— Передумает еще, опомнится, — сомневался Квинт.
— Не передумает. Мы коснулись святая святых — мозга. Я капитально и навсегда вдолбил в его голову свою мысль. Сейчас у него одно на уме: любой ценой искупить свою вину и нести людям только хорошее. Через месяц мы с ним встретимся.
К Квинту уже возвращались прежние черты лица. Все хорошо. Осталось последнее. Надоели мне эти скафандры. И бросить нельзя, надо довести испытание до конца. Оно, я думаю, обойдется без происшествий. Не станет ли скафандр при низкой температуре твердым и хрупким? Чтобы это узнать, нужно его на пару часов погрузить в жидкий гелий, имеющий самую низкую температуру — на один градус выше абсолютного нуля. Кроме того, он сверхтекуч, и можно заодно проверить герметичность соединения горловины шлема со скафандром. Когда-то, изучая свойства жидкого гелия, я получил его в изрядном количестве и он хранился у меня в специальном сосуде.
Испытание решили провести завтра.
Ночью сквозь сон чувствую, что меня морозит. Укутался поплотнее, свернулся калачиком. Холодно! В конце концов мороз окончательно разбудил меня.
Гляжу — кругом иней, окна разрисована узорами. Висящий над изголовьем термометр показывает минус двадцать четыре градуса. Я рванулся к ближайшему окну. Открыть шпингалеты не мог, пальцы не повиновались. Ударил по стеклу, и меня обдало струей теплого предутреннего воздуха. В несколько секунд все окна были распахнуты настежь. А где же Квинт? Одежда его лежит на стуле, а самого нет. В коридоре раздались шаги. Я прислушался и узнал встревоженный голос дяди Коши.
— Заморозки. Пропал огород.
— Много ли огурчикам надо, — чуть не плакала тетя Шаша. — У, ироды! Радио-то. Восемнадцать тепла передавали.
Соседи торопились на улицу.
Я заглянул в ванную и все понял. Пока я спал, Квинт, желая обрадовать меня, облачился в скафандр, он перелил жидкий гелий в ванну, а потом погрузился в него с головой и, испытывая скафандр, уснул. Интенсивно испаряясь, гелий сковывал все холодом и теперь его осталась небольшая лужица. Я разозлился и потряс Квинта за плечи, про себя радостно отметив, что скафандр остался теплым. Квинт сладко зевнул, потянулся и продолжал досматривать сны.
Отдушина из ванны проходит через коридор, и я услышал, как вернулись соседи.
— Радио не обмануло. На улице тепло, — говорил дядя Коша. — А здесь… Ну и холодина! Впору шубу надевать.
— Это вот они все, — прошипела тетя Шаша. — От них мороз-то идет. Наказал бог соседом!
— Нет, пора выяснить их личности. Хватит терпеть! — решительно сказал дядя Коша и постучал в дверь.
Я еще раз толкнул Квинта и вышел из ванной.
— Войдите.
— И войду. Еще как войду, — подбодрил себя дядя Коша и открыл дверь. Из-за плеча его виднелась непричесанная голова тети Шаши.
— С добрым утром, — сказал я. — Что это вы раньше солнца поднялись?
Сосед окинул взглядом комнату.
Картина неприглядная. Битое стекло, снег и иней. Я посинел и дрожу как осиновый лист.
— Холод меня поднял. Десять градусов ниже нуля, — не отвечая на приветствие, пробубнил дядя Коша. Воинственный пыл его почему-то угас. — Я хочу знать, когда это все кончится? Сегодня вы нас заморозили, а завтра изжарите. А этот ужасный скрежет до сих пор преследует меня. Мне не нравятся эти темные дела. Нам нужен покой. Вы отравляете нам жизнь. Мы не можем спокойно спать. Сплошные кошмары. Согласитесь сами, так дальше нельзя.
— Согласен. Я приношу извинения. Садитесь.
— Постою. Нам извинений не нужно, нам покой нужен. И что-то в вас есть подозрительное, неспроста это все делается. С какой стати вам вздумалось замораживать нас?! — вдруг распалился он.
— Ставили опыт, и по моей вине вышел небольшой недосмотр.
— Это называется опыт! Околеть можно…
Сосед неожиданно вздрогнул и схватился за сердце, но сразу же успокоился: из ванной, как был в скафандре, с заспанной физиономией вышел Квинт. Увидев соседа, он беззвучно поздоровался и начал что-то говорить.
— Вы что голос потеряли? — спросил дядя Коша.
Я знаком показал Квинту, чтобы он снял шлем. Он тут же отвинтил его и взял под мышку.
— Холодно. Почему здесь холодно?
— Артист, — сказал сосед. — На маскарад собрался. И перчатки не забыл.
— Кто артист?
— Да вы. Сами создали мороз, а теперь удивляетесь: «ай, почему холодно?»
— Я его не создал и спал в тепле, если хотите знать, в жидком гелии. Но, куда же, Фил, гелий делся?
— Испарился. Ты это упустил из виду, и вот результат. Сосед пришел узнать, в чем дело.
— Не только за этим.
— О, вы не волнуйтесь! Не переживайте, — сказал Квинт. — Гелий уже кончается. Мороза больше не будет. Как уши замерзли, ух, как щиплет.
Он закрыл их ладонями.
— Шлем держи, — шепнул я. — Улетит.
Квинт пошарил под мышкой.
— Уже улетел. Сейчас я его. От меня далеко не улетит.
Дядя Коша беспокойно заерзал на месте, а Квинт, растопырив руки, стал медленно обходить комнату.
— Прекрати, — сказал я и обратился к соседу. — Не обращайте внимания.
— С-стараюсь.
Он вдруг испуганно посмотрел на свою правую руку. Пальцы его что-то крепко держали. Сомнений быть не могло: он нечаянно поймал за горловину шлем.
— А… фактически что-то есть, — пролепетал сосед.
— Нашелся! — обрадовался Квинт. — Давайте сюда. Да пальцы, пальцы разожмите.
— И ощущение твердости, — продолжал лепетать сосед. — И ощущение объема… А вы говорите, проспали ночь в жидком гелии? — спросил он шепотом.
— В жидком, — бодро ответил Квинт. — Немного душновато, но спать можно.
— П-понятно.
Забыв о цели своего визита, дядя Коша быстро пошел к двери. Тетя Шаша терпеливо ожидала его. Глаза ее извергли молнии, она рванула за рукав мужа и демонстративно захлопнула дверь.
Не разнес нас в пух и прах добрый сосед. Не вышло.
— Н-ну! — я исподлобья посмотрел на Квинта. — Почему своевольничаешь?
Квинт часто-часто захлопал ресницами.
— Больше не буду, больше не буду.
Я думаю, этого внушения ему достаточно. Теперь можно было с уверенностью сказать: ядронит — идеальный материал.
Днем мы изменили конструкцию скафандров. На груди сделали вырезы и вставили в них мембраны из ядронита с таким расчетом, что, колеблясь под действием звука, они колебали и воздух внутри скафандров. Сейчас мы могли слышать все, что творится снаружи. Поколдовав с полчаса над системой обеспечения дыхания, я добился присутствия в воздухе запаса озона. Не забыл вставить в каркас и добавочные прутики из фотонита. Готовые скафандры мы небрежно бросили в самоуправляющуюся машину. До старта они не понадобятся.
— Одной заботой меньше, — захлопнув дверцу машины, сказал я. — Теперь беремся за… Стоп!.. Ах, я тупица! Кретин! Ничем не лучше Марлиса. А ты куда смотрел? — набросился я на Квинта.
Квинт удивился моему внезапно переменившемуся настроению и растерянно почему-то огляделся по сторонам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62