Объясни, генерал Панк: это все, кто остался? Как же вышло так, что во всем Хундертауэре и десятка гоблинов не осталось, даже с учетом, — передернулся, указывая на повисшего над головой Тайвора, — сочувствующих?
— Ага! А Чумп мне пел — тупой, мол, генерал, ничего не заметил! А тут, выходит, вся Марка ничего не заметила?!
— Так вся Марка и состоит из таких, как ты, тупых генералов, — терпеливо пояснил Корглин, для примера указал через плечо на своего спутника. Тот сделал вид, что не понял. Или даже делать вид не пришлось :) . — Ты пойми, вояка: есть Марка, вроде как столица гоблинов. Только она не здесь, разумеешь? Не в этом мире, как вот ихний Вуддубейн. Да и не в мире вообще, а так… в схроне, скажем. В Зазеркалье. Всякое сообщение только через особые Зеркала, которые тут как раз и оставили. И тут, и не только…
— А еще в Марке особо длинные языки режут, — хмуро подал голос Винкль.
— И здесь тоже режут, — поддержал генерал. — Которые не о том метут. И не только языки, и не только режут, и не только длинные. Это я к тому, что хрена вам в том Зазеркалье? Вона какой мирок чудный простаивает!
— Так вот о том и речь! — Корглин развернулся к маршалу. — Неужели не слышал истории о Первом Пакте?
— Не довелось. Звучит гадостно!
— Кабы только звучало. Видишь ли, генерал, давным давно, после того, как разгромили Айс-Эйса и ушел в отставку Хранитель Ушкут, Древние Расы обнаружили, что слишком уж этот мир хрупок и мал для прояснения наших междусобойных нужд. Всякая баталия промеж всеми мировыми, скажем, эльфами и гоблинами неминуемо мир угробит к Стремгодовой теще! Так вот, собрался Совет под руководством, по иным слухам, самих богов, и порешил: в мире не должно быть никакой Древней Расы больше, нежели десятая часть Новых, то бишь хуманов. Тогда и мир выдержит, и баланс сохранится, и вся фигня и пряжка сбоку.
— А остальные?
— А остальным Творец выделил по своему, как бы это, измерению — где они никогда ни с какой другой из Древних Рас не пересекутся. И сообщение можно поддерживать, и оттуда сюда путешествовать, и в обратном порядке, и ежели какая Раса путь в Дримланд забудет — то так тому и быть, но ежели, скажем, гоблинов станет хоть на чуточку больше, нежели десятая часть хумансов — грядут, согласно преданию, великие катастрофы!
— А гномы в Хундертауэре — не катастрофа ли?!
— Увы! Ни капли. Всего лишь правда жизни. Мы тут и сами виноваты: разгильдяйничали много! Из четырех ходов один оставили, ясное дело, гномы все готовы были положить, чтоб им завладеть и Марку навсегда запереть вдали от Дримланда! Правда, за сорок лет, видать, расслабились, не ожидали народного героя-освободителя!
«А я, вообще-то, это круглое подумывал забрать и под мишень для копьеметания приспособить», — припомнил генерал, но вслух поделился почему-то иным рассуждением:
— А теперь-то как и чего? Ныне в мире, не скажу уж точно, потому как цифры мне не друг и после во-вторых я неизбежно путаюсь, но на две дюжины знакомых мне гоблинов хумансов приходится не менее полутысячи. Дошло до того, что в самом Хундере гоблина не найти, да и в любой мировой державе проще сыскать девственницу, нежели сына Занги, хоть бы и грамотного.
— А теперь будем, понятное дело, выправлять ситуацию. Уж там, в ставке Марки, немало охочих в Дримланд выбраться, хоть на постоянное жительство, а хоть бы и так, с гномами переведаться, отвести душу!
— Гномы гномами, им уже накрошили по всем сусалам, но ныне по иронии судьбы у нас куча гзуров под стенами! Разгоним ли?
Маг поворотился к маршалу.
— Будем разгонять?
— А чего ж не разогнать. Ты пока разморозь тутошних наших, а я сейчас!
Винкль развернулся и бодро потрюхал, громыхая железом, в котором генерал опытным глазом определил ни много ни мало адамантиновые примеси, к башне. На бегу оглянулся на небо, восторженно потряс головой, словно невесть какую красоту увидел. Генерал на всякий случай тоже поглядел вверх, но ничего не обнаружил, кроме пары кучевых облаков средней паршивости и довольно встрепанной птахи, болтающейся над замком в состоянии, близком к невменяемому. Впрочем, у птах это вообще норма жизни, а случись солидному гоблину в летах эдак пофигурять на драконе — так мигом расходится молва, что мол опять намедни пренебрег плотными мясными закусками. Несправедливость!
— Мы ж оба тутошние, — пояснил поведение Винкля колдун, благодушно ухмыляясь ему вдогонку. — Не только Дримландские, но прямо-таки из Хундертауэра… В последний раз уж и не помню, когда выходили под это небо! А ну, показывай, какие тут наши, я их отомру. Ух какой! Вижу, вижу, что свой.
— Похож? — генерал подбоченился. — Так и есть, мой отпрыск! И стати, и повадки, и даже мордой вот — как выкапаный!
— Правда? Я-то по доспеху сужу. Задница прикрыта — сталбыть, не с гзурами!
Посох ткнулся Хайну в панцирь, успевшая уже намозолить глаза искорка сорвалась с места и исчезла в воздухе, а генерал чудом успел уклониться назад, чтобы не попасть под вновь обретшие инерцию кистенные оголовки. Хайн ухнул, закручиваясь вслед за своим оружием, не устоял на ногах и повалился вверх тормашками, комично вскинув латные пигаши.
— Вот теперь вижу, что твой, — признал Корглин, одобрительно потрепал генерала по плечу и передвинулся к следующей замершей фигуре. — А ты пока что…
…Велико же было изумление гзуров, несущихся на только что высаженные ворота, когда обнаружилось, что ворота-то опять наглухо закрыты!
Первому ряду пришлось совсем тяжко: мало того, что с разбегу сшиблись с окованными медью брусьями, так еще и в спины им влетели следующие, все новые и новые! Захрустели ребра, вопли потонули в возмущенном реве, а сверху донесся обидный раскатистый гогот.
— Вы задницами постучитесь, — сочувственно посоветовал генерал со стены. — Головами — это наша гоблинская привилегия.
Гзурусы в ярости взметнули… пустые руки. Огляделись. Все, кто присутствовал на площади, лишились оружия. У некоторых сохранились луки — но опустели колчаны. Дважды стрелявший в генерала хлопец сделал квадратные глаза, обнаружив кокетливые обрезочки тетивы на рогах своего лука. А на голове нахально скалящегося гоблина красовалась та самая красная кепка вождя, которая совсем недавно вылетала за стену и вокруг которой уже успела завязаться потасовка.
Тишина повисла над Хундертауэром.
— Все прояснили? — уточнил генерал дружелюбно. — Еще вопросы есть?
— Эст! — выкрикнули с улицы. — КАК?!
— Ну, как, как, — генерал скромно потупился. — Вот такой я загадочный. Да и вас жалко стало. Вы ж и представить себе не можете, на что бы тут нарвались!
— Опят врет! — исступленно провизжали из толпы. — Спэрва на рэкэ врал, конэй отнял! Потом проклятьем заразил! Потом с летучий лодка нэправда кричал, заслал в нэвэст какой даль, чуть нэ сдохли в снэгах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
— Ага! А Чумп мне пел — тупой, мол, генерал, ничего не заметил! А тут, выходит, вся Марка ничего не заметила?!
— Так вся Марка и состоит из таких, как ты, тупых генералов, — терпеливо пояснил Корглин, для примера указал через плечо на своего спутника. Тот сделал вид, что не понял. Или даже делать вид не пришлось :) . — Ты пойми, вояка: есть Марка, вроде как столица гоблинов. Только она не здесь, разумеешь? Не в этом мире, как вот ихний Вуддубейн. Да и не в мире вообще, а так… в схроне, скажем. В Зазеркалье. Всякое сообщение только через особые Зеркала, которые тут как раз и оставили. И тут, и не только…
— А еще в Марке особо длинные языки режут, — хмуро подал голос Винкль.
— И здесь тоже режут, — поддержал генерал. — Которые не о том метут. И не только языки, и не только режут, и не только длинные. Это я к тому, что хрена вам в том Зазеркалье? Вона какой мирок чудный простаивает!
— Так вот о том и речь! — Корглин развернулся к маршалу. — Неужели не слышал истории о Первом Пакте?
— Не довелось. Звучит гадостно!
— Кабы только звучало. Видишь ли, генерал, давным давно, после того, как разгромили Айс-Эйса и ушел в отставку Хранитель Ушкут, Древние Расы обнаружили, что слишком уж этот мир хрупок и мал для прояснения наших междусобойных нужд. Всякая баталия промеж всеми мировыми, скажем, эльфами и гоблинами неминуемо мир угробит к Стремгодовой теще! Так вот, собрался Совет под руководством, по иным слухам, самих богов, и порешил: в мире не должно быть никакой Древней Расы больше, нежели десятая часть Новых, то бишь хуманов. Тогда и мир выдержит, и баланс сохранится, и вся фигня и пряжка сбоку.
— А остальные?
— А остальным Творец выделил по своему, как бы это, измерению — где они никогда ни с какой другой из Древних Рас не пересекутся. И сообщение можно поддерживать, и оттуда сюда путешествовать, и в обратном порядке, и ежели какая Раса путь в Дримланд забудет — то так тому и быть, но ежели, скажем, гоблинов станет хоть на чуточку больше, нежели десятая часть хумансов — грядут, согласно преданию, великие катастрофы!
— А гномы в Хундертауэре — не катастрофа ли?!
— Увы! Ни капли. Всего лишь правда жизни. Мы тут и сами виноваты: разгильдяйничали много! Из четырех ходов один оставили, ясное дело, гномы все готовы были положить, чтоб им завладеть и Марку навсегда запереть вдали от Дримланда! Правда, за сорок лет, видать, расслабились, не ожидали народного героя-освободителя!
«А я, вообще-то, это круглое подумывал забрать и под мишень для копьеметания приспособить», — припомнил генерал, но вслух поделился почему-то иным рассуждением:
— А теперь-то как и чего? Ныне в мире, не скажу уж точно, потому как цифры мне не друг и после во-вторых я неизбежно путаюсь, но на две дюжины знакомых мне гоблинов хумансов приходится не менее полутысячи. Дошло до того, что в самом Хундере гоблина не найти, да и в любой мировой державе проще сыскать девственницу, нежели сына Занги, хоть бы и грамотного.
— А теперь будем, понятное дело, выправлять ситуацию. Уж там, в ставке Марки, немало охочих в Дримланд выбраться, хоть на постоянное жительство, а хоть бы и так, с гномами переведаться, отвести душу!
— Гномы гномами, им уже накрошили по всем сусалам, но ныне по иронии судьбы у нас куча гзуров под стенами! Разгоним ли?
Маг поворотился к маршалу.
— Будем разгонять?
— А чего ж не разогнать. Ты пока разморозь тутошних наших, а я сейчас!
Винкль развернулся и бодро потрюхал, громыхая железом, в котором генерал опытным глазом определил ни много ни мало адамантиновые примеси, к башне. На бегу оглянулся на небо, восторженно потряс головой, словно невесть какую красоту увидел. Генерал на всякий случай тоже поглядел вверх, но ничего не обнаружил, кроме пары кучевых облаков средней паршивости и довольно встрепанной птахи, болтающейся над замком в состоянии, близком к невменяемому. Впрочем, у птах это вообще норма жизни, а случись солидному гоблину в летах эдак пофигурять на драконе — так мигом расходится молва, что мол опять намедни пренебрег плотными мясными закусками. Несправедливость!
— Мы ж оба тутошние, — пояснил поведение Винкля колдун, благодушно ухмыляясь ему вдогонку. — Не только Дримландские, но прямо-таки из Хундертауэра… В последний раз уж и не помню, когда выходили под это небо! А ну, показывай, какие тут наши, я их отомру. Ух какой! Вижу, вижу, что свой.
— Похож? — генерал подбоченился. — Так и есть, мой отпрыск! И стати, и повадки, и даже мордой вот — как выкапаный!
— Правда? Я-то по доспеху сужу. Задница прикрыта — сталбыть, не с гзурами!
Посох ткнулся Хайну в панцирь, успевшая уже намозолить глаза искорка сорвалась с места и исчезла в воздухе, а генерал чудом успел уклониться назад, чтобы не попасть под вновь обретшие инерцию кистенные оголовки. Хайн ухнул, закручиваясь вслед за своим оружием, не устоял на ногах и повалился вверх тормашками, комично вскинув латные пигаши.
— Вот теперь вижу, что твой, — признал Корглин, одобрительно потрепал генерала по плечу и передвинулся к следующей замершей фигуре. — А ты пока что…
…Велико же было изумление гзуров, несущихся на только что высаженные ворота, когда обнаружилось, что ворота-то опять наглухо закрыты!
Первому ряду пришлось совсем тяжко: мало того, что с разбегу сшиблись с окованными медью брусьями, так еще и в спины им влетели следующие, все новые и новые! Захрустели ребра, вопли потонули в возмущенном реве, а сверху донесся обидный раскатистый гогот.
— Вы задницами постучитесь, — сочувственно посоветовал генерал со стены. — Головами — это наша гоблинская привилегия.
Гзурусы в ярости взметнули… пустые руки. Огляделись. Все, кто присутствовал на площади, лишились оружия. У некоторых сохранились луки — но опустели колчаны. Дважды стрелявший в генерала хлопец сделал квадратные глаза, обнаружив кокетливые обрезочки тетивы на рогах своего лука. А на голове нахально скалящегося гоблина красовалась та самая красная кепка вождя, которая совсем недавно вылетала за стену и вокруг которой уже успела завязаться потасовка.
Тишина повисла над Хундертауэром.
— Все прояснили? — уточнил генерал дружелюбно. — Еще вопросы есть?
— Эст! — выкрикнули с улицы. — КАК?!
— Ну, как, как, — генерал скромно потупился. — Вот такой я загадочный. Да и вас жалко стало. Вы ж и представить себе не можете, на что бы тут нарвались!
— Опят врет! — исступленно провизжали из толпы. — Спэрва на рэкэ врал, конэй отнял! Потом проклятьем заразил! Потом с летучий лодка нэправда кричал, заслал в нэвэст какой даль, чуть нэ сдохли в снэгах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133