Очевидно, всему виной было ощущение этой восхитительной близости с ним и нежности, появившейся в его глазах.
— Ты помнишь, я рассказывал тебе о феях, Кейт? Так вот, сегодня вечером мы будем танцевать с феями при луне, а сейчас — выпьем шампанского!
— Шампанского? — Кейт засмеялась. — О нет, вспомни, что со мной было, когда я тайком выпила несколько бокалов на помолвке твоей сестры Марии два года назад.
— Ты была немного навеселе, моя дорогая, — улыбнулся Вэл, продолжая вальсировать. — И собиралась попотчевать всю честную компанию одной из тех непристойных матросских песенок, которым научил тебя мой нечестивый дядюшка Адриан.
— Не напоминай, пожалуйста! — простонала Кейт. — К счастью, ты вовремя остановил меня — и даже не рассердился.
— Как я мог сердиться на тебя, моя милая Кейт? Я просто привез тебя домой, отнес наверх и в целости и сохранности уложил в твою… — Вэл почему-то замялся, сбился с ритма и при этом еще сильнее прижал ее к себе. — Уложил в постель, — закончил он странно изменившимся голосом.
Выражение его глаз тоже изменилось: они вдруг вспыхнули жарким огнем. Но в ту же секунду Вэл опустил темные длинные ресницы и выпустил Кейт из рук так внезапно, что она едва Не споткнулась. Отвернувшись от нее, он сказал ровным голосом:
— Возможно, ты права. Никакого шампанского. Чай будет гораздо безопаснее.
С этими словами он направился прямо в дом, даже не оглянувшись, чтобы узнать, идет ли она за ним. Кейт смотрела ему вслед, озадаченная мгновенной сменой его настроения и потрясенная закравшимся в душу подозрением. А вдруг это заклятие с Вэлом еще что-нибудь сделало, помимо того, что вылечило его ногу? Но если сделало — то что именно? Заставило влюбиться в нее без памяти? Она не видела никаких видимых признаков этого, но заклятия ведь могут оказаться весьма непредсказуемыми и действовать путями неисповедимыми для простых смертных… Пока Кейт было ясно только одно: Вэл очень изменился. Однако все, что она могла сейчас, — это последовать за ним.
После яркого солнца внутренние помещения дома показались ей слишком темными и мрачными. Кейт всегда предпочитала видеться с Вэлом в замке Ледж. Этот же дом, стоящий на отшибе у самого берега моря, ей никогда особенно не нравился, даже в те времена, когда здесь жил Мариус Сентледж. Сами стены здесь, казалось, навевали тоску одиночества и меланхолию, и, хотя было еще совсем не поздно, в комнатах царил полумрак. Кейт захотелось снова оказаться вместе с Вэлом на улице, смеяться и болтать о том, как они будут танцевать с феями. Потому, что стоило им войти в дом, как все вдруг стало казаться неправильным. А ведь, по правде говоря, ей было неуютно с того самого момента, как Вэл посадил ее в седло своего бешеного скакуна…
Кейт нехотя вошла за Вэлом в библиотеку, и он закрыл за ними дверь с тихим щелчком. Кейт надеялась, что сможет успокоиться и обрести уверенность с помощью знакомой обстановки, вдыхая запах кожи и старых книг. Где бы это ни было — в замке или в этом одиноком доме на берегу, — именно библиотека всегда была для них самым любимым, уютным местом, где они чаще всего бывали вместе. Тогда почему же она стоит здесь, словно застывшее изваяние?…
Вэл подошел к ней, чтобы помочь снять плащ, как делал всегда, но даже в этом простом действии появилось нечто совсем иное, тревожащее, заставившее пуститься вскачь сердце. Его движения были медленными, он касался ее плеч так нежно, как если бы раздевал любовницу… Подумав об этом, Кейт мучительно покраснела, а в глазах у Вэла снова появилось странное выражение. Это было невозможно, но ей показалось, что он смог прочитать ее нескромные мысли, и был приятно удивлен. Его губы чуть приоткрылись в хищной усмешке, словно у волка, почуявшего свою жертву.
Вэл — волк?! Кейт замерла, сама ужаснувшись своим мыслям. Вот уж кто меньше всего заслуживал подобного сравнения, так это Вэл Сентледж. Он всегда напоминал ей сказочного благородного рыцаря в сверкающих доспехах. И это именно то, чем Вэл Сентледж был на самом деле и чем он останется всегда, несмотря ни на какие заклятия; никакая черная магия не в силах это изменить. И этот хищный взгляд, который ей вдруг почудился, — не более чем игра света и тени, плод ее нелепых фантазий.
Медленно обходя библиотеку, Кейт изо всех сил пыталась успокоиться. Огонь в камине почти потух, и она наклонилась, чтобы подбросить пару поленьев. Вэл даже не двинулся, чтобы помочь ей. Он направился прямо к небольшому шкафчику и достал оттуда графин с виски.
Кейт едва сдержала удивленный возглас и во все глаза уставилась на него. Вэл вообще пил очень мало — и, уж во всяком случае, не в дневные часы. Заметив, что Кейт пристально смотрит на него, он любезно поинтересовался:
— Не налить ли тебе тоже рюмочку, дорогая? У Кейт открылся рот от изумления, она невольно сделала шаг назад и едва не споткнулась о каминную решетку. После инцидента с шампанским Вэл поклялся, что никогда не позволит ей пить ничего крепче лимонада, а теперь он предлагает ей виски?
Не в силах вымолвить ни слова, она только покачала головой. Вэл спокойно пожал плечами, словно в его предложении не было ничего необычного, и отвернулся, чтобы налить себе рюмку.
— Тогда, может быть, ты скажешь какой-нибудь тост.
— Тост? — Кейт была просто не в состоянии сейчас ни о чем думать. — Может, «Да сгинут проклятые Мортмейны»? — предложила она слабым голосом.
Именно Вэл когда-то научил Кейт этому старому фамильному тосту Сентледжей. Несмотря на свою мягкую добрую натуру, он всегда презирал Мортмейнов, так же как и все остальные Сентледжи. Может, даже больше, поскольку очень хорошо изучил историю своей семьи, и сам оказался жертвой одного из последних злодеяний капитана Рафаэля Мортмейна. «Здесь определенно имеет место безумие, Кейт. Зло, впитанное с молоком матери, — мрачно сказал ей как-то раз Вэл. — И я сомневаюсь, что Рэйф сможет пойти против своей крови, как бы ни хотел мой брат считать его другом. У Ланса слишком доверчивая душа, это заставляет меня опасаться за его жизнь».
Конечно, Вэл был прав. Рэйфу почти удалось погубить и Ланса, и самого Вэла. Кейт очень не любила вспоминать те мрачные времена, когда она думала, что Вэл погиб. Но именно с этого времени она всегда с мрачным удовольствием поднимала бокал со своим лимонадом за погибель проклятых Мортмейнов.
Однако на этот раз вместо того, чтобы поддержать ее тост, как он всегда делал, Вэл нахмурился.
— Не кажется ли тебе, что довольно глупо придерживаться этой традиции, Кейт? Стоит ли теперь, когда Мортмейны больше не опасны, тратить на них такое хорошее виски. Придумай что-нибудь другое.
— Хорошо, — сказала Кейт, несколько растерявшись от его командного тона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Ты помнишь, я рассказывал тебе о феях, Кейт? Так вот, сегодня вечером мы будем танцевать с феями при луне, а сейчас — выпьем шампанского!
— Шампанского? — Кейт засмеялась. — О нет, вспомни, что со мной было, когда я тайком выпила несколько бокалов на помолвке твоей сестры Марии два года назад.
— Ты была немного навеселе, моя дорогая, — улыбнулся Вэл, продолжая вальсировать. — И собиралась попотчевать всю честную компанию одной из тех непристойных матросских песенок, которым научил тебя мой нечестивый дядюшка Адриан.
— Не напоминай, пожалуйста! — простонала Кейт. — К счастью, ты вовремя остановил меня — и даже не рассердился.
— Как я мог сердиться на тебя, моя милая Кейт? Я просто привез тебя домой, отнес наверх и в целости и сохранности уложил в твою… — Вэл почему-то замялся, сбился с ритма и при этом еще сильнее прижал ее к себе. — Уложил в постель, — закончил он странно изменившимся голосом.
Выражение его глаз тоже изменилось: они вдруг вспыхнули жарким огнем. Но в ту же секунду Вэл опустил темные длинные ресницы и выпустил Кейт из рук так внезапно, что она едва Не споткнулась. Отвернувшись от нее, он сказал ровным голосом:
— Возможно, ты права. Никакого шампанского. Чай будет гораздо безопаснее.
С этими словами он направился прямо в дом, даже не оглянувшись, чтобы узнать, идет ли она за ним. Кейт смотрела ему вслед, озадаченная мгновенной сменой его настроения и потрясенная закравшимся в душу подозрением. А вдруг это заклятие с Вэлом еще что-нибудь сделало, помимо того, что вылечило его ногу? Но если сделало — то что именно? Заставило влюбиться в нее без памяти? Она не видела никаких видимых признаков этого, но заклятия ведь могут оказаться весьма непредсказуемыми и действовать путями неисповедимыми для простых смертных… Пока Кейт было ясно только одно: Вэл очень изменился. Однако все, что она могла сейчас, — это последовать за ним.
После яркого солнца внутренние помещения дома показались ей слишком темными и мрачными. Кейт всегда предпочитала видеться с Вэлом в замке Ледж. Этот же дом, стоящий на отшибе у самого берега моря, ей никогда особенно не нравился, даже в те времена, когда здесь жил Мариус Сентледж. Сами стены здесь, казалось, навевали тоску одиночества и меланхолию, и, хотя было еще совсем не поздно, в комнатах царил полумрак. Кейт захотелось снова оказаться вместе с Вэлом на улице, смеяться и болтать о том, как они будут танцевать с феями. Потому, что стоило им войти в дом, как все вдруг стало казаться неправильным. А ведь, по правде говоря, ей было неуютно с того самого момента, как Вэл посадил ее в седло своего бешеного скакуна…
Кейт нехотя вошла за Вэлом в библиотеку, и он закрыл за ними дверь с тихим щелчком. Кейт надеялась, что сможет успокоиться и обрести уверенность с помощью знакомой обстановки, вдыхая запах кожи и старых книг. Где бы это ни было — в замке или в этом одиноком доме на берегу, — именно библиотека всегда была для них самым любимым, уютным местом, где они чаще всего бывали вместе. Тогда почему же она стоит здесь, словно застывшее изваяние?…
Вэл подошел к ней, чтобы помочь снять плащ, как делал всегда, но даже в этом простом действии появилось нечто совсем иное, тревожащее, заставившее пуститься вскачь сердце. Его движения были медленными, он касался ее плеч так нежно, как если бы раздевал любовницу… Подумав об этом, Кейт мучительно покраснела, а в глазах у Вэла снова появилось странное выражение. Это было невозможно, но ей показалось, что он смог прочитать ее нескромные мысли, и был приятно удивлен. Его губы чуть приоткрылись в хищной усмешке, словно у волка, почуявшего свою жертву.
Вэл — волк?! Кейт замерла, сама ужаснувшись своим мыслям. Вот уж кто меньше всего заслуживал подобного сравнения, так это Вэл Сентледж. Он всегда напоминал ей сказочного благородного рыцаря в сверкающих доспехах. И это именно то, чем Вэл Сентледж был на самом деле и чем он останется всегда, несмотря ни на какие заклятия; никакая черная магия не в силах это изменить. И этот хищный взгляд, который ей вдруг почудился, — не более чем игра света и тени, плод ее нелепых фантазий.
Медленно обходя библиотеку, Кейт изо всех сил пыталась успокоиться. Огонь в камине почти потух, и она наклонилась, чтобы подбросить пару поленьев. Вэл даже не двинулся, чтобы помочь ей. Он направился прямо к небольшому шкафчику и достал оттуда графин с виски.
Кейт едва сдержала удивленный возглас и во все глаза уставилась на него. Вэл вообще пил очень мало — и, уж во всяком случае, не в дневные часы. Заметив, что Кейт пристально смотрит на него, он любезно поинтересовался:
— Не налить ли тебе тоже рюмочку, дорогая? У Кейт открылся рот от изумления, она невольно сделала шаг назад и едва не споткнулась о каминную решетку. После инцидента с шампанским Вэл поклялся, что никогда не позволит ей пить ничего крепче лимонада, а теперь он предлагает ей виски?
Не в силах вымолвить ни слова, она только покачала головой. Вэл спокойно пожал плечами, словно в его предложении не было ничего необычного, и отвернулся, чтобы налить себе рюмку.
— Тогда, может быть, ты скажешь какой-нибудь тост.
— Тост? — Кейт была просто не в состоянии сейчас ни о чем думать. — Может, «Да сгинут проклятые Мортмейны»? — предложила она слабым голосом.
Именно Вэл когда-то научил Кейт этому старому фамильному тосту Сентледжей. Несмотря на свою мягкую добрую натуру, он всегда презирал Мортмейнов, так же как и все остальные Сентледжи. Может, даже больше, поскольку очень хорошо изучил историю своей семьи, и сам оказался жертвой одного из последних злодеяний капитана Рафаэля Мортмейна. «Здесь определенно имеет место безумие, Кейт. Зло, впитанное с молоком матери, — мрачно сказал ей как-то раз Вэл. — И я сомневаюсь, что Рэйф сможет пойти против своей крови, как бы ни хотел мой брат считать его другом. У Ланса слишком доверчивая душа, это заставляет меня опасаться за его жизнь».
Конечно, Вэл был прав. Рэйфу почти удалось погубить и Ланса, и самого Вэла. Кейт очень не любила вспоминать те мрачные времена, когда она думала, что Вэл погиб. Но именно с этого времени она всегда с мрачным удовольствием поднимала бокал со своим лимонадом за погибель проклятых Мортмейнов.
Однако на этот раз вместо того, чтобы поддержать ее тост, как он всегда делал, Вэл нахмурился.
— Не кажется ли тебе, что довольно глупо придерживаться этой традиции, Кейт? Стоит ли теперь, когда Мортмейны больше не опасны, тратить на них такое хорошее виски. Придумай что-нибудь другое.
— Хорошо, — сказала Кейт, несколько растерявшись от его командного тона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108