Как было бы здорово полностью в них залезть, с головой, с ногами и руками. В Битькиной душе звучал голос оруженосца, ультрамариново сияли глаза, веером взвивалась его челка, стучал его пульс, «У-У-У-У, Это не любовь…», «Бэт, признайся, а ты правда не девчонка?», рука Рэна тянулась к уносимому Аль-Таридо цветку, ее рука отводила с его лица волосы, «Храни Вас Бог, прекрасная госпожа»…
— Ты что распелась-то, кукла драная? — довольно добродушно поинтересовался ждущий на выходе Лопата.
— Что? — растерянно переспросила Битька, и, пользуясь случаем, попросилась в туалет.
— Не велено, голуба. Когда ты там обделаешься от страха, для других это будет очень полезная наглядность, как это шеф называет.
Собственно, шефу так же принадлежало распоряжение не болтать с приговоренной, но ведь интересно!
… — Беата!
Родион схватил подскочившего на месте О' Ди Мэя за руку и потянул обратно в кусты.
— Я так и чувствовал, я знал…
— Ну как ты мог знать, это один шанс из двухсот остальных детей, что именно ее выбрали жертвой, — неудачно постарался заговорить парня кузнец.
— Она особенная.
— Ну, может, если у нее характерец, как у моей Аси. «Не проходите мимо, если можно попасть в неприятности», — подумав, согласился Родион и вытащил из заднего кармана мобильник, ожидая сигнала. — Только ты, Ромео, лучше бы не высовывался. А то останется твоя Джульетта одна-одинешенька возле хладного трупа возлюбленного…
— Во-первых, не факт еще, что я ей хоть сколько-нибудь нравлюсь…
— А говорил: невеста…
— Выдавал желаемое за действительное. А Вам тоже не стоит лезть на рожон, у Вас и Ратибор, и Ася.
— Да и просто хотелось пожить… — пропел под нос Родион, пристально вглядываясь в происходящее на лагерной площади. «Аська. Аська. Асенька,»— смешно, но в голове его вертелось только имя жены, как молитва. Думать, как она перенесет, если что-то с ним случится, не хотелось.
Тут пискнуло. Сразу вслед за этим что-то бахнуло. Тренированный голос спецназовца прорычал, перекрывая вскрики удивления: «Дети — на пол!!!»Всякие эти вонючки, липучки и бахалки известного очумельца Аделаида заскакали и заплюхались. Еще громче, невозможно громко загрохотал с неба всякие свои убойные ментовские приколы дракон, кое-что ему, похоже, подсказывал Пашка. Местами хлопали выстрелы, но большая часть противника была нейтрализована, валяясь с блаженной и тупой улыбкой под действием балделок, зажимая обеими руками нос, спасаясь от вонючек, и потерявшись в созданных туманками плотных локализующихся вокруг одного человека облачках.
…Как и в прошлый раз, такой отдаленный во времени и, казалось, уже забытый, там, в «Мифе», Битька растерянно замерла на эшафоте, когда все дети послушно упали на асфальт, прикрыв руками головы. Вокруг нее кипел бой, а ей казалось, что все плывет, бесшумно и плавно. Летят по воздуху камни и пули, вздымаются и опадают низко над землей гигантские крылья золотого дракона, падают и катятся по земле люди.
Вдруг кто-то обхватил ее сильными мускулистыми руками, поднял и вместе с ней прыгнул вниз. Нос ее ткнулся в смутно знакомую черную футболку, из-под козырька черной бейсболки лукаво и сердито глянули знакомые глаза, сморщился знакомый крупный нос, изогнутые губы…
— Ну и доставили же Вы, леди, мне хлопот, — произнес ворчливо мягкий голос, слегка окая.
И тут же его обладатель неловко свалился в бок, сбитый с ног кем-то прыгнувшим с эшафота вслед за ними.
— Одно движение, сэр, и вы — труп!
— Да это ж Костян! Нихренаська! — вслед за Рэном за эшафот прыгнул Родион.
— Маленькая моя! Девочка моя! Ты живая, да?! С тобой все в порядке?!
— Рэн, Рэн, ты раздавишь ее, — Родион мягко потянул за рукав судорожно прижимающего к себе девочку парня, но особенно не упорствовал, судя по хриплому дыханию, у оруженосца вполне все лицо могло оказаться в слезах, а мужчины в общем-то не особенно любят афишировать проявление столь бурных эмоций.
Битька же затихла ошеломленным мышонком, лицом спрятавшись в кожаной куртке на груди оруженосца. Ей казалось, что рядом, кроме любимого и еще двоих таких сильных и добрых мужчин стоит кто-то еще. И этот кто-то смотрит на нее большими добрыми глазами и говорит: «Вот видишь, Битька, а ты не верила». И улыбается. И от него идет такое теплое и ослепительно светлое сияние. Битька тихонько вздохнула, не сводя глаз от пятачка потертой поверхности кожаной куртки Рэна. Как будто и этот кусочек куртки сиял тем же добром и любовью. Она даже не заметила, как наверху все стихло. Рэн, казалось тоже. Он обнимал затаившуюся Беатриче, слегка баюкая ее. Губы его шевелились. Правда, на этот раз это не было песней.
— Значит, рыцарь Энтра… Ну, блин, Акунщиков, я, конечно, понимаю, «люди в черном», секретная работа… Но намекнуть другу детства хотя бы можно было. Мне вот интересно, похоже, все эти твои монстрики, они с натуры нарисованы? Ты-то хоть, Димастый, не травник на самом деле, а? А то, эдак мы с Аськой одни среди вас выдумщики окажемся…
— Я тебе уже говорил, что я — не Жуга. Кстати, я даже не врач, а из тебя что-то течет.
— Да это не из меня, это скорее с меня. Парнишка вон, этот, мирный с виду, как пластанул какого-то беспокойного бандюгу мечом, так меня прямо фонтаном обдало. Я в Афгане не служил, меня чуть не стошнило.
— Да ладно, прибедняться. Пару шишек ты все-таки заработал. Вон Аделаид там у корпуса предлагает врачебную помощь.
— Не надо, Родька, не своди боевые отметины, жена сильнее любить будет.
— Ой нет. Она будет визжать, махать ручками и бояться. Прецеденты уже были. У нее и так глаза не маленькие, а при виде ран и вовсе как блюдца становятся. Кстати, дайте телефон. Она там с ума сходит.
— Ну что, дозвонился? Что говорит? Любит?
— Любит. Еще говорит: что с детьми делать будем?
ГЛАВА 34
— Но реально, реально мы ничего не сможем им предъявить.
Дракон и Пашка расположились на огромной поляне за лагерем. Здесь же под их охраной связанные по рукам и ногам полеживали в виде небольшого штабелечка захваченные в плен бандиты. Вели себя представители криминального мира не без наглости, браво похохатывали и отпускали обидные шуточки в адрес милиции, главы солнцекамского управления внутренних дел лично, а так же Пашки и дракона.
Пашка багровел, бледнел, потел и в целом чувствовал себя глубоко несчастным человеком.
— Вот этот, третий справа в рыжих плавках проходит у нас по 48 эпизодам , заметь не по мелкому хулиганству. Мой кореш Федька Харитонов замаялся с терпилами работать, чтоб отказные писали. Брюнет в заблеванном галстуке — насильник-педофил. Но зять. Чей, даже не знаю. И вообще, после отмены в нашей стране смертного приговора, этих и судить-то смешно, за неимением достойной меры пресечения. По натуре перестрелять бы их всех при попытке сопротивления… Так у меня даже ордера на задержание нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
— Ты что распелась-то, кукла драная? — довольно добродушно поинтересовался ждущий на выходе Лопата.
— Что? — растерянно переспросила Битька, и, пользуясь случаем, попросилась в туалет.
— Не велено, голуба. Когда ты там обделаешься от страха, для других это будет очень полезная наглядность, как это шеф называет.
Собственно, шефу так же принадлежало распоряжение не болтать с приговоренной, но ведь интересно!
… — Беата!
Родион схватил подскочившего на месте О' Ди Мэя за руку и потянул обратно в кусты.
— Я так и чувствовал, я знал…
— Ну как ты мог знать, это один шанс из двухсот остальных детей, что именно ее выбрали жертвой, — неудачно постарался заговорить парня кузнец.
— Она особенная.
— Ну, может, если у нее характерец, как у моей Аси. «Не проходите мимо, если можно попасть в неприятности», — подумав, согласился Родион и вытащил из заднего кармана мобильник, ожидая сигнала. — Только ты, Ромео, лучше бы не высовывался. А то останется твоя Джульетта одна-одинешенька возле хладного трупа возлюбленного…
— Во-первых, не факт еще, что я ей хоть сколько-нибудь нравлюсь…
— А говорил: невеста…
— Выдавал желаемое за действительное. А Вам тоже не стоит лезть на рожон, у Вас и Ратибор, и Ася.
— Да и просто хотелось пожить… — пропел под нос Родион, пристально вглядываясь в происходящее на лагерной площади. «Аська. Аська. Асенька,»— смешно, но в голове его вертелось только имя жены, как молитва. Думать, как она перенесет, если что-то с ним случится, не хотелось.
Тут пискнуло. Сразу вслед за этим что-то бахнуло. Тренированный голос спецназовца прорычал, перекрывая вскрики удивления: «Дети — на пол!!!»Всякие эти вонючки, липучки и бахалки известного очумельца Аделаида заскакали и заплюхались. Еще громче, невозможно громко загрохотал с неба всякие свои убойные ментовские приколы дракон, кое-что ему, похоже, подсказывал Пашка. Местами хлопали выстрелы, но большая часть противника была нейтрализована, валяясь с блаженной и тупой улыбкой под действием балделок, зажимая обеими руками нос, спасаясь от вонючек, и потерявшись в созданных туманками плотных локализующихся вокруг одного человека облачках.
…Как и в прошлый раз, такой отдаленный во времени и, казалось, уже забытый, там, в «Мифе», Битька растерянно замерла на эшафоте, когда все дети послушно упали на асфальт, прикрыв руками головы. Вокруг нее кипел бой, а ей казалось, что все плывет, бесшумно и плавно. Летят по воздуху камни и пули, вздымаются и опадают низко над землей гигантские крылья золотого дракона, падают и катятся по земле люди.
Вдруг кто-то обхватил ее сильными мускулистыми руками, поднял и вместе с ней прыгнул вниз. Нос ее ткнулся в смутно знакомую черную футболку, из-под козырька черной бейсболки лукаво и сердито глянули знакомые глаза, сморщился знакомый крупный нос, изогнутые губы…
— Ну и доставили же Вы, леди, мне хлопот, — произнес ворчливо мягкий голос, слегка окая.
И тут же его обладатель неловко свалился в бок, сбитый с ног кем-то прыгнувшим с эшафота вслед за ними.
— Одно движение, сэр, и вы — труп!
— Да это ж Костян! Нихренаська! — вслед за Рэном за эшафот прыгнул Родион.
— Маленькая моя! Девочка моя! Ты живая, да?! С тобой все в порядке?!
— Рэн, Рэн, ты раздавишь ее, — Родион мягко потянул за рукав судорожно прижимающего к себе девочку парня, но особенно не упорствовал, судя по хриплому дыханию, у оруженосца вполне все лицо могло оказаться в слезах, а мужчины в общем-то не особенно любят афишировать проявление столь бурных эмоций.
Битька же затихла ошеломленным мышонком, лицом спрятавшись в кожаной куртке на груди оруженосца. Ей казалось, что рядом, кроме любимого и еще двоих таких сильных и добрых мужчин стоит кто-то еще. И этот кто-то смотрит на нее большими добрыми глазами и говорит: «Вот видишь, Битька, а ты не верила». И улыбается. И от него идет такое теплое и ослепительно светлое сияние. Битька тихонько вздохнула, не сводя глаз от пятачка потертой поверхности кожаной куртки Рэна. Как будто и этот кусочек куртки сиял тем же добром и любовью. Она даже не заметила, как наверху все стихло. Рэн, казалось тоже. Он обнимал затаившуюся Беатриче, слегка баюкая ее. Губы его шевелились. Правда, на этот раз это не было песней.
— Значит, рыцарь Энтра… Ну, блин, Акунщиков, я, конечно, понимаю, «люди в черном», секретная работа… Но намекнуть другу детства хотя бы можно было. Мне вот интересно, похоже, все эти твои монстрики, они с натуры нарисованы? Ты-то хоть, Димастый, не травник на самом деле, а? А то, эдак мы с Аськой одни среди вас выдумщики окажемся…
— Я тебе уже говорил, что я — не Жуга. Кстати, я даже не врач, а из тебя что-то течет.
— Да это не из меня, это скорее с меня. Парнишка вон, этот, мирный с виду, как пластанул какого-то беспокойного бандюгу мечом, так меня прямо фонтаном обдало. Я в Афгане не служил, меня чуть не стошнило.
— Да ладно, прибедняться. Пару шишек ты все-таки заработал. Вон Аделаид там у корпуса предлагает врачебную помощь.
— Не надо, Родька, не своди боевые отметины, жена сильнее любить будет.
— Ой нет. Она будет визжать, махать ручками и бояться. Прецеденты уже были. У нее и так глаза не маленькие, а при виде ран и вовсе как блюдца становятся. Кстати, дайте телефон. Она там с ума сходит.
— Ну что, дозвонился? Что говорит? Любит?
— Любит. Еще говорит: что с детьми делать будем?
ГЛАВА 34
— Но реально, реально мы ничего не сможем им предъявить.
Дракон и Пашка расположились на огромной поляне за лагерем. Здесь же под их охраной связанные по рукам и ногам полеживали в виде небольшого штабелечка захваченные в плен бандиты. Вели себя представители криминального мира не без наглости, браво похохатывали и отпускали обидные шуточки в адрес милиции, главы солнцекамского управления внутренних дел лично, а так же Пашки и дракона.
Пашка багровел, бледнел, потел и в целом чувствовал себя глубоко несчастным человеком.
— Вот этот, третий справа в рыжих плавках проходит у нас по 48 эпизодам , заметь не по мелкому хулиганству. Мой кореш Федька Харитонов замаялся с терпилами работать, чтоб отказные писали. Брюнет в заблеванном галстуке — насильник-педофил. Но зять. Чей, даже не знаю. И вообще, после отмены в нашей стране смертного приговора, этих и судить-то смешно, за неимением достойной меры пресечения. По натуре перестрелять бы их всех при попытке сопротивления… Так у меня даже ордера на задержание нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125