— А в какой компании вы служите?
— «Юнайтед Эрлайнз».
— Вы летчик?
— Не совсем. Я работаю в отделе рекламы. Мужчина снова улыбнулся. Хорошая компания. Хорошее положение. Они определенно ему нравились, эти молодожены.
— Когда появится маленький?
— Еще не скоро. Через три месяца. — Девушка похлопала себя по выпирающему животу и улыбнулась.
На панели загорелась цифра «20». Лифт остановился, двери разъехались в стороны. Агент одернул свой недорогой коричневый пиджак и вышел вслед за супружеской четой.
Стены холла были оклеены роскошными обоями, пол устилал толстый ковер.
— На каждом этаже пятнадцать квартир, — рассказывал агент. — Мусоросжигатель — рядом с лифтами. — Он достал из кармана ключ. — А вот и квартира 20-Л. — Он вставил ключ в скважину и отпер крашенную серой краской дверь.
Они вошли в небольшую прихожую и, повернув направо, очутились в огромной гостиной. Мебели не было, в квартире явно недавно произвели ремонт.
— Как видите, здесь большая гостиная..
— Можно сказать, слишком большая, — отозвалась молодая женщина. Она прошлась по комнате до окна и обратно. — У нас не хватит мебели, чтобы ее заполнить.
— Купим еще, если понадобится, — ответил ей муж. Он обернулся к агенту. — Меня интересуют кладовые. Не станет ли нам тесновато, когда появится ребенок?
— Я понимаю. Взгляните-ка сюда, — Агент отпер дверцу в прихожей. — Это кладовка. — Он включил внутри свет. — Как видите, довольно вместительная. Сюда вполне можно ставить детскую коляску.
Девушка с одобрением кивнула и прошла на кухню, оснащенную наисовременнейшим оборудованием.
— Мы платим за газ и электричество?
— Нет. Только за электричество, Она кивнула, подошла к холодильнику. Открыла дверцу, заглянула внутрь.
— Прекрасно. Спальню можно посмотреть?
— Разумеется. Сюда, пожалуйста. Миновав небольшой коридор, они очутились в спальне.
— Мне нравится, — сказала девушка. — Хотелось бы, конечно, жить в особняке, но, думаю, здесь будет даже лучше. Удобнее и безопаснее.
— Без всякого сомнения. Хотя, не могу с вами не согласиться, встречаются на редкость привлекательные особняки. Были они и здесь, в этом квартале, но их снесли пять лет назад, когда возводили это здание.
— Если мы принимаем ваше предложение, когда можно въезжать? — спросил муж.
— Завтра, если угодно.
Молодой человек обернулся к жене:
— Что скажешь?
— Скажу, что нам это подходит.
— Вот и прекрасно. Теперь давайте спустимся и заполним необходимые документы. Договор должен быть одобрен владельцами дома, но, думаю, здесь проблем не возникнет. Надеюсь, сегодня мы все успеем оформить.
— Здесь всегда так тихо? — спросила девушка.
— Это основное требование, которое мы предъявляем к жильцам. Живите и давайте жить другим! Но этот этаж, пожалуй, самый тихий.
— Почему?
Агент пожал плечами.
— Так уж сложилось.
Прибыл лифт. Первой вошла молодая женщина, следом — ее муж.
— А что представляют собой соседи? — спросила она.
Агент на мгновение задумался.
— Ваши соседи? Так, дайте вспомнить. Во-первых, мистер Дженкинс из квартиры «М». Милейший человек. Играет на скрипке в нью-йоркском симфоническом оркестре.
— Надеюсь, дома он не репетирует?
— Нет. Вы не услышите ни звука.
— А квартира «К»? Она пуста?
— Нет. — Он замялся. — Наверное, я должен все рассказать, ведь вам здесь жить. Женщина из квартиры 20-К — затворница. Она монахиня и, насколько я знаю, слепая. Можете увидеть, как она сидит у окна, если внимательно посмотрите с улицы. Она поселилась здесь, едва был построен дом. Вот уж кто вас точно не будет беспокоить, так это она. Никогда не выходит из квартиры. И вы не услышите оттуда ни малейшего шороха, даже если будете специально прислушиваться.
— Звучит зловеще, — сказала девушка. Муж ее улыбнулся:
— Думаю, для наших душ будет полезно пожить рядом с монахиней.
Они рассмеялись.
День был в разгаре, когда молодая пара вышла из дома, покончив со всеми необходимыми формальностями. Они пересекли улицу и направлялись к Централ-Парку, чтобы сесть там на автобус.
Женщина остановилась.
— Смотри, — проговорила она. Муж повернул голову в указанном направлении и глядел на последний этаж ультрасовременного здания.
— Что там?
— Окно. Предпоследнее. Видишь что-нибудь? Он прищурился.
— Вроде бы да.
— Слепая монашка?
— Трудно сказать. Но если верить агенту, то да.
— И что ты думаешь?
Он заглянул ей в глаза и улыбнулся.
— Об этом можно будет написать домой. — Чмокнул ее в щеку и оба зашагали вдоль квартала, довольные, что нашли квартиру.
В комнате было темно. Никакой мебели, кроме деревянного кресла с высокой спинкой, стоявшего у закрытого окна, задернутого полупрозрачной занавеской. На сиденье располагалось человеческое существо, совершенно обезображенное годами. Выпученные глаза, покрытые жуткими бельмами. Морщинистая кожа, изборожденная трещинами, словно сухая земля. Синие тонкие губы. Свалявшиеся волосы. Восково-бледное лицо.
Существо хранит неподвижность, лишь время от времени вздымается грудь. Застывшие безжизненные руки крепко держат золотое распятие.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63