Клоти уворачивалась, ее тело рисовало стремительные пируэты на фоне призрачных фигур, кинжал то и дело звенел, сталкиваясь с оружием неведомых врагов. Звенел, но перерубить никак не мог. Время от времени Клотильда делала выпады, характерно дергала кинжалом в пределах очертаний некоторых контуров, но раны, увы, если они там от этого и появлялись, оставались так же невидимы, как и тела их получателей…
Серега с бешеной скоростью выбрался наверх, туда, где в перегиб пола твердой рукой леди-рыцаря была глубоко вдавлена кошка ее баронской милости. Гнойно-зеленый сгусток пролетел мимо уха. Ухо тотчас зажгло и защипало.
– Леди Клотильда! – заорал он и выдрал из-за ремня оба ее меча.
Подумав секунду, бросил в протянутую к нему руку леди дедовскую оглоблю. Оставил себе эльфийский – взамен утерянного. Не совсем честно, конечно же, но… И присоединился к бою.
Сгустки, попадая в него, шипели и тут же начинали отваливаться, унося с собой лоскуты одежды, а потом и кожи – при попадании на место прорехи. Доспехи леди Клотильды, метавшейся по коридору бок о бок с ним, уже почти сплошь покрывали пятна едкой зелени. Дрянь протравливала металл. А на не защищенном ничем лице Клоти темнели пятна, сильно смахивающие на ожоги. Боль от сгустков – пекуще-дергающая. Химические ожоги? От разъедающих веществ… А стержни, стало быть, есть приспособления для стрельбы активными химикалиями? Чудненько…
Он от души ширнул мечом, почти с садистским удовольствием наблюдая за развалом чужака на две половины. Леди Клотильда рядом занималась тем же – только разваливала чужеродных призрачных гадов не в пример быстрее и активнее. Под ногами нападающих подрастала горка из слабо искажающих полумрак располовиненных тел, вместе с россыпью стержней. Но вот их Сереге отчего-то не хотелось ни касаться, ни тем более использовать против чужаков. Что-то было в них такое – несовместимое с человеком…
На место уничтоженных тут же приливали другие. Останки волной сгребали назад, валяющиеся на полу стержни начали вдруг поочередно вспыхивать и взрываться с нестерпимо бликующей ярко-зеленой вспышкой, от которой глаза на несколько мгновений переставали видеть. И от которой помимо всего в воздухе разлетался еще и целый веер мороси из все тех же прожигающих плоть сгустков.
– Ноги… – прохрипела Клоти. – Чуете, сэр Сери-ога? Всевышний, мы пропали. А эти гады… Они же не бьют на поражение! Не бьют! Тянут время, задерживают… Хотят нас получить… Живьем получить! Прощайте, сэр Сериога! Теперь уже свидимся там… Не здесь! Я вас… Я к вам…
Ноги – успел выловить Серега из ее не слишком разборчивого хрипа. И глянул вниз.
Он уже не стоял на цельном черном покрытии пола. Он стоял в нем – в каком-то смысле внутри него. И его нижние конечности резко обрывались на уровне лодыжек. Дальше все поглощала темная масса. Нет, когда он поднимал ногу, в прыжке там или в шаге, она показывалась наружу, по-прежнему целенькая и невредимая. Вот только потом снова уходила в черноту пола. Скользя и двигаясь там вполне свободно. Словно бы действительная, физически ощутимая граница пола вдруг просто-напросто опустилась сантиметров на десять ниже видимой границы. И все. И только-то… По всей видимости, шло то, что и должно было произойти, судя по фабуле проклятия. Их засасывало в грани другой реальности. В мир давным-давно, целые столетия назад проклятого кем-то очень обиженным замка Чехура, в мир… куклосов?!
Там их ждала участь рыцарей-палагойцев, никак не способная обрадовать обычного человека. Если только, конечно, у него нет склонности к мазохизму. Или к мученичеству. И, отметая в сторону все эти горькие хныки, у него мелькнула мысль, несколько странноватая в этой ситуации – и по трезвости, и по направленности. Рассветет скоро, вот что. Именно потому-то они уже и начали залипать в местные полы, сиречь – в перекрытия. Близится рассвет и вместе с ним – их конец…
– Леди Клотильда! – воззвал он самым громовым голосом, на который был способен. – Прикройте меня!
Клоти тут же скользя переместилась в центр коридора, замахала мечом с удвоенной скоростью и с по меньшей мере утроенной яростью. Все правильно: партизаны умирают, но не сдаются. Правда, пожалуй, – вот как раз в данном случае им, то есть имеющимся в наличии партизанам, умереть ни за что не позволят. Леди Клотильда абсолютно права – несмотря на то что тело и особенно лицо у Сереги пекло от невыносимой, жгуще-дергающей боли, никаких таких особо опасных повреждений жизненно важных органов не наблюдалось. Похоже, все это будет потом, когда он полностью уйдет под черное покрывальце перекрытия. Здесь он еще может умереть. И избежать вечных мук в лапах куклосов. Там же, в полном согласии с текстом проклятия, он станет “живущим вечно”. И “вечно мучимым куклосами”.
Надо было срочно что-то предпринять. Пока леди Клотильда прикрывала его своим мечом и телом. Пока, они еще принадлежали ЭТОМУ миру…
Он повернулся назад, бросил быстрый взгляд – в недостижимо далеком для них проеме, за провалом вниз, из которого они совсем недавно вылезли, и дальше, в рамке обрезанных стен виднелось сереющее в предрассветных сумерках небо. Ну и славненько. Славненько-чудненько… Так. Кто сказал, что проемы надо обязательно перепрыгивать, преодолевать и спешить дальше? И что башмаки непременно должны быть на ногах у своих хозяев? Дословно сказано совсем другое. Просто-напросто пыль должна соединиться с пылью. Прах к праху…
Серега, наклонившись вниз и выставив правую ногу перед левой – все для этих куклосов, для них, родных, глядишь, и не доглядят, чего он тут вытворяет, все надежды только на это, – стремительно совлек с нее сапог. Молниеносно выпрямился и швырнул обувку в направлении проема. Куклосы сзади, видимо, все же что-то поняли или успели учуять. Леди Клотильда взревела еще сильнее, меч в ее руках практически непрерывно свистел, рвал тугой воздух бурей ударов, рассыпал пулеметную очередь по отбиваемым стержням.
Серега, сцепив до боли зубы, содрал второй сапог и запульнул туда же. Ну должно же в конце концов что-то получиться. Ну должно же! Может, первый просто упал не так. Подошвой кверху или как-то там еще…
Сзади издала долгий воющий крик леди Клотильда, тоскливый такой крик, словно оплакивающий что-то или кого-то. И почти сразу же вслед за этим на него налетела тяжкая плотная волна из призрачных тел, навалилась на плечи, смяла, пригибая к черному, жадно заколыхавшемуся полу – навстречу ему заколыхавшемуся, надо понимать…
… Черная смола вязко бултыхалась вокруг, лезла в рот, в нос, в уши. Он держал дыхание сколько мог. Потом жгучее ощущение удушья стало совершенно невыносимым, и он, потеряв контроль над собой, судорожно разинул рот, вдохнул… и ощутил пинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Серега с бешеной скоростью выбрался наверх, туда, где в перегиб пола твердой рукой леди-рыцаря была глубоко вдавлена кошка ее баронской милости. Гнойно-зеленый сгусток пролетел мимо уха. Ухо тотчас зажгло и защипало.
– Леди Клотильда! – заорал он и выдрал из-за ремня оба ее меча.
Подумав секунду, бросил в протянутую к нему руку леди дедовскую оглоблю. Оставил себе эльфийский – взамен утерянного. Не совсем честно, конечно же, но… И присоединился к бою.
Сгустки, попадая в него, шипели и тут же начинали отваливаться, унося с собой лоскуты одежды, а потом и кожи – при попадании на место прорехи. Доспехи леди Клотильды, метавшейся по коридору бок о бок с ним, уже почти сплошь покрывали пятна едкой зелени. Дрянь протравливала металл. А на не защищенном ничем лице Клоти темнели пятна, сильно смахивающие на ожоги. Боль от сгустков – пекуще-дергающая. Химические ожоги? От разъедающих веществ… А стержни, стало быть, есть приспособления для стрельбы активными химикалиями? Чудненько…
Он от души ширнул мечом, почти с садистским удовольствием наблюдая за развалом чужака на две половины. Леди Клотильда рядом занималась тем же – только разваливала чужеродных призрачных гадов не в пример быстрее и активнее. Под ногами нападающих подрастала горка из слабо искажающих полумрак располовиненных тел, вместе с россыпью стержней. Но вот их Сереге отчего-то не хотелось ни касаться, ни тем более использовать против чужаков. Что-то было в них такое – несовместимое с человеком…
На место уничтоженных тут же приливали другие. Останки волной сгребали назад, валяющиеся на полу стержни начали вдруг поочередно вспыхивать и взрываться с нестерпимо бликующей ярко-зеленой вспышкой, от которой глаза на несколько мгновений переставали видеть. И от которой помимо всего в воздухе разлетался еще и целый веер мороси из все тех же прожигающих плоть сгустков.
– Ноги… – прохрипела Клоти. – Чуете, сэр Сери-ога? Всевышний, мы пропали. А эти гады… Они же не бьют на поражение! Не бьют! Тянут время, задерживают… Хотят нас получить… Живьем получить! Прощайте, сэр Сериога! Теперь уже свидимся там… Не здесь! Я вас… Я к вам…
Ноги – успел выловить Серега из ее не слишком разборчивого хрипа. И глянул вниз.
Он уже не стоял на цельном черном покрытии пола. Он стоял в нем – в каком-то смысле внутри него. И его нижние конечности резко обрывались на уровне лодыжек. Дальше все поглощала темная масса. Нет, когда он поднимал ногу, в прыжке там или в шаге, она показывалась наружу, по-прежнему целенькая и невредимая. Вот только потом снова уходила в черноту пола. Скользя и двигаясь там вполне свободно. Словно бы действительная, физически ощутимая граница пола вдруг просто-напросто опустилась сантиметров на десять ниже видимой границы. И все. И только-то… По всей видимости, шло то, что и должно было произойти, судя по фабуле проклятия. Их засасывало в грани другой реальности. В мир давным-давно, целые столетия назад проклятого кем-то очень обиженным замка Чехура, в мир… куклосов?!
Там их ждала участь рыцарей-палагойцев, никак не способная обрадовать обычного человека. Если только, конечно, у него нет склонности к мазохизму. Или к мученичеству. И, отметая в сторону все эти горькие хныки, у него мелькнула мысль, несколько странноватая в этой ситуации – и по трезвости, и по направленности. Рассветет скоро, вот что. Именно потому-то они уже и начали залипать в местные полы, сиречь – в перекрытия. Близится рассвет и вместе с ним – их конец…
– Леди Клотильда! – воззвал он самым громовым голосом, на который был способен. – Прикройте меня!
Клоти тут же скользя переместилась в центр коридора, замахала мечом с удвоенной скоростью и с по меньшей мере утроенной яростью. Все правильно: партизаны умирают, но не сдаются. Правда, пожалуй, – вот как раз в данном случае им, то есть имеющимся в наличии партизанам, умереть ни за что не позволят. Леди Клотильда абсолютно права – несмотря на то что тело и особенно лицо у Сереги пекло от невыносимой, жгуще-дергающей боли, никаких таких особо опасных повреждений жизненно важных органов не наблюдалось. Похоже, все это будет потом, когда он полностью уйдет под черное покрывальце перекрытия. Здесь он еще может умереть. И избежать вечных мук в лапах куклосов. Там же, в полном согласии с текстом проклятия, он станет “живущим вечно”. И “вечно мучимым куклосами”.
Надо было срочно что-то предпринять. Пока леди Клотильда прикрывала его своим мечом и телом. Пока, они еще принадлежали ЭТОМУ миру…
Он повернулся назад, бросил быстрый взгляд – в недостижимо далеком для них проеме, за провалом вниз, из которого они совсем недавно вылезли, и дальше, в рамке обрезанных стен виднелось сереющее в предрассветных сумерках небо. Ну и славненько. Славненько-чудненько… Так. Кто сказал, что проемы надо обязательно перепрыгивать, преодолевать и спешить дальше? И что башмаки непременно должны быть на ногах у своих хозяев? Дословно сказано совсем другое. Просто-напросто пыль должна соединиться с пылью. Прах к праху…
Серега, наклонившись вниз и выставив правую ногу перед левой – все для этих куклосов, для них, родных, глядишь, и не доглядят, чего он тут вытворяет, все надежды только на это, – стремительно совлек с нее сапог. Молниеносно выпрямился и швырнул обувку в направлении проема. Куклосы сзади, видимо, все же что-то поняли или успели учуять. Леди Клотильда взревела еще сильнее, меч в ее руках практически непрерывно свистел, рвал тугой воздух бурей ударов, рассыпал пулеметную очередь по отбиваемым стержням.
Серега, сцепив до боли зубы, содрал второй сапог и запульнул туда же. Ну должно же в конце концов что-то получиться. Ну должно же! Может, первый просто упал не так. Подошвой кверху или как-то там еще…
Сзади издала долгий воющий крик леди Клотильда, тоскливый такой крик, словно оплакивающий что-то или кого-то. И почти сразу же вслед за этим на него налетела тяжкая плотная волна из призрачных тел, навалилась на плечи, смяла, пригибая к черному, жадно заколыхавшемуся полу – навстречу ему заколыхавшемуся, надо понимать…
… Черная смола вязко бултыхалась вокруг, лезла в рот, в нос, в уши. Он держал дыхание сколько мог. Потом жгучее ощущение удушья стало совершенно невыносимым, и он, потеряв контроль над собой, судорожно разинул рот, вдохнул… и ощутил пинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89