжку, обтянутую кроличьей шкуркой.
Она выпила, и сладкий, но очень крепкий напиток обжег ей рот. Пары ударили в голову, и женщина из Старого леса отступила, дав наконец Рейне возможность думать свободно. На спине и ягодицах проступила испарина, холодная, как талый снег.
— Пойдем отсюда, — промолвила Рейна и направилась к лестнице. Она думала, что прошлое осталось позади — что она оставила его позади; отчего же оно вернулось к ней так внезапно? Странный тонкий звук слетел с ее губ, и она опрометью бросилась вон из подвала. Боги, не дайте этому погубить меня.
Оказавшись под каменным куполом сеней, она не смогла вспомнить, как преодолела многочисленные, ведущие снизу ступени. Ангус не отставал от нее. Мимо пробежала Билли Байс, прижав к груди корзинку с морковью. Недавно присягнувшие новики — Перч, Мэрдок, Лайс и другие, — сидя у лестницы, разбирали свои пояса и ножны, чтобы почистить их. Они уставились на жену вождя, но Рейна не обращала на них внимания. Глядя на окованную железом входную дверь, она боролась с желанием выбежать наружу. Ей отчаянно требовалось побыть одной.
— Ангус Лок!
Мейс. Ей не нужно было смотреть на лестницу, ведущую в покои вождя, чтобы знать, кто там стоит.
— Жена.
Он все-таки вынудил ее обернуться — не мог допустить, чтобы она отворачивалась от него при всех. Поверх выкрашенного в черное замшевого кафтана Мейс накинул на себя тяжелую мантию из волчьей шкуры, с хвостом и лапами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163