Одетые в темные плащи, с брезентовыми сумками на поясе, мужчины и женщины спокойно смотрели на своих односельчан. Род Семена Кяхра, объединявший потомков местных народностей, представляли всего пять человек. Остальные, разъехавшиеся по своим делам еще за несколько дней до случившихся событий, находились слишком далеко от Ламбушки. Алексей, или как его называли – Око Господне, за умение отличать всякую нечисть от всего другого и невосприимчивость к многим видам магии, раздавал обереги своим сородичам. Около них сидел бледный священник Михаил и внимательно слушал старейшину рода.
Только дважды на памяти Стаса случалось такое, когда почти все боеспособное население деревни собиралось вместе. Последний раз это было три года назад, когда вслед за Зверем из района Черных Камней вырвались на свободу полтора десятка бесов-навья. Они успели разорить Шилов хутор, но около деревни их заманил в ловушку Петр и усилиями колдунов и ведьм всех родов сжег нечисть на берегу озера. Но тогда остальные непосредственно в бой не вступали и ограничились несением охранной службы в деревне и на хуторах.
Эту нежить Стас видел. Они напоминали прямоходящих собакоголовых обезьян, вроде тех, что иногда показывают в телепрограммах про животных. На этом сходство заканчивалось. Неизвестно кем оживленные, повадками отличаясь от обычных мертвяков, твари умели разговаривать и могли даже творить небольшую магию. Всю деятельность они направили на разбой и мелкое пакостничество, как и положено бесам, но в те дни выходцы принесли с собой и смерть. Да и сами навьи повадками отличались от привычных нелюдей. Когда Петр окружил их огненным кольцом, всем стало понятно, что гибель стаи неминуема, бесы имущество, награбленное на хуторе, не побросали и горели заживо, прижимая к себе мешки с добром. Странным оказалось и то, что у всех, кто имел дело с ними, создалось стойкое впечатление, что именно Шилов хутор и являлся главной целью нежити. Но почему? На этот вопрос ни у кого ответа не нашлось.
В зал вошел Аким, шум и голоса быстро смолкли. Поздоровавшись и оглядев пришедших, он вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию и с ходу предложил план действий.
Воины мобильными группами сосредотачивались в деревне и ждали команды на выдвижение к выявленным опасным местам. Людям Семена и Петра предстояло заняться хуторами, в которых проживали отделившиеся для самостоятельной жизни семьи. Защита и обеспечение безопасной эвакуации хуторских семей ложились на плечи обоих родов. Охотники и сородичи Алексея смешанными небольшими группами выдвигались вдоль дорог, ведущих из деревни, и, поддерживая постоянную радиосвязь, вели наблюдение и разведку. В общем-то обычная для подобной ситуации схема.
– Слышишь, Афанасьич, – поднялся со своего места ведун Алексей, – я разумею, что наш участковый зомби-помоечников узрел. Поганые твари. Питаются всяческими отходами, но не брезгуют и живым телом. В город они не пойдут, хоть свалок там на каждом углу по куче. Ращупов первым перед ними засветился и машиной переехал кого-то из них именно в то время, когда эти твари силу набирали. Он нарушил ритуал. Значит, они сюда и придут. За ним. От прадеда я слышал, что эти твари издали чуют свою жертву и будут ее преследовать, пока не заберут душу и не сожрут тело. И еще, они – не порождение Камней, это, так сказать, местный продукт, искусственные создания. Появление Зверя два Дня назад как раз и стало следствием некромантического колдовства, а не наоборот. Думается мне, что не так уж Далеко от наших мест колдунишка-некромант гнусный завелся и экспериментирует. Возможно, и силу добавочную от наших Камней черпает. С материалом тоже нет проблем. Слышал я, что возле Онеги старое кладбище размыло. Не там ли этот гад тел набрал? Надо будет этого «любителя экологии» за цирлы попридержать после того, как с его созданиями разберемся. Сейчас, я думаю, самое лучшее – на старой усадьбе участкового нашего посадить. Не одного, конечно. Лучшего места для встречи не найти. Открытое, все подходы просматриваются, а мы там их и встретим. – Ведун повернулся к ошеломленному Стасу. – К тебе они все равно придут, и лучше этому случиться тогда, когда мы сможем тебя защитить.
Притихший весенний лес неподвижно застыл черной бесконечной колоннадой на грязно-сером фоне. На ночном небе ярко высветились звезды. И вот чавкающий звук шагов нарушил ночную тишину. Напрямую, через подмерзшие за ночь сугробы, густые кустарники и заполненные талой водой ямы, брело девять закутанных в белые балахоны фигур. Они шли молча, одновременно ступая, как солдаты в походе – след в след, и оставляя за собой только одну цепочку утоптанных следов. Впереди, указывая дорогу, неспешно брел огромный, размером с теленка, черный пес. Иногда он останавливался и, подняв вверх оскаленную морду, принюхивался. Белые силуэты в такие моменты замирали, но, когда животное с шипеньем выпускало из пасти воздух и начинало двигаться, они послушно трогались следом.
На небольшом экране, установленном на подоконнике уцелевшей стены хуторского дома, просматривались все подробности продвижения помоечников. Никита еще раз удивился уровню технической оснащенности деревенской общины. Сидящий рядом щуплый, похожий на подростка ведун ругнулся и защелкал по кнопкам на пульте. Выдаваемая картинка подернулась рябью, и изображение отдалилось. Экран пошел черными полосами и погас.
– Через полчаса они выйдут к озеру, а там мы их разглядим визуально. – Молодой ведун начал неторопливо укладывать аппаратуру в чемодан, поясняя Басанову увиденное. – Ночная птица свое дело сделала, пора ей кормиться. Других животных эти к себе не подпустят. Так что будем ждать и готовиться к встрече.
Отряд затаился в развалинах старой усадьбы еще засветло. Трое воинов, прибывших с дедом из города, Стас, щуплый ведун и Никита. Один из воинов, не выпуская из рук переносной радиостанции, периодически выходил на связь с бородатым Александром, остальные, расположившись у стены, просто убивали время, вполголоса рассказывая друг другу анекдоты. Лишь Стас беспокойно вглядывался в сторону озера и курил одну сигарету за другой.
Получилось так, что после собрания в клубе Никита сам вызвался пойти в засаду, на что дед Аким с удовлетворением согласился. Остальные, за исключением Стаса, также вызвались добровольно. Даже тщедушный на вид ведун, которого все звали Пашкой, предложил себя сам. Небольшие отряды почти сразу разошлись по своим местам, и когда заинструктированные до умопомрачения участники засады в сопровождении старейшин вышли к старой усадьбе, на деревню начала опускаться ночь.
Молчаливая и без единого огонька Ламбушка, унылые развалины старой усадьбы, легкий морозец и ощущение какой-то нереальности происходящего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Только дважды на памяти Стаса случалось такое, когда почти все боеспособное население деревни собиралось вместе. Последний раз это было три года назад, когда вслед за Зверем из района Черных Камней вырвались на свободу полтора десятка бесов-навья. Они успели разорить Шилов хутор, но около деревни их заманил в ловушку Петр и усилиями колдунов и ведьм всех родов сжег нечисть на берегу озера. Но тогда остальные непосредственно в бой не вступали и ограничились несением охранной службы в деревне и на хуторах.
Эту нежить Стас видел. Они напоминали прямоходящих собакоголовых обезьян, вроде тех, что иногда показывают в телепрограммах про животных. На этом сходство заканчивалось. Неизвестно кем оживленные, повадками отличаясь от обычных мертвяков, твари умели разговаривать и могли даже творить небольшую магию. Всю деятельность они направили на разбой и мелкое пакостничество, как и положено бесам, но в те дни выходцы принесли с собой и смерть. Да и сами навьи повадками отличались от привычных нелюдей. Когда Петр окружил их огненным кольцом, всем стало понятно, что гибель стаи неминуема, бесы имущество, награбленное на хуторе, не побросали и горели заживо, прижимая к себе мешки с добром. Странным оказалось и то, что у всех, кто имел дело с ними, создалось стойкое впечатление, что именно Шилов хутор и являлся главной целью нежити. Но почему? На этот вопрос ни у кого ответа не нашлось.
В зал вошел Аким, шум и голоса быстро смолкли. Поздоровавшись и оглядев пришедших, он вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию и с ходу предложил план действий.
Воины мобильными группами сосредотачивались в деревне и ждали команды на выдвижение к выявленным опасным местам. Людям Семена и Петра предстояло заняться хуторами, в которых проживали отделившиеся для самостоятельной жизни семьи. Защита и обеспечение безопасной эвакуации хуторских семей ложились на плечи обоих родов. Охотники и сородичи Алексея смешанными небольшими группами выдвигались вдоль дорог, ведущих из деревни, и, поддерживая постоянную радиосвязь, вели наблюдение и разведку. В общем-то обычная для подобной ситуации схема.
– Слышишь, Афанасьич, – поднялся со своего места ведун Алексей, – я разумею, что наш участковый зомби-помоечников узрел. Поганые твари. Питаются всяческими отходами, но не брезгуют и живым телом. В город они не пойдут, хоть свалок там на каждом углу по куче. Ращупов первым перед ними засветился и машиной переехал кого-то из них именно в то время, когда эти твари силу набирали. Он нарушил ритуал. Значит, они сюда и придут. За ним. От прадеда я слышал, что эти твари издали чуют свою жертву и будут ее преследовать, пока не заберут душу и не сожрут тело. И еще, они – не порождение Камней, это, так сказать, местный продукт, искусственные создания. Появление Зверя два Дня назад как раз и стало следствием некромантического колдовства, а не наоборот. Думается мне, что не так уж Далеко от наших мест колдунишка-некромант гнусный завелся и экспериментирует. Возможно, и силу добавочную от наших Камней черпает. С материалом тоже нет проблем. Слышал я, что возле Онеги старое кладбище размыло. Не там ли этот гад тел набрал? Надо будет этого «любителя экологии» за цирлы попридержать после того, как с его созданиями разберемся. Сейчас, я думаю, самое лучшее – на старой усадьбе участкового нашего посадить. Не одного, конечно. Лучшего места для встречи не найти. Открытое, все подходы просматриваются, а мы там их и встретим. – Ведун повернулся к ошеломленному Стасу. – К тебе они все равно придут, и лучше этому случиться тогда, когда мы сможем тебя защитить.
Притихший весенний лес неподвижно застыл черной бесконечной колоннадой на грязно-сером фоне. На ночном небе ярко высветились звезды. И вот чавкающий звук шагов нарушил ночную тишину. Напрямую, через подмерзшие за ночь сугробы, густые кустарники и заполненные талой водой ямы, брело девять закутанных в белые балахоны фигур. Они шли молча, одновременно ступая, как солдаты в походе – след в след, и оставляя за собой только одну цепочку утоптанных следов. Впереди, указывая дорогу, неспешно брел огромный, размером с теленка, черный пес. Иногда он останавливался и, подняв вверх оскаленную морду, принюхивался. Белые силуэты в такие моменты замирали, но, когда животное с шипеньем выпускало из пасти воздух и начинало двигаться, они послушно трогались следом.
На небольшом экране, установленном на подоконнике уцелевшей стены хуторского дома, просматривались все подробности продвижения помоечников. Никита еще раз удивился уровню технической оснащенности деревенской общины. Сидящий рядом щуплый, похожий на подростка ведун ругнулся и защелкал по кнопкам на пульте. Выдаваемая картинка подернулась рябью, и изображение отдалилось. Экран пошел черными полосами и погас.
– Через полчаса они выйдут к озеру, а там мы их разглядим визуально. – Молодой ведун начал неторопливо укладывать аппаратуру в чемодан, поясняя Басанову увиденное. – Ночная птица свое дело сделала, пора ей кормиться. Других животных эти к себе не подпустят. Так что будем ждать и готовиться к встрече.
Отряд затаился в развалинах старой усадьбы еще засветло. Трое воинов, прибывших с дедом из города, Стас, щуплый ведун и Никита. Один из воинов, не выпуская из рук переносной радиостанции, периодически выходил на связь с бородатым Александром, остальные, расположившись у стены, просто убивали время, вполголоса рассказывая друг другу анекдоты. Лишь Стас беспокойно вглядывался в сторону озера и курил одну сигарету за другой.
Получилось так, что после собрания в клубе Никита сам вызвался пойти в засаду, на что дед Аким с удовлетворением согласился. Остальные, за исключением Стаса, также вызвались добровольно. Даже тщедушный на вид ведун, которого все звали Пашкой, предложил себя сам. Небольшие отряды почти сразу разошлись по своим местам, и когда заинструктированные до умопомрачения участники засады в сопровождении старейшин вышли к старой усадьбе, на деревню начала опускаться ночь.
Молчаливая и без единого огонька Ламбушка, унылые развалины старой усадьбы, легкий морозец и ощущение какой-то нереальности происходящего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113