— Огонь, дым и звон колоколов сводят меня с ума, — сказала она. — Но как могло случиться, что мы здесь уцелели, а в городе погибли столь многие?
— Тебя защищал экран. — Кейт уже объясняла это сестре, но Элси, очевидно, ничего не поняла. — И благодари богов, что у тебя нет моего слуха. Я слышу стенания горожан, а это куда хуже, чем колокола.
Внизу, в городе рыдали люди, оплакивая усопших. Они рыдали уже два дня. Звук этот проникал в нутро Кейт, бился о кости черепа, давил изнутри на глаза, вязал по рукам и ногам, напоминая о ее вине.
Это она доставила Зеркало Душ в Калимекку… это она отравила колодец жизни, пусть и не преднамеренно. Все бесчисленные жертвы погибли из-за нее, пали от ее руки. Их пепел летел по воздуху, поднимаясь к ней, напоминая о них убийце, покрывая словно серым снегом выступы утеса, стену, окружавшую Дом, ветви и листья деревьев. Все, кроме самого Дома Галвеев: заклинание Дугхалла не утратило еще силы, и духи мертвых Галвеев поглощали даже пепел усопших.
Внизу, под самой стеной, склонившись к дороге, что вела в город, сидела Алви. Глаза ее были плотно закрыты, пальцы ощупывали землю, тело напряглось, словно тугая пружина. Превратившееся в маску боли лицо стало серым, как круживший в воздухе пепел, губы побелели. Наконец она поднялась — каким-то старческим движением — и, хмурясь, знаком дала понять, что закончила.
Кейт и Элси отправились ей навстречу.
— Он уже идет, — сказала девочка. — Он нашел пилота, и тот доставит его сюда в воздушной машине. С ним летят солдаты, которые должны убить вас всех, и люди, умеющие сажать эту машину без помощи посадочной команды.
Девочка пошатнулась, и Кейт поддержала ее.
— Тебе плохо? — заботливо спросила Элси.
— Дороги… рыдают, — ответила девочка. — Каждый плакальщик несет на костер свое горе. Дорога помнит каждую смерть… Мне придется пережить каждую из них, чтобы добраться до своего отца.
Кейт обняла девочку.
— Прости. Прости, что тебе приходится испытывать все это. Алви прижалась к ней.
— Мой отец будет здесь сегодня вечером. И тогда тебе придется убить его, так?
Кейт опустилась на колено, чтобы посмотреть девочке в глаза.
— Я не могу пообещать тебе, что не стану убивать его. Он лишил жизни моего друга и теперь хочет разделаться со всеми нами. Если мне нужно будет убить его, чтобы защитить всех нас, я это сделаю. — Она прикоснулась к руке Алви. — Но если у меня будет возможность остановить его словами, а не силой, обещаю тебе, что поступлю именно так.
— Можешь не обещать.
— Тем не менее я обещаю тебе. Я не знаю, как сложатся отношения между тобой и отцом, но сделаю все, чтобы ты получила возможность выяснить это.
Алви резко кивнула, потом отвернулась и побежала к дому. Элси закашлялась, Кейт поднялась и посмотрела на сестру.
— И ты можешь обещать сохранить жизнь этому убийце, этому чудовищу, и к тому же Сабиру, которого боится даже твой Ри?
— Мои руки уже по локоть в крови. Я не стану добиваться его смерти. Но я не давала обещания оставить Криспина в живых. Я просто обещала победить его, не убивая. В этом вся разница.
— Разница может стоить наших с тобой жизней. Если ты будешь сражаться, думая лишь о том, как победить врага, не убивая его, а он будет стремиться уничтожить тебя, преимущество окажется на его стороне.
— По-твоему, я должна была сказать девочке: да, я собираюсь убить твоего отца?
— Мне не важно, что ты скажешь ей. Солги, если необходимо. Она считает, что ты сохранишь Криспину жизнь, и этого достаточно. Когда он явится сюда, убей его и скажи, что у тебя не было другого выхода.
— Если ты так алчешь крови, — усмехнулась Кейт, — можешь убить его собственными руками, Элси. Проткни его мечом, ощути капли горячей крови на своей коже, попробуй ее на вкус губами. Вдохни вонь содержимого кишок и мочевого пузыря, когда они опорожнятся. Посмотри в глаза умирающего, у которого ты отняла жизнь.
Говоря это, она неотрывно смотрела на сестру. Когда на лице Элси появилась гримаса отвращения, Кейт умолкла.
— Тебе не понравилось мое предложение, Элси? Та отвернулась в сторону:
— Он должен умереть.
— Возможно, и так. Но меня удивляет твоя готовность осудить его на смерть, притом что сама ты не хочешь стать его палачом.
Элси, все так же не глядя на нее, ответила:
— Я мать. Я не убийца.
Кейт обошла вокруг сестры, чтобы заглянуть ей в глаза, и когда та вновь попыталась отвернуться, удержала лицо ее руками.
— А я — убийца, Элси. Становясь Карнеей, я охочусь, чтобы добыть себе пищу, и рву ее когтями и зубами. Я убивала людей, которые пытались убить меня. А теперь, чтобы спасти остатки своей Семьи, я погубила половину жителей величайшего города мира.
— Тебе неизвестно, сколько их погибло, может, и не половина…
— Да. Неизвестно, — сохраняя спокойствие в голосе, ответила Кейт. — Все небо почернело от пепла людей, умерших по моей вине, но я не спускалась в город и не считала трупы. Элси, дослушай меня до конца. Чтобы хоть как-то примириться с самой с собой, чтобы продолжать жить, чтобы сохранить собственный разум… мне придется предоставить отцу этой девочки, которая стала моим другом, возможность спасти свою жизнь.
— Он чудовище.
— Он любит свою дочь.
— Ты не можешь знать этого.
Кейт по-прежнему могла прикоснуться к воспоминаниям Криспина, когда позволяла себе углубиться в этот закоулок своего разума; она знала все, что было известно ему, знала и то, что он когда-либо чувствовал. Но в кошмарном месиве зла и грязи, наполнявших его мысли, все-таки можно было отыскать один-единственный просвет, где слышалось дыхание надежды, веры во что-то хорошее. И чувства эти были связаны с его дочерью. Эту сторону своей жизни Криспин держал в секрете, оберегал ее от чужих глаз, старался не замутить. Чистота эта обитала в недрах его существа словно призрак, оплакивающий ставшую на тропу зла душу Криспина. Само присутствие ее в нем бросало Кейт в дрожь, потрясало, заставляло гадать, что случится, когда дверь откроется и реальная, а не сотканная из воспоминаний дочь войдет в этот светлый покой, который соорудил для нее отец. Родится ли из этой встречи добро или наружу неудержимым потоком выхлестнется зло? Сумеет ли крошечный лоскуток любви впитать целое море ненависти?
— Но я знаю, — ответила Кейт, не желая вдаваться в подробности.
— Ты все равно сделаешь все по-своему, — с горечью сказала Элси. — И вероятно, все мы умрем из-за твоей прихоти. Только у наших погребальных костров некому будет молиться… никто не оплачет нашу смерть.
Она повернулась и пошла назад — к башне, в которой находилась лестница, ведущая наверх стены. Кейт недолго задержалась, глядя вслед сестре, а затем тоже направилась к дому. Вместе с Дугхаллом и Яном следовало продумать оборону Дома, а времени на это оставалось немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108