Неважно, что все происшествие кажется лишенным всякого смысла. Легче отыскать здесь смысл, нежели признать, что человек может быть замешан в двух таинственных убийствах и оставаться чистым перед законом. Многолетний опыт Гатца подсказывал ему это. И еще — острая, режущая боль в кишечнике. Нет, Фармер убил свою жену и теперь затевает что-то еще. Гатц добьется успеха на этот раз — иначе быть не должно. Он будет действовать медленно, но наверняка.
И собрав всю необходимую информацию, прыгнет, подобно леопарду, на свою жертву. Он улыбнулся своим мыслям.
Зазвонил телефон. Гатц снял трубку.
— Да, Гатц у телефона. — Он внимательно послушал и положил трубку на место. — Она проснулась, — сообщил он. Снова сел и принялся изучать свои записи. — Можете навестить ее.
— С ней все в порядке? — спросила Дженнифер, все это время с интересом наблюдавшая за поединком между Майклом и Гатцем.
— Спросите у доктора, — сухо ответил сыщик. — Палата номер 211. Спуститесь в вестибюль, первый поворот налево. А после мы продолжим нашу беседу.
— У меня нет времени, — сказал Майкл, поднимаясь со скамьи.
— Весьма польщен, — ответствовал Гатц. Майкл повернулся и вышел вместе с Дженнифер.
— Что все это означает? — начала она, спускаясь по лестнице.
— Да так, ерунда.
— Не похоже. Он явно что-то имеет против тебя.
— Говорю тебе, ерунда. Это все было слишком давно, чтобы о чем-то беспокоиться.
— Как давно?
— До того, как ты приехала в Нью-Йорк.
— Когда? Некоторое время они спускались в молчании.
— Достаточно давно, — произнес наконец Майкл. Его это начинало раздражать. Дженнифер умолкла и тихо шла за ним к одному из боковых коридоров. В отличие от центрального вестибюля он был практически пуст. У входа стоял большой стол, за которым восседала сотрудница полиции.
— Чем могу вам помочь? — спросила она.
— Нам нужна палата 211, — ответил Майкл.
— Как ваши фамилии?
— Фармер и Лирсон.
— Идите вон туда, где сидит полицейский. Это и есть 211-я палата.
Майкл ваял Дженнифер за руку и повел ее вдоль по коридору. Женщина повернулась и махнула рукой полицейскому, глядящему на нее в ожидании указаний. Он встал и открыл дверь.
На пороге появилась медсестра.
— Как она? — спросил Майкл.
— Немножко вялая — это от большого количества лекарств Но в целом все нормально.
— Можно забрать ее домой?
— Пока нет.
— А поточнее?
— Поговорите с врачом. Он скажет больше, чем я. — Она помолчала и, улыбнувшись, добавила: — Думаю, еще дня два-три, пока она не оправится от шока и не улучшится общее состояние. У девушки жесточайшая ангина. Надо предотвратить возможные осложнения. Надеюсь, вы понимаете, насколько это может быть серьезно.
— Да.
— У вас всего пять минут. Доктор говорит, ей нужно как можно больше отдыхать.
— Спасибо, — сказал Майкл.
— Не обижайтесь, пожалуйста, — снова улыбнулась медсестра.
Майкл кивнул и вошел в палату. Дженнифер — за ним Они замерли в неловком молчании, устремив взгляд на больничную кровать.
Элисон вытянулась под одеялом. Лицо ее было бледно Губы распухли, глаза ничего не выражали. Тело неподвижно застыло, словно окоченев. Майкл никогда не видел ее такой. Жизнь, казалось, едва теплилась в ней.
Они с разных сторон приблизились к кровати.
Майкл взял Элисон за руку. Она никак не отреагировала.
— Элисон, — прошептал он.
Взгляд ее был по-прежнему устремлен в потолок. Он снова позвал ее, погромче, но она не отвечала.
— Элисон, это мы: Майкл и Дженнифер, — сказала Дженнифер, склоняясь над кроватью.
Губы Элисон разжались. Пузырек слюны задрожал на нижней губе и лопнул. Челюсть медленно опускалась: она пыталась заговорить. С трудом Элисон перевела взгляд на Майкла, глаза ее расширились, она узнала его. Глаза выражали одну лишь боль, в них нельзя было прочесть, что же произошло.
Дженнифер приблизилась и наклонилась к ее уху.
— Ты слышишь, ты понимаешь меня, Элисон? Та шевельнула рукой. Снова безуспешно попыталась разжать губы. Никаких слов не последовало, лишь еще один пузырек слюны лопнул на губе, как и его предшественник.
Майкл взглянул на Дженнифер.
— Нет смысла задавать ей вопросы, — сказал он. — Она не может говорить.
Дженнифер не унималась.
— Элисон, — звала она, — ответь мне. Элисон перевела взгляд с Майкла на нее.
— Что случилось ночью?
Зрачки Элисон расширились от ужаса, из горла вырвался сдавленный стон, бесцветные губы разжались, тщетно силясь произнести хоть слово. Майкл пытался вообразить, что же произошло.
Дверь растворилась, и вошел детектив Гатц. Захлопнул ее и прислонился к стене.
Майкл недовольно передернул плечами.
— Да, выглядит она неважно, — заметил сыщик, — хуже даже, чем тогда, когда выпила те таблетки. — Он метнул в сторону Майкла гневный взгляд. — Помните? Любимая жена «покончила жизнь самоубийством», перерезав себе вены, а вскоре после этого любовница попыталась избавиться от мук совести с помощью таблеток. Неплохой сюжетец!
— Можем мы побыть одни? — поинтересовался Майкл, еле сдерживая ярость. Детектив помотал головой.
— Меня одолело любопытство. Не возражаете, если я поприсутствую и, возможно, дам какой-нибудь квалифицированный медицинский совет?
— А подслушивать нечего, — с презрением произнесла Дженнифер. — Элисон не может говорить.
Гатц пожал плечами. Плевать он хотел на их нежности. Он останется. Пациенты такого рода охотнее разговаривают с теми, кого хорошо знают. Это факт. А на всем белом свете не существовало вещи, которую детектив Гатц любил бы больше фактов. — Знаете, — заговорил он, — а мисс Паркер похожа на вашу бывшую жену. Да-да, Паркер ее мне напоминает. К счастью, есть и различия Мисс Паркер не умерла при попытке самоубийства. И не собирается сейчас. — Он взглянул на Майкла. — Была ли гибель Карен Фармер самоубийством? Одни говорили: «да». Она оставила эдакое аккуратное письмецо, в котором прощалась со всеми А я утверждал: «нет!». Это не было самоубийством!
— У вас все? — отрывисто спросил Майкл.
— А вам не нравится мой рассказ?
— Предупреждаю вас, господин сыщик. Прошлое умерло и похоронено. И ежели вы попробуете воскресить его, я позабочусь о том, чтобы вас вышвырнули из полиции.
— Вот так штука, — беззлобно произнес полицейский. Он вынул изо рта сигару, изучил ее изжеванный конец и сунул на место, между зубами. Он сказал достаточно. Пока хватит и этого, ибо Фармер прав. Он может потянуть за ниточки, и Гатц получит хороший пинок под зад. Так уже было однажды. Если он собирается вновь принюхаться к делу о самоубийстве Карей Фармер, надо делать это параллельно нынешнему расследованию. И крайне осторожно.
Дверь снова отворилась, вошла медсестра.
— Пять минут истекло, а указания доктора Блейфера должны исполняться неукоснительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
И собрав всю необходимую информацию, прыгнет, подобно леопарду, на свою жертву. Он улыбнулся своим мыслям.
Зазвонил телефон. Гатц снял трубку.
— Да, Гатц у телефона. — Он внимательно послушал и положил трубку на место. — Она проснулась, — сообщил он. Снова сел и принялся изучать свои записи. — Можете навестить ее.
— С ней все в порядке? — спросила Дженнифер, все это время с интересом наблюдавшая за поединком между Майклом и Гатцем.
— Спросите у доктора, — сухо ответил сыщик. — Палата номер 211. Спуститесь в вестибюль, первый поворот налево. А после мы продолжим нашу беседу.
— У меня нет времени, — сказал Майкл, поднимаясь со скамьи.
— Весьма польщен, — ответствовал Гатц. Майкл повернулся и вышел вместе с Дженнифер.
— Что все это означает? — начала она, спускаясь по лестнице.
— Да так, ерунда.
— Не похоже. Он явно что-то имеет против тебя.
— Говорю тебе, ерунда. Это все было слишком давно, чтобы о чем-то беспокоиться.
— Как давно?
— До того, как ты приехала в Нью-Йорк.
— Когда? Некоторое время они спускались в молчании.
— Достаточно давно, — произнес наконец Майкл. Его это начинало раздражать. Дженнифер умолкла и тихо шла за ним к одному из боковых коридоров. В отличие от центрального вестибюля он был практически пуст. У входа стоял большой стол, за которым восседала сотрудница полиции.
— Чем могу вам помочь? — спросила она.
— Нам нужна палата 211, — ответил Майкл.
— Как ваши фамилии?
— Фармер и Лирсон.
— Идите вон туда, где сидит полицейский. Это и есть 211-я палата.
Майкл ваял Дженнифер за руку и повел ее вдоль по коридору. Женщина повернулась и махнула рукой полицейскому, глядящему на нее в ожидании указаний. Он встал и открыл дверь.
На пороге появилась медсестра.
— Как она? — спросил Майкл.
— Немножко вялая — это от большого количества лекарств Но в целом все нормально.
— Можно забрать ее домой?
— Пока нет.
— А поточнее?
— Поговорите с врачом. Он скажет больше, чем я. — Она помолчала и, улыбнувшись, добавила: — Думаю, еще дня два-три, пока она не оправится от шока и не улучшится общее состояние. У девушки жесточайшая ангина. Надо предотвратить возможные осложнения. Надеюсь, вы понимаете, насколько это может быть серьезно.
— Да.
— У вас всего пять минут. Доктор говорит, ей нужно как можно больше отдыхать.
— Спасибо, — сказал Майкл.
— Не обижайтесь, пожалуйста, — снова улыбнулась медсестра.
Майкл кивнул и вошел в палату. Дженнифер — за ним Они замерли в неловком молчании, устремив взгляд на больничную кровать.
Элисон вытянулась под одеялом. Лицо ее было бледно Губы распухли, глаза ничего не выражали. Тело неподвижно застыло, словно окоченев. Майкл никогда не видел ее такой. Жизнь, казалось, едва теплилась в ней.
Они с разных сторон приблизились к кровати.
Майкл взял Элисон за руку. Она никак не отреагировала.
— Элисон, — прошептал он.
Взгляд ее был по-прежнему устремлен в потолок. Он снова позвал ее, погромче, но она не отвечала.
— Элисон, это мы: Майкл и Дженнифер, — сказала Дженнифер, склоняясь над кроватью.
Губы Элисон разжались. Пузырек слюны задрожал на нижней губе и лопнул. Челюсть медленно опускалась: она пыталась заговорить. С трудом Элисон перевела взгляд на Майкла, глаза ее расширились, она узнала его. Глаза выражали одну лишь боль, в них нельзя было прочесть, что же произошло.
Дженнифер приблизилась и наклонилась к ее уху.
— Ты слышишь, ты понимаешь меня, Элисон? Та шевельнула рукой. Снова безуспешно попыталась разжать губы. Никаких слов не последовало, лишь еще один пузырек слюны лопнул на губе, как и его предшественник.
Майкл взглянул на Дженнифер.
— Нет смысла задавать ей вопросы, — сказал он. — Она не может говорить.
Дженнифер не унималась.
— Элисон, — звала она, — ответь мне. Элисон перевела взгляд с Майкла на нее.
— Что случилось ночью?
Зрачки Элисон расширились от ужаса, из горла вырвался сдавленный стон, бесцветные губы разжались, тщетно силясь произнести хоть слово. Майкл пытался вообразить, что же произошло.
Дверь растворилась, и вошел детектив Гатц. Захлопнул ее и прислонился к стене.
Майкл недовольно передернул плечами.
— Да, выглядит она неважно, — заметил сыщик, — хуже даже, чем тогда, когда выпила те таблетки. — Он метнул в сторону Майкла гневный взгляд. — Помните? Любимая жена «покончила жизнь самоубийством», перерезав себе вены, а вскоре после этого любовница попыталась избавиться от мук совести с помощью таблеток. Неплохой сюжетец!
— Можем мы побыть одни? — поинтересовался Майкл, еле сдерживая ярость. Детектив помотал головой.
— Меня одолело любопытство. Не возражаете, если я поприсутствую и, возможно, дам какой-нибудь квалифицированный медицинский совет?
— А подслушивать нечего, — с презрением произнесла Дженнифер. — Элисон не может говорить.
Гатц пожал плечами. Плевать он хотел на их нежности. Он останется. Пациенты такого рода охотнее разговаривают с теми, кого хорошо знают. Это факт. А на всем белом свете не существовало вещи, которую детектив Гатц любил бы больше фактов. — Знаете, — заговорил он, — а мисс Паркер похожа на вашу бывшую жену. Да-да, Паркер ее мне напоминает. К счастью, есть и различия Мисс Паркер не умерла при попытке самоубийства. И не собирается сейчас. — Он взглянул на Майкла. — Была ли гибель Карен Фармер самоубийством? Одни говорили: «да». Она оставила эдакое аккуратное письмецо, в котором прощалась со всеми А я утверждал: «нет!». Это не было самоубийством!
— У вас все? — отрывисто спросил Майкл.
— А вам не нравится мой рассказ?
— Предупреждаю вас, господин сыщик. Прошлое умерло и похоронено. И ежели вы попробуете воскресить его, я позабочусь о том, чтобы вас вышвырнули из полиции.
— Вот так штука, — беззлобно произнес полицейский. Он вынул изо рта сигару, изучил ее изжеванный конец и сунул на место, между зубами. Он сказал достаточно. Пока хватит и этого, ибо Фармер прав. Он может потянуть за ниточки, и Гатц получит хороший пинок под зад. Так уже было однажды. Если он собирается вновь принюхаться к делу о самоубийстве Карей Фармер, надо делать это параллельно нынешнему расследованию. И крайне осторожно.
Дверь снова отворилась, вошла медсестра.
— Пять минут истекло, а указания доктора Блейфера должны исполняться неукоснительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63