Но после воздействия делом, он не пытался высказывать эти опасения.
Трасса была пуста до самого последнего мгновения. Но когда Крючок, наконец, сказал, что они почти приехали, совершенно неожиданно впереди слева закачался широкий луч от света фар. Игорь слегка сбросил газ и принял вправо, надеясь пропустить позднего путешественника. Вынырнувшая из-за поворота машина помчалась навстречу, шарахаясь от края до края дороги. Салон ее был темен. Игорь сбавил еще скорость, стараясь аккуратно разминуться с запредельным лихачом. Крючок засуетился, бросая взгляды, то на дорогу, то на Игоря.
Встречная машина, словно прицелившись, шла точно на лобовое столкновение.
Глава шестая
Ольга пришла в себя от громкого рычания. Рядом с кушеткой, припав на передние лапы, подбирал с пола мясные ошметки огромный пес, при этом он предостерегающе рычал на Сергея, мывшего в раковине блестящие инструменты.
– Не рычи, животное, – опасливо косясь на лохматое чудище, приговаривал Сергей, но не слишком строгим тоном – с кавказцами лучше не связываться, когда они кушают.
Борисыча в комнате не было, наверное, вышел куда-то. На кушетке – пусто. Первой мыслью Ольги было, что все это ей приснилось, второй – лучше бы приснилось.
– Очухалась? – заметил ее открытые глаза Сергей. – Ну и ладненько. Писать не хочешь? – криво ухмыльнувшись, он рассмеялся, подшмыгивая носом.
Ольга промолчала, продолжая в упор смотреть на него. Сергей несколько раз внимательно посмотрел в ее немигающие глаза, затем спросил:
– А у тебя чердак не слетел, подруга? Скажи: ма-ма. Не хочешь? Не надо.
Покосившись на собаку, – кобель теперь стоял к нему боком, – Сергей поднял руку, вытянул указательный палец и покачал им, обращаясь к Ольге:
– Сейчас не хочешь говорить – завтра сама скажешь и без моей просьбы.
Затем он в последний раз прополоскал свои звенящие железочки и сложил их на никелированный поднос. Вытер руки полотенцем и, вытянув шею, внимательно проследил за мордой кавказца:
– Сожрал, дубина? – кобель поднял голову, преданно посмотрел на Сергея и завилял хвостом.
– Виляешь своим веником, сволочь? А кто рычал? Кто рычал? – Сергей подошел к столику и поставил поднос на него. Огляделся, высматривая салфетку: – А, вон она! Вечно Борисыч швырнет куда ни попадя...
– Ты что там гонишь? – вошедший внезапно Борисыч уже был одет в расстегнутую куртку; длинный шарф свободно висел, знакомую Ольге меховую кепку он держал за козырек в опущенной руке.
– Да покрывалку эту не смог сразу найти, – Сергей аккуратно накрыл поднос и посмотрел на пол: – Еще нужно будет тряпкой пройти – следы остались.
– Завтра пройдешься, а то некогда уже, заканчивай, – Борисыч махнул рукой, словно подтверждая свое распоряжение и, повернувшись к Ольге, презрительно скривил губы:
– Ну как ты, подруга? Не обмочилась еще?
Подойдя поближе, встал над ней:
– Завтра ты у меня помашешь ручонками, – подмигнул и повернулся к Сергею:
– Завязывай, твою мать! Я хочу еще на выставку успеть, а то с этой работой совсем жизни нет.
– А все уже! – Сергей торопливо натягивал куртку, подойдя с кобелю, взял его за ошейник:
– Пошли гулять. Гулять, дубина бестолковая!
Держа одной рукой кавказца, он другой подхватил свою шапку, надел ее на затылок почти задом наперед и вышел. Борисыч обошел комнату, проверяя – все ли выключил. Взял стоящий у дивана полиэтиленовый пакет с рекламой шоколада снаружи и с отснятыми кассетами внутри и, уже выходя, снова обернулся к Ольге:
– Ты уж здесь не скучай, я завтра приеду.
После чего выключил свет, вышел и закрыл за собой дверь. Ольга слышала, как он постоял перед дверью, затем зазвенел ключами – запер на замок. Послышались удаляющиеся шаги. Через полминуты, не больше, заработал двигатель автомобиля. Еще через полминуты, зашуршав по неровной поверхности, будто дорога была посыпана гравием, автомобиль отъехал и остановился. Стукнув несколько раз металлом о металл, закрылись ворота, и наконец автомобиль уехал совсем – звук работающего двигателя потух вдали.
Ольга сидела на полу и внимательно прислушивалась ко всем звукам, проникающим к ней. Поняв, что уже наверняка осталась одна, она расслабилась и тут только почувствовала, как затекло все тело: ноги, спина, шея. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Ольга начала разминать мышцы, напрягая и расслабляя их, и напряженно думая о том, как же ей выбраться из этого очень скверного положения.
Нужно было суметь найти возможности для выхода, точнее, для одного из двух выходов: или для жизни, или для смерти. Попадаться завтра живой в руки к этим убийцам было никак нельзя – хоть сама себе вены перегрызи!
Ольга сидела на полу с руками, заведенными за спину. Наручниками скованные руки удерживались внизу вторыми наручниками, зацепленными с одной стороны за цепочку первых, а с другой – за трубу батареи отопления. Шуба, сползшая с плеч, закинулась назад, еще больше стесняя движения. Зато при этом полностью освободились ноги. Оценив свое положение, как просто хреновое, Ольга вдобавок почувствовала, что скоро ей очень захочется в туалет. Это было тоже не весело.
Изогнув запястья, она ощупала пальцами наручники. Милая вещица: если потянуть посильнее, они начинают сжимать запястья, до самой последней невозможности. Сразу же возникает вопрос, если самой затянуть их – от этого можно умереть? Вряд ли... Гангрену какую-нибудь получишь запросто, да только развиться она не успеет – не дадут, прирежут раньше.
Постепенно глаза, привыкнув к темноте, стали различать предметы в комнате. Первое же, что привлекало своими возможностями, находилось не очень-то далеко – столик с теми погаными железяками, которыми отшинковали несчастную Светку.
Столик стоял действительно почти рядом. Вытянув правую ногу, Ольга попыталась дотянуться до него. Мало. Подавшись вперед, она попробовала еще раз. Чуткие на растягивания наручники тут же откликнулись, немного стянув запястья. До ближайшей ножки стола оставалось примерно еще с полметра. Ольга снова села, прижав колени к груди. Тут ей пришла в голову новая мысль. Повернувшись слегка вправо, она внимательно посмотрела на батарею, к трубе которой была прикована. Батарея, как батарея – ничего особенного – привернута к двум трубам сгонами. Поразмышляв, можно ли оторвать ее от сгонов к чертовой матери или попытаться открутить их, Ольга тяжело вздохнула – пустые мечты и больше ничего; потратит время, ничего не добьется, а наручники удавят ее так, что, кроме боли в руках, ни о чем и помыслить не сможет.
Она опять села ровно и задумалась. Столик манил ее своей кажущейся доступностью, и как ни старалась Ольга, не получалось у нее подумать о чем-то другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Трасса была пуста до самого последнего мгновения. Но когда Крючок, наконец, сказал, что они почти приехали, совершенно неожиданно впереди слева закачался широкий луч от света фар. Игорь слегка сбросил газ и принял вправо, надеясь пропустить позднего путешественника. Вынырнувшая из-за поворота машина помчалась навстречу, шарахаясь от края до края дороги. Салон ее был темен. Игорь сбавил еще скорость, стараясь аккуратно разминуться с запредельным лихачом. Крючок засуетился, бросая взгляды, то на дорогу, то на Игоря.
Встречная машина, словно прицелившись, шла точно на лобовое столкновение.
Глава шестая
Ольга пришла в себя от громкого рычания. Рядом с кушеткой, припав на передние лапы, подбирал с пола мясные ошметки огромный пес, при этом он предостерегающе рычал на Сергея, мывшего в раковине блестящие инструменты.
– Не рычи, животное, – опасливо косясь на лохматое чудище, приговаривал Сергей, но не слишком строгим тоном – с кавказцами лучше не связываться, когда они кушают.
Борисыча в комнате не было, наверное, вышел куда-то. На кушетке – пусто. Первой мыслью Ольги было, что все это ей приснилось, второй – лучше бы приснилось.
– Очухалась? – заметил ее открытые глаза Сергей. – Ну и ладненько. Писать не хочешь? – криво ухмыльнувшись, он рассмеялся, подшмыгивая носом.
Ольга промолчала, продолжая в упор смотреть на него. Сергей несколько раз внимательно посмотрел в ее немигающие глаза, затем спросил:
– А у тебя чердак не слетел, подруга? Скажи: ма-ма. Не хочешь? Не надо.
Покосившись на собаку, – кобель теперь стоял к нему боком, – Сергей поднял руку, вытянул указательный палец и покачал им, обращаясь к Ольге:
– Сейчас не хочешь говорить – завтра сама скажешь и без моей просьбы.
Затем он в последний раз прополоскал свои звенящие железочки и сложил их на никелированный поднос. Вытер руки полотенцем и, вытянув шею, внимательно проследил за мордой кавказца:
– Сожрал, дубина? – кобель поднял голову, преданно посмотрел на Сергея и завилял хвостом.
– Виляешь своим веником, сволочь? А кто рычал? Кто рычал? – Сергей подошел к столику и поставил поднос на него. Огляделся, высматривая салфетку: – А, вон она! Вечно Борисыч швырнет куда ни попадя...
– Ты что там гонишь? – вошедший внезапно Борисыч уже был одет в расстегнутую куртку; длинный шарф свободно висел, знакомую Ольге меховую кепку он держал за козырек в опущенной руке.
– Да покрывалку эту не смог сразу найти, – Сергей аккуратно накрыл поднос и посмотрел на пол: – Еще нужно будет тряпкой пройти – следы остались.
– Завтра пройдешься, а то некогда уже, заканчивай, – Борисыч махнул рукой, словно подтверждая свое распоряжение и, повернувшись к Ольге, презрительно скривил губы:
– Ну как ты, подруга? Не обмочилась еще?
Подойдя поближе, встал над ней:
– Завтра ты у меня помашешь ручонками, – подмигнул и повернулся к Сергею:
– Завязывай, твою мать! Я хочу еще на выставку успеть, а то с этой работой совсем жизни нет.
– А все уже! – Сергей торопливо натягивал куртку, подойдя с кобелю, взял его за ошейник:
– Пошли гулять. Гулять, дубина бестолковая!
Держа одной рукой кавказца, он другой подхватил свою шапку, надел ее на затылок почти задом наперед и вышел. Борисыч обошел комнату, проверяя – все ли выключил. Взял стоящий у дивана полиэтиленовый пакет с рекламой шоколада снаружи и с отснятыми кассетами внутри и, уже выходя, снова обернулся к Ольге:
– Ты уж здесь не скучай, я завтра приеду.
После чего выключил свет, вышел и закрыл за собой дверь. Ольга слышала, как он постоял перед дверью, затем зазвенел ключами – запер на замок. Послышались удаляющиеся шаги. Через полминуты, не больше, заработал двигатель автомобиля. Еще через полминуты, зашуршав по неровной поверхности, будто дорога была посыпана гравием, автомобиль отъехал и остановился. Стукнув несколько раз металлом о металл, закрылись ворота, и наконец автомобиль уехал совсем – звук работающего двигателя потух вдали.
Ольга сидела на полу и внимательно прислушивалась ко всем звукам, проникающим к ней. Поняв, что уже наверняка осталась одна, она расслабилась и тут только почувствовала, как затекло все тело: ноги, спина, шея. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Ольга начала разминать мышцы, напрягая и расслабляя их, и напряженно думая о том, как же ей выбраться из этого очень скверного положения.
Нужно было суметь найти возможности для выхода, точнее, для одного из двух выходов: или для жизни, или для смерти. Попадаться завтра живой в руки к этим убийцам было никак нельзя – хоть сама себе вены перегрызи!
Ольга сидела на полу с руками, заведенными за спину. Наручниками скованные руки удерживались внизу вторыми наручниками, зацепленными с одной стороны за цепочку первых, а с другой – за трубу батареи отопления. Шуба, сползшая с плеч, закинулась назад, еще больше стесняя движения. Зато при этом полностью освободились ноги. Оценив свое положение, как просто хреновое, Ольга вдобавок почувствовала, что скоро ей очень захочется в туалет. Это было тоже не весело.
Изогнув запястья, она ощупала пальцами наручники. Милая вещица: если потянуть посильнее, они начинают сжимать запястья, до самой последней невозможности. Сразу же возникает вопрос, если самой затянуть их – от этого можно умереть? Вряд ли... Гангрену какую-нибудь получишь запросто, да только развиться она не успеет – не дадут, прирежут раньше.
Постепенно глаза, привыкнув к темноте, стали различать предметы в комнате. Первое же, что привлекало своими возможностями, находилось не очень-то далеко – столик с теми погаными железяками, которыми отшинковали несчастную Светку.
Столик стоял действительно почти рядом. Вытянув правую ногу, Ольга попыталась дотянуться до него. Мало. Подавшись вперед, она попробовала еще раз. Чуткие на растягивания наручники тут же откликнулись, немного стянув запястья. До ближайшей ножки стола оставалось примерно еще с полметра. Ольга снова села, прижав колени к груди. Тут ей пришла в голову новая мысль. Повернувшись слегка вправо, она внимательно посмотрела на батарею, к трубе которой была прикована. Батарея, как батарея – ничего особенного – привернута к двум трубам сгонами. Поразмышляв, можно ли оторвать ее от сгонов к чертовой матери или попытаться открутить их, Ольга тяжело вздохнула – пустые мечты и больше ничего; потратит время, ничего не добьется, а наручники удавят ее так, что, кроме боли в руках, ни о чем и помыслить не сможет.
Она опять села ровно и задумалась. Столик манил ее своей кажущейся доступностью, и как ни старалась Ольга, не получалось у нее подумать о чем-то другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46