- Я не говорю - прямо сейчас. Ты можешь приехать потом, летом, или через год-другой. Здесь хорошо летом, очень тепло.
Есеня решил не обижать старика и ответил, что подумает. А заодно напомнил про мучавший его много лет вопрос - о звездах.
- Ну, давай о звездах, - улыбнулся Улич, - ты знаешь, что Земля круглая?
- Чего?! - фыркнул Есеня.
- Земля, на которой мы живем - это огромный шар.
- Да ерунда это… - пробормотал Есеня уже не так уверенно.
- Посмотри на море. Здесь это видно особенно хорошо. Вон, видишь, у самого горизонта идет парусник? Через полчаса будут видны только мачты, потом и они начнут исчезать, словно он спускается вниз, как по ступенькам, - Улич начертил на песке длинную дугу, и на ее конце - маленький кораблик. А потом - человечка в ее центре, и взгляд человечка, который видит только верхнюю часть мачты кораблика.
- Ну… - Есеня почесал в затылке, - ну, допустим… И что, если все время идти прямо, можно, прийти в то же самое место? Так что ли?
- Можно. Только идти придется очень долго. Я определил примерный диаметр Земли, и мои расчеты совпали с расчетами других мудрецов. Ты знаешь, что такое диаметр?
- Конечно. У всего круглого есть диаметр.
- А как, зная диаметр, найти длину окружности, знаешь?
- О, это гораздо проще, чем с треугольником! Я мерил ниткой, и получалось всегда одинаково. Диаметр надо умножить примерно на три.
- Так вот, диаметр земли - больше десяти тысяч верст. И идти по кругу придется больше тридцати тысяч верст!
- Это примерно три года идти! Всего-то! - усмехнулся Есеня. Учится и то дольше!
- Послушай, а как ты это посчитал?
- Да очень просто! Если в день проходить верст двадцать пять, то сто верст за четыре дня пройдешь, правильно? Ну, а всего триста раз по сто верст.
- Да, учитывая, что ты и читать толком не умеешь, это очень неплохо, очень…
- Да умею я читать. Не люблю только.
Идея Улича о том, что Земля вращается вокруг солнца и при этом вертится вокруг себя, Есеню потрясла. А главное - она объясняла почти все. Кроме звезд, которые движутся отдельно от остальных.
- Ты не устал? - спросил старик, когда Есеня задумался, пытаясь представить себя на летящем и кружащемся шаре.
- Не, я просто думаю. Можно я немножко подумаю один?
- Конечно. А я приготовлю поесть. Я совсем забыл об этом, мне это немного непривычно, я сам ем утром и вечером, а иногда - только утром. Но ты, наверное, привык по-другому?
- Да не, я могу весь день не есть.
- Ты - молодой, ты растешь, тебе надо есть гораздо больше, чем мне. И не мучную болтушку, а кашу с мясом, молоко, фрукты…
- А Полозу? Ему, наверно, тоже надо есть хорошо, чтоб он выздоровел? - вдруг спохватился Есеня.
- Пока нет, но скоро потребуется.
Почти неделю Есеня провел в разговорах с Уличем. Полоз все время спал - старик для этого что-то шептал ему на ухо, а если и просыпался, то был каким-то странным, и, похоже, плохо понимал, что происходит. Это сильно удивляло и пугало Есеню, ведь в тот вечер, сразу после ранения, Полоз говорил с ним совершенно нормально, и даже улыбался и шутил. Есеня подозрительно смотрел на его лицо, стараясь угадать, лучше ему или хуже, но спросить почему-то боялся.
Как-то вечером, когда Улич рассказывал Есене о том, как измерял диаметр земли, сидя перед открытой печной дверцей, Полоз неожиданно проснулся, хотя должен был спать до утра.
- Эй, Балуй… - тихо позвал он.
Есеня тут же вскочил и склонился над Полозом. Света не хватало, и Есеня зажег свечу, на секунду сунув ее в печь. Улич тоже поднялся и сел на лавку, всматриваясь в лицо Полоза. Но потом вздохнул с облегчением.
- Жмуренок, где это мы? - спросил Полоз.
- Мы? Я же рассказывал, ты что, не помнишь?
- Неа. Ничего не помню. Этот человек, кто он? Мы в его доме? - Полоз говорил очень тихо, и Есене приходилось нагибаться к его губам.
- Да, - Есеня закусил губу - ему было страшно.
- Чего ты куксишься? Он хорошо тебя учит. Я давно слушаю.
- Учит? - Есеня поднял брови, - он же просто рассказывает!
- А учат как, по-твоему? - Полоз еле заметно улыбнулся, - я сильно ранен?
- Я не знаю… - беспомощно пробормотал Есеня, но Улич вмешался.
- Ранение я бы очень тяжелым не назвал, но я долго не мог остановить кровотечение, и к нему добавился отек.
- Вы - врач? - спросил Полоз старика.
- Я умею лечить тяжелые болезни, - пожал плечами Улич.
- Наложением рук?
- Не только. Ваши способности внушать сильно мне мешают.
- Как вы считаете, каковы мои шансы?
Есеня замер. Он не сомневался, что старик скажет правду, и очень боялся этой правды.
- Жить вы будете. О последствиях говорить пока рано, но здравый ум вы сохраните, это ясно. Может быть, память станет хуже, может, зрение. Ранения этой области часто ухудшают зрение.
- Спасибо вам. Я заплачу, не сомневайтесь…
- Я не беру денег за лечение.
- Полоз, у нас нет денег, у нас украли кошелек! - сунулся Есеня, но Улич толкнул его в бок и недовольно покачал головой. Есеня и сам понял, что сморозил: теперь Полоз будет волноваться, и ему снова станет плохо…
- Ты только не волнуйся. Я заработаю. Ты же сам говорил, можно в порту заработать… - поспешил он исправить положение.
Полоз снова слабо улыбнулся и сказал:
- Лучше сходи к Остромиру. Спроси… - он глянул на Улича, - сам знаешь. Спроси, кто может знать. Скажи, что это я тебя прислал.
На следующее утро Есеня чуть свет побежал в город - исполнять замысел Полоза. Надо сказать, он очень гордился тем, что Полоз доверил ему это, и нисколько не сомневался, что сможет сам выяснить все о медальоне. Улич велел ему купить для Полоза яблок и еще один заморский фрукт, который назывался гранат - в Урде не так уж дорого это стоило.
Дом Остромира он нашел с трудом, хотя и был там два раза - все улицы казались ему совершенно одинаковыми. Как и в прошлый раз, он пробежал по дорожке к крыльцу, постучал в дверь, но не дождался ответа и вошел. Если раньше в огромной комнате для занятий шумели ученики, то теперь там стояла подозрительная тишина. Есеня заглянул в щелку и увидел, что молодые люди заполнили все ступени - их было человек двадцать.
- Заходи, даже если опоздал, - раздался зычный голос от аспидной доски, и Есеня догадался, что кричат ему. Он проскользнул в дверь и нерешительно остановился на пороге.
Остромир оказался невысоким, едва ли выше самого Есени, нешироким в плечах. Однако облик его Есеня посчитал очень мужественным, полным достоинства. Но не того достоинства, которое отличало благородных, напротив, в учителе не было ни капли заносчивости, лишь уважение к себе. Темные строгие глаза окинули Есеню с головы до ног, черные брови сошлись под гладкой, блестящей длинной челкой с проседью, но взгляд быстро смягчился.
- Сядь туда, - Остромир показал наверх, где имелось свободное место.
Его ученики посмотрели на Есеню с любопытством и неприязнью, словно осуждали его за то, что он помешал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111