– Да ведь он готов из себя всю кровь выпустить, лишь бы никто потом не имел повода напомнить о вашем кровном родстве.
– Однако это не меняет того факта, что я родной сын его двоюродной сестры.
– Трудно сказать, насколько родной…
– Не важно. Он просил о помощи. Я что, должен отказаться? – Он пожал плечами.
– Я ему не верю, это ловушка!
– С чего ты взяла? Забыла, каким образом я добился здесь всеобщего уважения, того, что на мое приветствие отвечают вполне по-дружески, а не из страха перед королевским фаворитом? Я должен теперь поступить иначе?
– А ты им веришь, веришь всем подряд! – закричала Ханти, вскакивая с софы.
– Пять лет назад я стал начальником стражи и остаюсь им, точно так же как ты – придворной дамой. Сколько за это время сменилось маршалов, министров, советников, а? – с ледяным спокойствием процедил Ксин. – Или, по-твоему, это свидетельствует о недостаточной хитрости? Я всегда помогал им, если это было необходимо, а потом насколько мог старался воспользоваться их благодарностью.
– И в итоге добился ненависти со стороны истребителей.
– Не моя вина, что я лучше их. Мне не пришлось тратить десять с лишним лет на тренировки лишь ради того, чтобы без опаски взглянуть прямо в глаза василиску. Я таким родился. Точно так же, как и все прочие упырихи или волколаки… Я хорошо их знаю и ничем их не хуже!
Ханти закрыла глаза и склонила голову. Мгновение она стояла неподвижно, потом выпрямилась и проговорила совершенно спокойным голосом:
– Все это правда, но до сих пор ты встречался лишь с враждебностью, предубеждениями, иногда страхом. Но ты никогда не имел дела со столь ожесточенной ненавистью. Ты совершишь ошибку, если поступишь как обычно.
– Думаю, все это уже в прошлом, а кроме того, я не хочу упустить столь удачную возможность помириться с последним из врагов.
– Ты чересчур веришь в себя, – тяжело вздохнула Ханти, – я же уверена, что, отправляясь туда, ты сам кладешь голову под топор, но вижу, что тебя не переубедить. Я все же лишь надеюсь, что Редрен хотя бы не позволит тебе покинуть дворец на столь долгое время.
– Месяц – это не слишком долго. Не думаю, что король намерен меня удерживать, ведь ничего такого сейчас не происходит. – При последних словах Ксин чуть замешкался: насколько он не имел причин сомневаться в благосклонности его величества, настолько же вопрос спокойствия в замке не был столь очевиден, как ему бы самому этого хотелось…
Беседа была прервана появлением слуги.
– Прибыл достопочтенный Родмин.
– Немедленно проси! – Ксин сделал два шага в сторону двери.
Маг отвесил церемониальный поклон с тщательным соблюдением всех правил этикета:
– Приветствую вас.
– Оставь, Род, здесь не аудиенция. – Они пожали друг другу руки, после чего гость шагнул к Ханти.
– Хантиния, ты еще прекраснее, чем вчера. – Он снова поклонился.
– О Родмин, – чарующе улыбнулась она, – ты всегда говоришь, что я все прекраснее! Только благодаря тебе я узнаю, когда начну наконец дурнеть, ибо только тогда ты станешь мне говорить, что я совсем не изменилась.
– Ничего подобного, госпожа, я буду попросту лгать, не краснея.
Рассмеялся один только котолак.
– Ладно, перейдем к делу, – посерьезнел Ксин, – я собираюсь уехать на несколько недель…
– Вот именно! – перебила его Ханти. – Родмин, может, хоть ты выбьешь у него из головы эту дурь?
– Что такое? – удивленно посмотрел на них маг. – Похоже, я пришел не вовремя?
– Вовсе нет, садись! – Ксин показал на кресло. – Я получил письмо, в котором Дарон Ферго просит меня о помощи.
– Дарон?.. Не может быть!
– Тем не менее.
– Этот негодяй хочет заманить его в ловушку, якобы для спасения сына, к которому якобы является вампир, – пояснила Ханти.
Родмин удивленно молчал.
– Я не думал, что после того, что случилось, он когда-либо отважится тебя о чем-либо просить, – наконец ответил он и добавил: – Ты не права, Хантиния, Дарон написал правду. Об этом несчастье я уже слышал раньше, и притом от разных людей. Я знаю, что уже месяц в замке Дарона кишмя кишат истребители, от которых пока что нет никакого толку.
– Невероятно! Такая работа для них раз плюнуть. Это наверняка ловушка, ведь даже недоучившийся подмастерье… – не уступала Ханти.
– Даже горбатый, хромой и пьяный, – поддакнул Родмин. – Но только не тогда, когда в дело вступает анимация.
– Что? – вскочил Ксин.
– Подробностей не знаю, но в этом нет никаких сомнений.
– Я отправляюсь прямо сегодня!
– Ксин, умоляю!
– Молчи, женщина! Идем отсюда, Род, поговорим где-нибудь в другом месте.
Они вышли в коридор и направились в сторону лаборатории Родмина.
– Значит, Ксин Ферго, – заговорил маг, – ты намерен оставить меня одного, наедине со всеми проблемами?
Ксин словно не услышал вопроса.
– Я не хотел этой фамилии, – буркнул он себе под нос. – Это из-за нее я поссорился с Дароном.
– Какую-то ведь ты должен был иметь. Редрен выбрал самый простой способ. Впрочем, тебе причиталось за пирийскую кампанию.
– Король, однако, не предвидел, что они не захотят включить свою семью котолака.
– Но и против королевской воли они пойти не посмели.
– Да, зато исподтишка подослали истребителя. Впрочем, не будем об этом.
– Ладно, но что с нашим делом?
– Ты разговаривал с Редреном?
– Еще нет – что я могу ему сказать? Что что-то происходит в склепе замка, а точнее – в саркофаге старой королевы, его матери? За такие разговоры можно поплатиться головой! К тому же он мог бы захотеть узнать по больше, и что тогда? Даже ты в точности не знаешь, в чем дело. Разве что обнаружил что-то новое?
– Немного, – ответил Ксин. – Сегодня утром я снова пошел туда. Все так, как я говорил тебе раньше, – неясное ощущение в пределах склепа, которое явно усиливается рядом с саркофагом королевы-матери. Сейчас оно вроде бы немного сильнее, но, может быть, я ошибаюсь.
– Сам видишь, что к Редрену идти не с чем. Это признак Присутствия?
– Не знаю, раньше я ничего подобного не чувствовал.
Родмин беспомощно развел руками:
– Так как же его просить о позволении снять крышку? Без надежных доказательств мы очень многим рискуем. Редрен уважал свою мать, по крайней мере напоказ, а мы оба знаем его чересчур хорошо, знаем и о том, что слишком часто ему напоминать о своем существовании вредно, особенно для шеи. Постой… ты сказал – «сильнее»?
– Ну, не знаю…
– И ты хочешь сейчас уехать? С ума сошел?
– Надеюсь, ты и сам справишься.
– Достаточно будет, если я шепну королю хоть слово.
– Не смей! – Голос Ксина напоминал шипение разъяренного кота.
Родмин внимательно посмотрел ему в глаза:
– Хорошо, но нам нужно все как следует обсудить.
Они вошли в лабораторию. В ней находились двое помощников и ученик, сосредоточенно склонившиеся над ступками и ретортами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
– Однако это не меняет того факта, что я родной сын его двоюродной сестры.
– Трудно сказать, насколько родной…
– Не важно. Он просил о помощи. Я что, должен отказаться? – Он пожал плечами.
– Я ему не верю, это ловушка!
– С чего ты взяла? Забыла, каким образом я добился здесь всеобщего уважения, того, что на мое приветствие отвечают вполне по-дружески, а не из страха перед королевским фаворитом? Я должен теперь поступить иначе?
– А ты им веришь, веришь всем подряд! – закричала Ханти, вскакивая с софы.
– Пять лет назад я стал начальником стражи и остаюсь им, точно так же как ты – придворной дамой. Сколько за это время сменилось маршалов, министров, советников, а? – с ледяным спокойствием процедил Ксин. – Или, по-твоему, это свидетельствует о недостаточной хитрости? Я всегда помогал им, если это было необходимо, а потом насколько мог старался воспользоваться их благодарностью.
– И в итоге добился ненависти со стороны истребителей.
– Не моя вина, что я лучше их. Мне не пришлось тратить десять с лишним лет на тренировки лишь ради того, чтобы без опаски взглянуть прямо в глаза василиску. Я таким родился. Точно так же, как и все прочие упырихи или волколаки… Я хорошо их знаю и ничем их не хуже!
Ханти закрыла глаза и склонила голову. Мгновение она стояла неподвижно, потом выпрямилась и проговорила совершенно спокойным голосом:
– Все это правда, но до сих пор ты встречался лишь с враждебностью, предубеждениями, иногда страхом. Но ты никогда не имел дела со столь ожесточенной ненавистью. Ты совершишь ошибку, если поступишь как обычно.
– Думаю, все это уже в прошлом, а кроме того, я не хочу упустить столь удачную возможность помириться с последним из врагов.
– Ты чересчур веришь в себя, – тяжело вздохнула Ханти, – я же уверена, что, отправляясь туда, ты сам кладешь голову под топор, но вижу, что тебя не переубедить. Я все же лишь надеюсь, что Редрен хотя бы не позволит тебе покинуть дворец на столь долгое время.
– Месяц – это не слишком долго. Не думаю, что король намерен меня удерживать, ведь ничего такого сейчас не происходит. – При последних словах Ксин чуть замешкался: насколько он не имел причин сомневаться в благосклонности его величества, настолько же вопрос спокойствия в замке не был столь очевиден, как ему бы самому этого хотелось…
Беседа была прервана появлением слуги.
– Прибыл достопочтенный Родмин.
– Немедленно проси! – Ксин сделал два шага в сторону двери.
Маг отвесил церемониальный поклон с тщательным соблюдением всех правил этикета:
– Приветствую вас.
– Оставь, Род, здесь не аудиенция. – Они пожали друг другу руки, после чего гость шагнул к Ханти.
– Хантиния, ты еще прекраснее, чем вчера. – Он снова поклонился.
– О Родмин, – чарующе улыбнулась она, – ты всегда говоришь, что я все прекраснее! Только благодаря тебе я узнаю, когда начну наконец дурнеть, ибо только тогда ты станешь мне говорить, что я совсем не изменилась.
– Ничего подобного, госпожа, я буду попросту лгать, не краснея.
Рассмеялся один только котолак.
– Ладно, перейдем к делу, – посерьезнел Ксин, – я собираюсь уехать на несколько недель…
– Вот именно! – перебила его Ханти. – Родмин, может, хоть ты выбьешь у него из головы эту дурь?
– Что такое? – удивленно посмотрел на них маг. – Похоже, я пришел не вовремя?
– Вовсе нет, садись! – Ксин показал на кресло. – Я получил письмо, в котором Дарон Ферго просит меня о помощи.
– Дарон?.. Не может быть!
– Тем не менее.
– Этот негодяй хочет заманить его в ловушку, якобы для спасения сына, к которому якобы является вампир, – пояснила Ханти.
Родмин удивленно молчал.
– Я не думал, что после того, что случилось, он когда-либо отважится тебя о чем-либо просить, – наконец ответил он и добавил: – Ты не права, Хантиния, Дарон написал правду. Об этом несчастье я уже слышал раньше, и притом от разных людей. Я знаю, что уже месяц в замке Дарона кишмя кишат истребители, от которых пока что нет никакого толку.
– Невероятно! Такая работа для них раз плюнуть. Это наверняка ловушка, ведь даже недоучившийся подмастерье… – не уступала Ханти.
– Даже горбатый, хромой и пьяный, – поддакнул Родмин. – Но только не тогда, когда в дело вступает анимация.
– Что? – вскочил Ксин.
– Подробностей не знаю, но в этом нет никаких сомнений.
– Я отправляюсь прямо сегодня!
– Ксин, умоляю!
– Молчи, женщина! Идем отсюда, Род, поговорим где-нибудь в другом месте.
Они вышли в коридор и направились в сторону лаборатории Родмина.
– Значит, Ксин Ферго, – заговорил маг, – ты намерен оставить меня одного, наедине со всеми проблемами?
Ксин словно не услышал вопроса.
– Я не хотел этой фамилии, – буркнул он себе под нос. – Это из-за нее я поссорился с Дароном.
– Какую-то ведь ты должен был иметь. Редрен выбрал самый простой способ. Впрочем, тебе причиталось за пирийскую кампанию.
– Король, однако, не предвидел, что они не захотят включить свою семью котолака.
– Но и против королевской воли они пойти не посмели.
– Да, зато исподтишка подослали истребителя. Впрочем, не будем об этом.
– Ладно, но что с нашим делом?
– Ты разговаривал с Редреном?
– Еще нет – что я могу ему сказать? Что что-то происходит в склепе замка, а точнее – в саркофаге старой королевы, его матери? За такие разговоры можно поплатиться головой! К тому же он мог бы захотеть узнать по больше, и что тогда? Даже ты в точности не знаешь, в чем дело. Разве что обнаружил что-то новое?
– Немного, – ответил Ксин. – Сегодня утром я снова пошел туда. Все так, как я говорил тебе раньше, – неясное ощущение в пределах склепа, которое явно усиливается рядом с саркофагом королевы-матери. Сейчас оно вроде бы немного сильнее, но, может быть, я ошибаюсь.
– Сам видишь, что к Редрену идти не с чем. Это признак Присутствия?
– Не знаю, раньше я ничего подобного не чувствовал.
Родмин беспомощно развел руками:
– Так как же его просить о позволении снять крышку? Без надежных доказательств мы очень многим рискуем. Редрен уважал свою мать, по крайней мере напоказ, а мы оба знаем его чересчур хорошо, знаем и о том, что слишком часто ему напоминать о своем существовании вредно, особенно для шеи. Постой… ты сказал – «сильнее»?
– Ну, не знаю…
– И ты хочешь сейчас уехать? С ума сошел?
– Надеюсь, ты и сам справишься.
– Достаточно будет, если я шепну королю хоть слово.
– Не смей! – Голос Ксина напоминал шипение разъяренного кота.
Родмин внимательно посмотрел ему в глаза:
– Хорошо, но нам нужно все как следует обсудить.
Они вошли в лабораторию. В ней находились двое помощников и ученик, сосредоточенно склонившиеся над ступками и ретортами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147