— Теперь у меня есть сын, нужно думать о его судьбе. — Голос бывшей богини дрогнул, и она преданно уставилась на Варю. — Все совершают ошибки. Я так раскаиваюсь в том, что натворила по молодости да по глупости. Надеюсь, те, кто будет решать мою судьбу, учтут, что с тех пор прошло восемь лет...
— Почему восемь? — удивилась Варвара, в мире которой с исчезновения Соньки не прошло и полугода.
— А ты взгляни на моего сына и подсчитай, — грустно усмехнулась бывшая подруга, — мы с тобой перестали быть ровесницами. Так-то, Сыроега...
Варя от избытка чувств захлюпала носом:
— Сонечка, мы с Егором сделаем все, чтобы помочь тебе...
— На меня особо не рассчитывайте, — буркнул Гвидонов, но Варя его не слушала:
— Это будет чудесно: мы полетим все вместе и...
— А куда мы летим? — заморгал сонными глазенками разбуженный Васька.
Варя растерялась — как объяснить ребенку, что ему предстоит путешествие на десятки веков вперед?
— Егор и Варя зовут нас к себе в гости, в мир, из которого они прибыли совсем недавно. — Сонька усадила Ваську к себе на колени и крепко обняла. — Я когда-то тоже жила там и теперь буду рада вернуться.
— А как называется этот мир?
— Он называется Будущее, и я уверена, что тебе там понравится.
— А почему же ты уехала оттуда, если там так хорошо? — не сдавался Маугли.
Сонька рассмеялась и сжала ладонями Васькину мордашку:
— Да потому, что я хотела найти тебя, мой маленький бог. А теперь нам пора возвращаться.
И Сонька вместо вечерней сказки принялась рассказывать сыну о будущем: об аэроботах и телевизоре, о самодвижущихся тротуарах и гамбургерах, о роботах-курьерах, исполняющих любое твое желание в считаные минуты... Час спустя, когда Васька снова задремал, Сонька и сама была готова поверить в то, что нестерпимо хочет вернуться домой. Впрочем, выбор у нее был небольшой.
«Главное — добраться до машины времени, — размышляла она, разглядывая утопающие в лунном свете берега, — в богинях ходить неплохо, но эта тема, кажется, себя исчерпала. Да, я отправлюсь в будущее, но только в чуть более отдаленное. Лет эдак на семьдесят дальше, чем предполагают Гвидонов с Сыроегой. Если мне не изменяет память, сотрудникам ИИИ перемещаться в будущее категорически запрещено, значит, там я смогу жить спокойно — искать меня никто не посмеет. А самое смешное — Варька в это время будет уже дряхлой старухой, а я по-прежнему останусь молодой!» Сонька захихикала, представив, как встретится с бывшей подругой и пересчитает ее морщины. Кстати, можно будет узнать, чем закончится ее безумный роман с этим придурком Гвидоновым...
В тот миг, когда джунгли затаили дыхание, предвкушая новый день, из-за горизонта, подсвеченный первыми солнечными лучами, показался величественный храм Каа-мы. Гвидонов ловко подогнал плот к берегу. Сонька подхватила на руки спящего сына, и вся компания углубилась в джунгли, обходя город стороной. Егор без труда разыскал огромный баньян и, сдвинув незаметный выступ на коре, расширил дупло до размеров небольшой комнаты.
Васька завороженно смотрел на монитор компьютера, окруженный какими-то загадочными кнопочками и мерцающими огоньками.
— Вот, смотри, Маленький Брат, — гордо произнес Гвидонов. — Как только мы найдем учителя, отправимся на этой штуке в будущее.
— Прямо на дереве? — восхитился малыш и, склонившись к Соньке, уважительно поинтересовался: — Мамочка, а Багир тоже бог?
ГЛАВА 18
Когда Бахадур-старший и его сосед, поддерживая и подталкивая друг друга, дотащились до знакомых ворот, была глухая ночь. Круглая луна с удивлением взирала на двух усталых путников, в изнеможении привалившихся к забору.
— А ты неважно выглядишь, сосед, — прохрипел Бахадур-старший, поправляя съезжающую на глаза повязку, — Романтические прогулки под луной уже не для тебя.
— Ты тоже не помолодел за этот день, — откликнулся дядюшка кшатрия. — Не поможешь ли мне доползти до моих ворот, сосед?
— Твои ворота так далеко — целых двенадцать шагов, если мне не изменяет память. А мои совсем рядом. Может, постучишь?
Кшатрий колебался всего секунду:
— Ты спас мне жизнь! И поэтому я готов стучать в твои жалкие ворота до самого утра. Вот только отдышусь...
Друзья снова привалились друг к другу, не в силах пошевелиться. Надо отметить, что за последние сутки они изрядно изменились. Молодость, которую они обрели, искупавшись в Вариных котлах, стремительно отступала, а старость торопилась вернуться на утраченные было позиции: замечательная шевелюра кшатрия седела прямо на глазах, друзья худели и покрывались морщинами, их тела, еще утром мускулистые и полные сил, теперь едва повиновались своим обладателям.
Неожиданно за забором что-то зашуршало. Верный старый попутай кшатрия услышал голос любимого хозяина и, позабыв о прежних обидах, хрипло завопил:
— Кшатрий-дурак! Кшатрий-дурак!!!
— О моя милая птичка! Она узнала меня! — смахнул слезу умиления растроганный хозяин.
— Кажется, раньше тебе не очень нравилась эта присказка? — хихикнул его сосед.
— Дело не в словах, а в том чувстве, которое в них вкладывается...
Дальнейший обмен обретенной мудростью потонул в шуме, нарастающем за обоими заборами:
— Эй, кто-нибудь! Оторвите башку этой глупой птице...
— Смотри, как бы бродяги, сидящие под твоим забором, тебе самому башку не оторвали...
— За своим забором следи!..
Кшатрий-племянник и Бахадур-младший, разбуженные воплями попугая, выскочили за ворота, готовые вцепиться друг другу в волосы.
— Дети, перестаньте ссориться, — прошелестела отделившаяся от забора тень.
— Какие мы тебе дети? — рассвирепели соседи и дружно двинулись на бродяг.
Внезапно кшатрий замер, забыв разжать кулаки. Внимательно приглядываясь к одному из бродяг, он бухнулся на колени и пополз вперед:
— Дядюшка, не может быть! Не лгут ли мои глаза?
— Не лгут, драгоценный племянничек! А ты что встал? — прошамкал дядюшка, неодобрительно глядя на молодого Бахадура. — Неужто хочешь, чтобы твой отец до утра под забором валялся?
— Отец! — протяжно заголосил Бахадур. Рухнув рядом с соседом, он недоверчивым шепотом поинтересовался: — Послушай, кшатрий, ты тоже видишь моего отца или он мне мерещится?
Тут Бахадур-старший залепил сыну такую оплеуху, что у того потемнело в глазах:
— Ты все еще думаешь, что я тебе мерещусь?
— О отец! Теперь я уверен: это действительно ты. Но как, почему?..
Последовала еще одна оплеуха:
— Может, пригласишь нас в дом? И запомни: кшатрий снова наш лучший друг.
Недоуменно косясь друг на друга, соседи подхватили своих престарелых родственников и поволокли в дом Бахадура, явившего чудеса гостеприимства.
В эту ночь в обоих домах никто не спал. Слуги и домочадцы носились колесом, не зная, как еще ублажить неожиданно воскресших старичков:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Почему восемь? — удивилась Варвара, в мире которой с исчезновения Соньки не прошло и полугода.
— А ты взгляни на моего сына и подсчитай, — грустно усмехнулась бывшая подруга, — мы с тобой перестали быть ровесницами. Так-то, Сыроега...
Варя от избытка чувств захлюпала носом:
— Сонечка, мы с Егором сделаем все, чтобы помочь тебе...
— На меня особо не рассчитывайте, — буркнул Гвидонов, но Варя его не слушала:
— Это будет чудесно: мы полетим все вместе и...
— А куда мы летим? — заморгал сонными глазенками разбуженный Васька.
Варя растерялась — как объяснить ребенку, что ему предстоит путешествие на десятки веков вперед?
— Егор и Варя зовут нас к себе в гости, в мир, из которого они прибыли совсем недавно. — Сонька усадила Ваську к себе на колени и крепко обняла. — Я когда-то тоже жила там и теперь буду рада вернуться.
— А как называется этот мир?
— Он называется Будущее, и я уверена, что тебе там понравится.
— А почему же ты уехала оттуда, если там так хорошо? — не сдавался Маугли.
Сонька рассмеялась и сжала ладонями Васькину мордашку:
— Да потому, что я хотела найти тебя, мой маленький бог. А теперь нам пора возвращаться.
И Сонька вместо вечерней сказки принялась рассказывать сыну о будущем: об аэроботах и телевизоре, о самодвижущихся тротуарах и гамбургерах, о роботах-курьерах, исполняющих любое твое желание в считаные минуты... Час спустя, когда Васька снова задремал, Сонька и сама была готова поверить в то, что нестерпимо хочет вернуться домой. Впрочем, выбор у нее был небольшой.
«Главное — добраться до машины времени, — размышляла она, разглядывая утопающие в лунном свете берега, — в богинях ходить неплохо, но эта тема, кажется, себя исчерпала. Да, я отправлюсь в будущее, но только в чуть более отдаленное. Лет эдак на семьдесят дальше, чем предполагают Гвидонов с Сыроегой. Если мне не изменяет память, сотрудникам ИИИ перемещаться в будущее категорически запрещено, значит, там я смогу жить спокойно — искать меня никто не посмеет. А самое смешное — Варька в это время будет уже дряхлой старухой, а я по-прежнему останусь молодой!» Сонька захихикала, представив, как встретится с бывшей подругой и пересчитает ее морщины. Кстати, можно будет узнать, чем закончится ее безумный роман с этим придурком Гвидоновым...
В тот миг, когда джунгли затаили дыхание, предвкушая новый день, из-за горизонта, подсвеченный первыми солнечными лучами, показался величественный храм Каа-мы. Гвидонов ловко подогнал плот к берегу. Сонька подхватила на руки спящего сына, и вся компания углубилась в джунгли, обходя город стороной. Егор без труда разыскал огромный баньян и, сдвинув незаметный выступ на коре, расширил дупло до размеров небольшой комнаты.
Васька завороженно смотрел на монитор компьютера, окруженный какими-то загадочными кнопочками и мерцающими огоньками.
— Вот, смотри, Маленький Брат, — гордо произнес Гвидонов. — Как только мы найдем учителя, отправимся на этой штуке в будущее.
— Прямо на дереве? — восхитился малыш и, склонившись к Соньке, уважительно поинтересовался: — Мамочка, а Багир тоже бог?
ГЛАВА 18
Когда Бахадур-старший и его сосед, поддерживая и подталкивая друг друга, дотащились до знакомых ворот, была глухая ночь. Круглая луна с удивлением взирала на двух усталых путников, в изнеможении привалившихся к забору.
— А ты неважно выглядишь, сосед, — прохрипел Бахадур-старший, поправляя съезжающую на глаза повязку, — Романтические прогулки под луной уже не для тебя.
— Ты тоже не помолодел за этот день, — откликнулся дядюшка кшатрия. — Не поможешь ли мне доползти до моих ворот, сосед?
— Твои ворота так далеко — целых двенадцать шагов, если мне не изменяет память. А мои совсем рядом. Может, постучишь?
Кшатрий колебался всего секунду:
— Ты спас мне жизнь! И поэтому я готов стучать в твои жалкие ворота до самого утра. Вот только отдышусь...
Друзья снова привалились друг к другу, не в силах пошевелиться. Надо отметить, что за последние сутки они изрядно изменились. Молодость, которую они обрели, искупавшись в Вариных котлах, стремительно отступала, а старость торопилась вернуться на утраченные было позиции: замечательная шевелюра кшатрия седела прямо на глазах, друзья худели и покрывались морщинами, их тела, еще утром мускулистые и полные сил, теперь едва повиновались своим обладателям.
Неожиданно за забором что-то зашуршало. Верный старый попутай кшатрия услышал голос любимого хозяина и, позабыв о прежних обидах, хрипло завопил:
— Кшатрий-дурак! Кшатрий-дурак!!!
— О моя милая птичка! Она узнала меня! — смахнул слезу умиления растроганный хозяин.
— Кажется, раньше тебе не очень нравилась эта присказка? — хихикнул его сосед.
— Дело не в словах, а в том чувстве, которое в них вкладывается...
Дальнейший обмен обретенной мудростью потонул в шуме, нарастающем за обоими заборами:
— Эй, кто-нибудь! Оторвите башку этой глупой птице...
— Смотри, как бы бродяги, сидящие под твоим забором, тебе самому башку не оторвали...
— За своим забором следи!..
Кшатрий-племянник и Бахадур-младший, разбуженные воплями попугая, выскочили за ворота, готовые вцепиться друг другу в волосы.
— Дети, перестаньте ссориться, — прошелестела отделившаяся от забора тень.
— Какие мы тебе дети? — рассвирепели соседи и дружно двинулись на бродяг.
Внезапно кшатрий замер, забыв разжать кулаки. Внимательно приглядываясь к одному из бродяг, он бухнулся на колени и пополз вперед:
— Дядюшка, не может быть! Не лгут ли мои глаза?
— Не лгут, драгоценный племянничек! А ты что встал? — прошамкал дядюшка, неодобрительно глядя на молодого Бахадура. — Неужто хочешь, чтобы твой отец до утра под забором валялся?
— Отец! — протяжно заголосил Бахадур. Рухнув рядом с соседом, он недоверчивым шепотом поинтересовался: — Послушай, кшатрий, ты тоже видишь моего отца или он мне мерещится?
Тут Бахадур-старший залепил сыну такую оплеуху, что у того потемнело в глазах:
— Ты все еще думаешь, что я тебе мерещусь?
— О отец! Теперь я уверен: это действительно ты. Но как, почему?..
Последовала еще одна оплеуха:
— Может, пригласишь нас в дом? И запомни: кшатрий снова наш лучший друг.
Недоуменно косясь друг на друга, соседи подхватили своих престарелых родственников и поволокли в дом Бахадура, явившего чудеса гостеприимства.
В эту ночь в обоих домах никто не спал. Слуги и домочадцы носились колесом, не зная, как еще ублажить неожиданно воскресших старичков:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72