Она умерла, не успев узнать, что ее дочь назвали Марлой. Да и вообще после смерти одного из мальчиков-двойняшек, которых она произвела на свет годом раньше, она мало на что обращала внимание в этой жизни. Дамиан задумался, что чувствует Марла сейчас, когда корону ее матери одевают на голову его фардоннской жены. Лицо Марлы было непроницаемо.
После коронации они уединились в банкетном зале, где их ждал легкий обед, за которым военлорды Хитрии собрались, чтобы поздравить его и подтвердить свою верность дому Вулфблэйдов.
Все четверо военлордов, что поддерживали его во время гражданской войны, один за другим подходили к почетному столу и уверенно повторяли слова присяги. Теджи Лайнскло была весела, Рохан Бербоу — степенен и почтителен. Нарвелл с трудом сдерживал ликование. Один Торен Фоксталон был слегка насторожен — уж он-то, без сомнения, до сих пор благодарил богов, что успел вовремя переметнуться на нужную сторону.
Выслушав клятвы верности, Дамиан поднялся со своего места, и в собрании воцарилось молчание. Зал был полон гостей. Здесь была и верхушка хитрианской знати, не пригласить которую было никак нельзя, и новые фардоннские друзья, и защитники, которые так вовремя появились на сцене и которым все присутствующие были обязаны своим спасением. Окинув их всех беглым взглядом, Дамиан подумал, что едва ли на коронацию хотя бы одного Высочайшего Принца до него собиралась такая разношерстная компания.
Он поднял чашу.
— За Хитрию!
— Да здравствует Хитрия! — почтительно отозвались гости.
— Принято, когда новый Высочайший Принц восходит на трон, отличать тех, кто достоин награды, а также наказывать тех, кто в свою очередь заслужил это. Я думаю, что мы легко обойдемся без последнего. Те, кому требовалось определить наказание, успели получить свое до коронации.
Над залом пронесся легкий смех. Дамиан славился безжалостной решительностью, когда речь шла о его врагах. Он не собирался растить своего ребенка во дворце, населенном потенциальными убийцами. Если и остался здесь кто из его недоброжелателей, то они предпочитали помалкивать.
— Теперь мне выпало назвать имена новых военлордов тех провинций, которые остались без правителя. Во-первых, это Кракандар, и я рад передать свою должность человеку, который действительно заслужил ее. Выйдите вперед, лорд Альмодавар Кракеншилд.
Конечно, Альмодавар был предупрежден. Провинции не раздает просто так, из одной симпатии, и собрание уже утвердило негласно все решения, которые он будет оглашать сегодня. Но Альмодавар все равно казался ошеломленным. Он выглядел озабоченным уже три дня — с тех пор как Дамиан сообщил ему о принятом решении.
Чтобы принять должность, Альмодавару пришлось взять имя Кракеншилд, чтобы не исчезло имя Ларана. Альмодавар был ближайшим другом его отца и против этого условия ничего не имел. О другом условии, оговоренном Дамианом, никто, кроме него и Альмодавара, не знал, и при мысли об этом он едва сдержал озорную улыбку. Его веселье омрачало только то, что ему не придется увидеть лицо Старроса, когда Альмодавар наконец признает его своим сыном и сообщит главе Гильдии воров, что он отныне является кракандарским наследником.
Альмодавар заботился о Кракандаре, как о своем собственном доме, уже с тех пор, когда Дамиана еще не было на свете, а его сыну управление провинцией должно показаться сущим пустяком по сравнению с руководством такой сложной организацией, как Гильдия воров. Дамиан попросил Альмодавара передать кое-что Старросу, и старый капитан обещал сделать это по возвращении домой.
— Передай Старросу, что он не побил меня. Я просто позволил ему победить.
— А это правда? — с любопытством спросил Альмодавар.
— Он поймет, что я имею в виду.
Альмодавар вышел вперед, гордо произнес клятву верности и вернулся на свое место за почетным столом рядом с прочими военлордами. Его проводили аплодисментами. Никто из присутствующих не сомневался ни в Альмодаваре, ни в его способности управиться с Кракандаром. Не одна мать оценивающе глядела на него, прикидывая, что он до сих пор не женат. И не одна из присутствующих девиц, замечая оценивающий взгляд матери, направленный на Альмодавара, мысленно содрогалась — Альмодавар был, может быть, и не плох, но он был стар.
— Следующая провинция, оставшаяся без правителя, — Дреджиан.
Собравшиеся притихли, гадая, кому достанется провинция, бывший правитель которой участвовал в заговоре против Дамиана. Взгляды многих присутствующих обратились на Гарину Иглспайк и ее трехлетнего сына Тэва, которые были приглашены на собрание в числе прочих. Ее старшая дочь Бэйла сидела рядом со своим мужем Валерианом Лайнскло, с ужасом глядя вокруг. Если Дамиан собрался теперь полностью разделаться с Иглспайками, то защитить ее могло только замужество за Валерианом, ведь сама Теджи терпеть не могла невестку. Во власти Дамиана было уничтожить ее, ведь многие недоумевали, почему он до сих пор оставил в живых ее брата и мать.
— Я дарую провинцию Дреджиан Тэву Иглспайку, а опекуном его назначаю лорда Бербоу. Тэв будет воспитываться вместе со своей сестрой при дворце леди Лайнскло, пока не вырастет. Леди Иглспайк может оставаться в провинции Дреджиан, если на то будет воля лорда Бербоу. Если на то будет воля леди Лайнскло, она может присматривать за своим сыном и дочерью.
Это решение было встречено радостной овацией. Дамиан ловко избежал возможных неприятностей в будущем, оставив провинцию в руках семейства Иглспайков, которые с самого начала правили ею, но возложив воспитание юного Тэва на Теджи, которая вырастит мальчика совсем не так, как это сделала бы его озлобленная матушка. И до тех пор пока Тэв не подрастет, провинции не будет урона. Ведь провинция Рохана Бербоу расположена по соседству, так что он сможет присмотреть за обеими. Гарина приняла объявленное решение со смешанным чувством. Она потеряла свой дом и сына, но ей оставили жизнь и положение, каким бы оно ни было. Это было больше того, на что она рассчитывала, и больше того, что она заслужила, по мнению большинства.
— Остается Гринхарбор, — объявил Дамиан, дождавшись, пока аплодисменты утихнут. Он посмотрел поверх стола на Теджи Лайнскло. Она знала, что он собирается сказать, и в конечном счете согласилась с ним, но было видно, что эта идея не кажется ей особо блестящей. У Фальконланца не осталось наследников. Конин в свое время выдвинулся из простых граждан и был назначен военлордом провинции после смерти предыдущего правителя. У него не было ни кузенов, которых пришлось бы умиротворять, ни наследников, которые могли бы оспорить решение Дамиана. Адрина сидела рядом с ним и ничего не подозревала.
— Я дарую провинцию Гринхарбор моему шурину, Гаффену из Фардоннии, на том условии, что он откажется от фардоннского подданства и присягнет на верность Хитрии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
После коронации они уединились в банкетном зале, где их ждал легкий обед, за которым военлорды Хитрии собрались, чтобы поздравить его и подтвердить свою верность дому Вулфблэйдов.
Все четверо военлордов, что поддерживали его во время гражданской войны, один за другим подходили к почетному столу и уверенно повторяли слова присяги. Теджи Лайнскло была весела, Рохан Бербоу — степенен и почтителен. Нарвелл с трудом сдерживал ликование. Один Торен Фоксталон был слегка насторожен — уж он-то, без сомнения, до сих пор благодарил богов, что успел вовремя переметнуться на нужную сторону.
Выслушав клятвы верности, Дамиан поднялся со своего места, и в собрании воцарилось молчание. Зал был полон гостей. Здесь была и верхушка хитрианской знати, не пригласить которую было никак нельзя, и новые фардоннские друзья, и защитники, которые так вовремя появились на сцене и которым все присутствующие были обязаны своим спасением. Окинув их всех беглым взглядом, Дамиан подумал, что едва ли на коронацию хотя бы одного Высочайшего Принца до него собиралась такая разношерстная компания.
Он поднял чашу.
— За Хитрию!
— Да здравствует Хитрия! — почтительно отозвались гости.
— Принято, когда новый Высочайший Принц восходит на трон, отличать тех, кто достоин награды, а также наказывать тех, кто в свою очередь заслужил это. Я думаю, что мы легко обойдемся без последнего. Те, кому требовалось определить наказание, успели получить свое до коронации.
Над залом пронесся легкий смех. Дамиан славился безжалостной решительностью, когда речь шла о его врагах. Он не собирался растить своего ребенка во дворце, населенном потенциальными убийцами. Если и остался здесь кто из его недоброжелателей, то они предпочитали помалкивать.
— Теперь мне выпало назвать имена новых военлордов тех провинций, которые остались без правителя. Во-первых, это Кракандар, и я рад передать свою должность человеку, который действительно заслужил ее. Выйдите вперед, лорд Альмодавар Кракеншилд.
Конечно, Альмодавар был предупрежден. Провинции не раздает просто так, из одной симпатии, и собрание уже утвердило негласно все решения, которые он будет оглашать сегодня. Но Альмодавар все равно казался ошеломленным. Он выглядел озабоченным уже три дня — с тех пор как Дамиан сообщил ему о принятом решении.
Чтобы принять должность, Альмодавару пришлось взять имя Кракеншилд, чтобы не исчезло имя Ларана. Альмодавар был ближайшим другом его отца и против этого условия ничего не имел. О другом условии, оговоренном Дамианом, никто, кроме него и Альмодавара, не знал, и при мысли об этом он едва сдержал озорную улыбку. Его веселье омрачало только то, что ему не придется увидеть лицо Старроса, когда Альмодавар наконец признает его своим сыном и сообщит главе Гильдии воров, что он отныне является кракандарским наследником.
Альмодавар заботился о Кракандаре, как о своем собственном доме, уже с тех пор, когда Дамиана еще не было на свете, а его сыну управление провинцией должно показаться сущим пустяком по сравнению с руководством такой сложной организацией, как Гильдия воров. Дамиан попросил Альмодавара передать кое-что Старросу, и старый капитан обещал сделать это по возвращении домой.
— Передай Старросу, что он не побил меня. Я просто позволил ему победить.
— А это правда? — с любопытством спросил Альмодавар.
— Он поймет, что я имею в виду.
Альмодавар вышел вперед, гордо произнес клятву верности и вернулся на свое место за почетным столом рядом с прочими военлордами. Его проводили аплодисментами. Никто из присутствующих не сомневался ни в Альмодаваре, ни в его способности управиться с Кракандаром. Не одна мать оценивающе глядела на него, прикидывая, что он до сих пор не женат. И не одна из присутствующих девиц, замечая оценивающий взгляд матери, направленный на Альмодавара, мысленно содрогалась — Альмодавар был, может быть, и не плох, но он был стар.
— Следующая провинция, оставшаяся без правителя, — Дреджиан.
Собравшиеся притихли, гадая, кому достанется провинция, бывший правитель которой участвовал в заговоре против Дамиана. Взгляды многих присутствующих обратились на Гарину Иглспайк и ее трехлетнего сына Тэва, которые были приглашены на собрание в числе прочих. Ее старшая дочь Бэйла сидела рядом со своим мужем Валерианом Лайнскло, с ужасом глядя вокруг. Если Дамиан собрался теперь полностью разделаться с Иглспайками, то защитить ее могло только замужество за Валерианом, ведь сама Теджи терпеть не могла невестку. Во власти Дамиана было уничтожить ее, ведь многие недоумевали, почему он до сих пор оставил в живых ее брата и мать.
— Я дарую провинцию Дреджиан Тэву Иглспайку, а опекуном его назначаю лорда Бербоу. Тэв будет воспитываться вместе со своей сестрой при дворце леди Лайнскло, пока не вырастет. Леди Иглспайк может оставаться в провинции Дреджиан, если на то будет воля лорда Бербоу. Если на то будет воля леди Лайнскло, она может присматривать за своим сыном и дочерью.
Это решение было встречено радостной овацией. Дамиан ловко избежал возможных неприятностей в будущем, оставив провинцию в руках семейства Иглспайков, которые с самого начала правили ею, но возложив воспитание юного Тэва на Теджи, которая вырастит мальчика совсем не так, как это сделала бы его озлобленная матушка. И до тех пор пока Тэв не подрастет, провинции не будет урона. Ведь провинция Рохана Бербоу расположена по соседству, так что он сможет присмотреть за обеими. Гарина приняла объявленное решение со смешанным чувством. Она потеряла свой дом и сына, но ей оставили жизнь и положение, каким бы оно ни было. Это было больше того, на что она рассчитывала, и больше того, что она заслужила, по мнению большинства.
— Остается Гринхарбор, — объявил Дамиан, дождавшись, пока аплодисменты утихнут. Он посмотрел поверх стола на Теджи Лайнскло. Она знала, что он собирается сказать, и в конечном счете согласилась с ним, но было видно, что эта идея не кажется ей особо блестящей. У Фальконланца не осталось наследников. Конин в свое время выдвинулся из простых граждан и был назначен военлордом провинции после смерти предыдущего правителя. У него не было ни кузенов, которых пришлось бы умиротворять, ни наследников, которые могли бы оспорить решение Дамиана. Адрина сидела рядом с ним и ничего не подозревала.
— Я дарую провинцию Гринхарбор моему шурину, Гаффену из Фардоннии, на том условии, что он откажется от фардоннского подданства и присягнет на верность Хитрии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128