– Разве благородный баюн назовет братом неведомое чудовище?
– Да я тебя кем хочешь назову, лишь бы котятки были в порядке, – вздохнул Баюн.
В этот миг вернулись Настя и Рудя – одновременно, и тут же посмотрели друг на друга, будто в скорости соревновались. Рыцарь был вполне доволен, Настя взволнована.
– Что случилось? Дома все в порядке? – спросил я у нее.
– А? Да… Место осмотрела, подходящее.
– Что же не так? – не отставал я.
– Шум и лязг стальной слышно на подворье, – помявшись, сказала Настя.
– Идет бой? – спросил Рудя. – Ваш замок в осаде? То есть имение.
– Нет, мирно, просто люд оружный двор заполонил. Кажется, голоса я слышала холопов наших, о чем-то тревожатся, да там не разобрать…
– В чем же дело, слетай снова да разберись, – предложил я. – А то ведь места себе не найдешь.
– Уже не нахожу! Нет, сперва уж на острове все закончим. Тут я нужнее… Вот что я придумала: усыпить надо ворогов. Погружу их в сон, а вы обезоружите, свяжете и на корабли отнесете, а потом ветром паруса… – Ее голос увял: озвучив идею, Настя сама поняла, насколько она бредовая. Захватчики разбрелись по всему острову, что же их, по храпу искать? А сколько дней мы будем их сгружать?
– А кроме того, Черномор наверняка предусмотрел это, – добавил кот. – Я уверен, что викинги надежно заговорены и от сна колдовского, и от хвори лютой, и от смерти колдовской, может, даже от отвода глаз. Нужно что-то необычное придумать.
– Икоту на них наслать, – предложил Рудя. – Хворь не лютая, зато быстро всех найдем и перебьем.
– Мысль интересная, – отметил я. – Надо запомнить. Какие еще будут идеи, товарищи?
Идей от товарищей не последовало. У меня забрезжила в голове мысль – не собственная, правда, украденная откуда-то из фантастики, но вроде бы дельная, однако прежде, чем я ухватил ее за хвост, на кончик моего собственного хвоста что-то упало.
– Туки я!
– Туки Мягкая лапка! – почти одновременно пискнули два голоса. – Дядь Чуд-юд, не дергай хвостом, мы об него водим!
– Пожалуйста!..
– Дети, – развернулся я к ним. – Водить надо на предметах неподвижных.
Дымок и Мягкая лапка посмотрели на меня недоуменными взорами, в которых читалось: так ведь вы, взрослые, как раз отлично подходите.
– Вот что, – сказал я своим соратникам. – Пока идей нет, давайте-ка подзаправимся, а потом взойдем на гору и осмотримся.
– Так мы можем привести их прямо к Сердцу, – усомнился Рудя. – Наверняка Черномор на это и рассчитывает.
– Боюсь, нам в любом случае не избежать этого, – пожал я плечами. – Да и уходить отсюда надо. Уверен, Черномор снимал Темный Покров для того, чтобы выследить нас.
Разбалованные отменным питанием, мы попросили десерт, однако скатерть, вновь съежившись, стыдливо выдала нам воду – хорошо свежую. Я не ошибся. Покров был снят ненадолго. Почти наверняка, задержись ребята в своих родных краях, обратно на Радугу уже бы не попали.
Потом мы стали собирать нехитрый скарб, а Баюн – котят.
– Дети! Мы идем на новое место, давайте скорее сюда. Рыжая спинка, вылезай из-под лопуха… Дымка, спускайся с дерева, только осторожно… Потом ответишь, кто тебе вообще позволил по деревьям лазить… Рыжее пятнышко, вылезай из-за камня… Серое ушко, не смеши народ, если ты сама никого не видишь, это не значит, что никто не видит тебя. Вынимай голову из ямки и пошли. Короткохвост… Где Короткохвост?
Дымок, глядевший на отца в немом восхищении, проговорил:
– Вот он, перед тобой. Уже вышел…
Я вновь навьючился и впрягся, котята попрыгали в лукошко, и мы зашагали в гору. Баюн опять шел в разведке, но на сей раз врагов поблизости не обнаружилось.
Укрылись мы в зарослях метрах в трехстах восточнее озера.
Первое, что заметили, еще поднимаясь, – дымы. Захватчики не торопились, действовали методично, аккуратно, продуманно. И с размахом. Густая зелень скрадывала звуки, но то и дело доносились до нас раскаты взрывов и треск ружейных залпов. Иногда на открытых местах возникали крошечные на таком расстоянии фигурки людей: все, как и встреченный нами отряд, двигались строем. Имелись у викингов и стрелки с ружьями наготове, и рубаки с поднятыми щитами.
От того места, где произошла последняя стычка, расходились три или четыре отряда – видно, те, кто пришел на подмогу, но так и не отыскал нас по следам. Может, просто поленились искать: при их методичности рано или поздно противники неизбежно должны были наткнуться на нас.
Горели постройки. Пришельцы деловито выжигали древние кумирни и жилые срубы, предварительно наверняка разграбив их. Заросли, из-за высокой влажности, пожарам сопротивлялись, но захватчики на подветренной стороне разводили обильно чадящие костры – выкурить нас хотели. (Едва я так подумал, мне страшно захотелось кофе с сигарой. Такие вот странные ассоциации.)
В овраги, в расселины и даже просто в густые купы кустарника пришельцы забрасывали гранаты.
Между драккаров шнырял знакомый плот…
– Они убивают остров, – потрясенно прошептала Настя. – Зачем?
– Вот тебе, Рудя, еще один из обликов фашизма, – сказал я. – Война на истребление, неважно, с кем или с чем, хотя бы и с природой, главное – иметь при этом серьезное выражение лица и святую убежденность в своей правоте.
– Не надо меня учить, – ответил саксонец. – Я и сам могу сказать, что фашизм – мерзкая задумка.
– Вот как? Даже при том, что фашизм – блестящий повод бить евреев?
– Оставь, – досадливо отмахнулся Рудя. – Что такое евреи, как не явление природы? Я имею в виду – как и мы, все прочие люди. Что бы я ни думал о Платоне, в этом он прав: у всех людей на свете один Отец Небесный, все мы ему зачем-то да нужны.
– Рудя, – заметил я, – ты говоришь вроде бы убежденно, но не смотришь мне в глаза. Колись давай: что у тебя на уме в самом деле?
Рыцарь вздохнул и сознался:
– Когда меня готовили к пыткам, привели лекаря, чтобы он меня осмотрел и сказал, что я выдержу. Лекарь был евреем. Он был очень нехорошим человеком, надо мной смеялся и злорадствовал. Он просто повизгивал от удовольствия, представляя, как в застенках магистерского замка будет корчиться под пытками один из рыцарей. Этот лекарь – последний еврей на свете, из-за которого я изменил бы свои взгляды. Но… мне вдруг подумалось: юде – в самом сердце Готтенбурга! Что это – насмешка судьбы? Видимо, да… Ненавидеть кого-то, тех же евреев, – глупость, но ненавидеть и при этом лечиться у них – это глупость вкупе с подлостью! Вот я и подумал: единственный способ решить еврейскую проблему – это самим научиться быть лучше евреев во всем, в чем они преуспевают.
– Но еврейская проблема сама по себе никуда не девается? – уточнил я.
– Конечно! Ты что, забыл, о чем я тебе рассказывал зимой?
Что ж, сверхновые звезды и те рождаются чаще, чем совершаются перевороты в человеческом сознании…
– Господи, как вы можете говорить о всяких глупостях, когда тут…
– Это они от нервов, Настя, – пояснил кот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108