После гибели Изначальных Лордов Мрак возобновил свою войну с миром. И Риадан, в частности, стал одной из многих арен этой борьбы. По моим сведениям, здесь несколько десятков веков назад был создан один из форпостов Мрака. Правда, он почти не вмешивался во Внешние события, но планете причинить вред успел. Вы видели местную нежить? Вурдалаков, демонов и тому подобное?.. Нет? Хотя впрочем, что это я… Они же чуют механизмы за версту и прячутся от вас, как от ладана. А вы потом докладываете по начальству: «Согласно крестьянскому фольклору…»
Отец Кевин возмущённо всхрапнул, но от дальнейшего развития конфликта благоразумно воздержался. Магистр Ирлан секунду пристально смотрел на него, но, не дождавшись продолжения, заговорил вновь:
– Да! Я не упомянул об ещё одном важнейшем обстоятельстве: по нашим сведениям, Лорд Мрака – тоже принадлежит к той самой легендарной вымершей прарасе: он последний Изначальный! Но его цель совершенно иная, нежели была у Лордов-Хранителей. Ему ненавистна новая Вселенная с новой жизнью в ней. К моменту катастрофы он был гораздо старше, чем Братья, и поэтому все его корни, все его привычки и устремления принадлежат той, Изначальной Вселенной.
– Обидно, – ни с того ни с сего вдруг заявил отец Кевин.
– О чём это Вы?
– Так, вспомнилась одна земная истина: МИФЫ ВСЕГДА СОЧИНЯЮТСЯ ПОБЕДИТЕЛЯМИ!
– И что же из этого?
– А то, что победители всегда стараются показать себя благороднее и храбрее, врагов же своих выставляют в невыгодном свете. Да и как же иначе? Разве можно считать врагом того, кто любит те же песни, что и ты, любуется теми же рассветами, создаёт мудрые сказки… Какой же тогда это враг?!.
– Смертельный, – ответил Магистр Ирлан после краткого раздумья, – Если он желает эти рассветы, эти сказки и эти песни для одного лишь себя. Так учит нас история.
– А для себя ли? Ведь так утверждают ПОБЕДИТЕЛИ!
– Странная логика для машины… Но при чём тут мифы?
– А то, что и История пишется, словно Мифы…
Магистр Ирлан помолчал и раздумчиво заметил:
– Мне кажется, впервые за всю историю войн я наблюдаю положительный эффект воздействия Мрака. Как долго Вы на планете, почтеннейший?
– Три года… Но какое это имеет значе…
– И много ваших… киб… мыслит ТАК?
– Вообще-то подобные тесты никогда не проводились.
– Проводились. Нами. Вы подверглись излучению Мрака – и вот результат: Вы больше не машина, отец Кевин. Во всяком случае – не машина в земном понимании. Скорее всего, Вы сохраните и в дальнейшем Ваши способы механической жизни – я имею в виду питание и износ, но способ мышления Вашего необратимо изменился. Вы – первый в истории земной техники механический человек в полном смысле этого слова.
– Излучение Мрака, говорите… Что ж, тогда тем более я очень жалею, что не могу выслушать иную сторону этой войны.
– Вы этого в самом деле не можете, – сухо заметил Магистр Ирлан, – Ни один из наших разведчиков с территорий Мрака не возвращался. Никогда. Возможно, там действуют иные законы, исключающие наше существование.
– А я предположил бы, что вооружённого агента прихлопнут куда быстрей, нежели стороннего наблюдателя.
– Мы посылали и безоружных…
– Но ненавидящих?
– Туда ходили и нейтральные. Мрак вас разрази, туда ходили даже пацифисты! Я повторяю Вам – НЕ ВЕРНУЛСЯ НИКТО!!! Мы предполагаем, что области Мрака суть восстановленная Изначальная Вселенная, законов которой мы, Пришедшие Следом, постичь не можем.
– Почему не можем?! – встрепенулся вдруг заворожённо молчавший всё это время сэр Гуон, – Ну почему же? – повторил он с какой-то детской обидой. – Всё, чему Вы нас учили, Магистр, сводилось так или иначе к Дню и Ночи. Только День и только Ночь! Всё остальное – от Нечистого! А не кажется ли Вам, что исследуя врага, легче победить его?
– И как же ты представляешь себе такое исследование? – грустно спросил Магистр Ирлан, – Ведь мы не можем даже подступиться к его территории…
– Ну, я не зна-а-аю, – разочарованно протянул Рыцарь. – Мне всего лишь хотелось понять…
– Понять – значит простить, – вмешался отец Кевин, пристально глядя на молодого человека. – Так говорил один земной мудрец.
Магистр Ирлан задумался. Подняв глаза на Рыцаря, он спросил:
– Неужели ты хочешь простить, Гуон? Все наши жертвы, всех погибших за миллионы лет, всех, кто погибнет ещё…
– Простить? Не знаю, не задумывался о ТАКОЙ возможности, но можно попробовать мысленно встать на его место: он желает снести эту Вселенную, чтобы из её руин возродить Изначальную. Представьте себе графа, покинувшего свой замок годы и годы назад, а затем случайно вернувшегося и обнаружившего, что древние родные стены снесли и на месте замка устроили отхожее место или постоялый двор… Разве не пожелает он снести лачуги, чтобы на их месте вновь вознеслись гордые и прекрасные стены замка?!
– Построенного на черепах обитателей этих лачуг?! Пойми, Гуон, мой мальчик, мой Ученик: мы не виноваты в том, что живём как живём, мы просто не можем жить иначе. Если же мы научимся этому – это будем уже не мы… Очень может быть, что с нашими разведчиками именно это и произошло.
– Я понимаю, – подавленно ответил Гуон, – Но всё же не могу принять подобную справедливость.
– Ты молод, со временем примешь. У тебя просто не будет другого выхода. Что нам ещё остаётся?..
– Например – пофантазировать… – Гуон чуть улыбнулся и распрямил затёкшие ноги, неловко звякнув доспехами. – Предположим, что и нет ничего, кроме Дня и Ночи. Тогда Тень – это где техника и магия мешают друг другу. А Мрак… Если он не принял разделения Вселенной, то в нём, как и в Изначальной, должны объединиться и мирно работать рука об руку обе формы. Тогда эта история с точки зрения Мрака будет выглядеть куда трагичней… Кстати, поведение Лорда Мрака мне куда более напоминает не взрослого бога, а рассерженного младенца. А если представить себе это так: Лорду Дня было 18 лет, Лорду Ночи 12, а Лорду Мрака в те времена было всего лишь… допустим, восемь месяцев! Подумайте: восьмимесячный малыш, оказавшийся в абсолютно незнакомом месте, да ещё и совершенно один! А если при этом малыш всезнающ и прекрасно сознаёт, что его родители погибли, что их больше не будет никогда !
– Психотравма, – холодно констатировал отец Кевин. Гуон пропустил непонятную реплику мимо ушей и с жаром продолжал:
– А теперь представьте, что у малыша была игрушка-погремушка, которая красиво сверкала и приятно звенела, и вдруг малыша помещают в комнату, в одной половине которой игрушка сверкает, но не звенит, а в другой – звенит, но не сверкает. Что сделает тогда малыш? Скорее всего, в детской злобе начнёт расшвыривать попадающиеся под руку предметы и в злости колотить по ним… А если малыш при этом всемогущ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66