Я призову вас к порядку, как только вырежу свое имя на заднице этого бастарда, рожденного дворянином от смрадной скотницы.
Джон буквально оцепенел, услышав слово «бастард», в то время как люди Бена выстраивались позади него. Но он тут же взял себя в руки. Ему следовало употребить все свое хитроумие, чтобы избавиться от Черного Бена и, что еще важнее, спасти жизнь Анны и свою. После того как Анна прошлой ночью на берегу залитого лунным светом пруда согласилась стать его женой, жизнь обрела для него особый смысл.
Джон наблюдал за сменой настроений на лице разбойника.
– Я отрицаю твое право командовать моими людьми, Черный Бен. – Утративший было уверенность голос Джона вновь обрел силу: – Ты использовал ложь, чтобы переманить моих людей на свою сторону, посулил им золото, и, согласно нашему уложению, статья VII, я имею право потребовать, чтобы состоялись новые выборы.
Черный Бен снова разразился злобным ревом, но когда заговорил, запинался на каждом слове:
– Что за уложение? Что за статья? Что за право?
Под тяжестью человека, сидевшего у него на груди, Джозеф прохрипел:
– По правде говоря, Джон Гилберт имеет право предложить дуэль. Когда патриарх смещен во время его отсутствия, он может вызвать самозваного командира на дуэль и обладает правом выбора оружия.
– Заткнись, – взъярился Бен. – Он не лондонский законник.
Вперед выступил юный Френсис, держа руку на эфесе шпаги.
– Ты навлечешь позор на все наше братство, Бен, если откажешься от дуэли.
Бен снова вытащил пистолет из-за пояса и разрядил его в одного из своих людей, но, судя по возмущенным крикам того, ранил его не смертельно. Двое товарищей оттащили раненого на обочину, и доктор Уиндем и Кейт оказывали ему помощь.
Джон улыбался, но его глаза и голос были ледяными. Он знал, как подавить вспышку ярости этого бандита.
– Похоже, Бен, ты не помнишь очень многих статей из уложения нашего братства, а претендуешь на лидерство. Есть среди них и такая, что обязывает наказывать того, кто не подчинится воле большинства.
Снова послышался одобрительный гул толпы.
Анна не опускала нацеленный на Бена пистолет, но руки ее дрожали. Бен – злобный негодяй, убивающий и калечащий людей просто из жестокости и кровожадности, но он хитер и коварен. Он, должно быть, понимал, что ее отважный Джон манипулирует им и вынуждает принять вызов и что в противном случае Бен рискует потерять уважение своих людей. Никто так не дорожит своими законами, как люди, лишенные защиты закона и прав, ежедневно нарушающие королевские эдикты.
Бен вразвалочку сделал несколько шагов вдоль ряда своих людей, выстроившихся в одну линию, не обращая внимания на крики того, кого только что подстрелил.
– Значит, вы, ребята, вынуждаете меня сразиться с этим неженкой Джентльменом Джонни, с этой пташкой из золоченой клетки?
Покружив, он вернулся к Джону.
Без предупреждения Бен выхватил шпагу из перевязи и ринулся на Джона. Но Джон ожидал этого и увернулся, оттолкнув Анну, попавшую в дружеские объятия Бет.
Джон с легкостью перепрыгнул яму, в которой догорел костер, таким образом получив передышку в несколько секунд, в которой так нуждался, чтобы сорвать с себя рубашку и обмотать ею руку, защищая ее от оружия Бена. Мужчина может сражаться в любых условиях, но только правой рукой, в которой держит меч или шпагу.
Анна пыталась вырваться из объятий Бет.
– Прекрати, Анна, – сказала Бет. – Неужто не знаешь, что иногда нам приходится давать свободу подраться, нашим мужчинам?
– Нет, – отвечала Анна, задыхаясь. – Не знаю. И не хочу знать.
В горле у нее стоял ком, едва позволявший ей глотать и даже дышать. Бен был огромным и тяжелым, гораздо тяжелее Джона, хотя ростом Джон был не меньше. Но у Бена была тяжелая шпага, а у Джона легкая французская рапира.
– Пошли!
Поляна огласилась громкими криками мужчин, как только Бен и Джон скрестили оружие.
Сначала казалось, что Джон проигрывает. Он отражал удары снова и снова, отступая от более крупного противника, разившего направо и налево. Прошло несколько минут, прежде чем Анна поняла, что Джон рассчитывает каждый свой выпад.
– Сражайся, Джонни, как подобает мужчине, – пыхтел Бен, – не вертись, как маленькая кокетка.
Некоторые из людей Бена развеселились, услышав эти слова. Джон между тем продолжал с улыбкой лавировать и отступать, дразня и изматывая Бена, понимая, что сможет его подловить в удобный момент.
Разъяренный его тактикой, Бен снова и снова бросался на противника. Потом, поскользнувшись в луже крови подстреленного им товарища, тяжело рухнул на землю и лежал распростертый на спине, с трудом восстанавливая дыхание. Джон не попытался его убить. Вместо этого он схватил Анну и закружил ее в танце, затем снова бросил в объятия Бет и успел расцеловать их обеих.
– Ты что, с ума сошел, Джонни? – спросила Анна, к восторгу всех, кто ее слышал, кроме Бена, с трудом поднявшегося наконец на ноги, почти ослепшего от ярости и заливавшего глаза пота.
Он смахнул его рукавом с глаз.
– Стой спокойно, ты, кривляющийся пес! – прорычал он злобно.
Джон слегка кивнул ему, как актер, изображающий джентльмена в Королевском театре, и отпрыгнул, продолжая кружить вне пределов досягаемости Бена. Джон не мог позволить этому верзиле загнать себя в угол, потому что для человека со шпагой главное оружие – скорость и ловкость. В течение нескольких бесценных минут он продолжал отражать удары и приплясывать подальше от оружия противника.
– Ура, Джонни! Ура! – звенело в ушах Джона каждый раз, когда сталь ударялась о сталь. По крайней мере ему удалось вновь завоевать одобрение, а значит, и верность своих людей.
Люди Бена подбадривали своего предводителя.
– Заставь его есть землю, Бен! – завопил один из них. – Покажи ему, что такое настоящий мужчина.
Джон, стоя на вершине каменного выступа, рассмеялся и продолжал дразнить противника:
– Да какой он мужчина, ребята! Даже сам дьявол не мог бы изменить жизнь, полную порока, в последнюю ее минуту!
Но Бен, хоть и задыхался и не мог набрать в легкие достаточно воздуха, не сдавался. Он наклонился и, набрав полную горсть сухих крошащихся листьев с земли, с усмешкой швырнул в лицо Джону.
– Еще сегодня я оседлаю твою бабенку, Джонни! Подумай об этом!
Ослепленный грязью и листьями, Джон услышал предостерегающий крик Анны в то самое мгновение, когда почувствовал острый укус лезвия Бена, вошедшего в его бок, и толчок металла, ударившего его в ребра.
Черт бы его побрал! Джон свирепо заморгал, подавляя крик боли, и зрение вернулось к нему как раз вовремя, чтобы отразить удар шпаги, нацеленной ему в живот. Похоже, Бен готовил Джону Гилберту медленную смерть.
Джон зажал рану на боку пальцами. Мгновение промедления или сильная кровопотеря означала бы победу Бена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Джон буквально оцепенел, услышав слово «бастард», в то время как люди Бена выстраивались позади него. Но он тут же взял себя в руки. Ему следовало употребить все свое хитроумие, чтобы избавиться от Черного Бена и, что еще важнее, спасти жизнь Анны и свою. После того как Анна прошлой ночью на берегу залитого лунным светом пруда согласилась стать его женой, жизнь обрела для него особый смысл.
Джон наблюдал за сменой настроений на лице разбойника.
– Я отрицаю твое право командовать моими людьми, Черный Бен. – Утративший было уверенность голос Джона вновь обрел силу: – Ты использовал ложь, чтобы переманить моих людей на свою сторону, посулил им золото, и, согласно нашему уложению, статья VII, я имею право потребовать, чтобы состоялись новые выборы.
Черный Бен снова разразился злобным ревом, но когда заговорил, запинался на каждом слове:
– Что за уложение? Что за статья? Что за право?
Под тяжестью человека, сидевшего у него на груди, Джозеф прохрипел:
– По правде говоря, Джон Гилберт имеет право предложить дуэль. Когда патриарх смещен во время его отсутствия, он может вызвать самозваного командира на дуэль и обладает правом выбора оружия.
– Заткнись, – взъярился Бен. – Он не лондонский законник.
Вперед выступил юный Френсис, держа руку на эфесе шпаги.
– Ты навлечешь позор на все наше братство, Бен, если откажешься от дуэли.
Бен снова вытащил пистолет из-за пояса и разрядил его в одного из своих людей, но, судя по возмущенным крикам того, ранил его не смертельно. Двое товарищей оттащили раненого на обочину, и доктор Уиндем и Кейт оказывали ему помощь.
Джон улыбался, но его глаза и голос были ледяными. Он знал, как подавить вспышку ярости этого бандита.
– Похоже, Бен, ты не помнишь очень многих статей из уложения нашего братства, а претендуешь на лидерство. Есть среди них и такая, что обязывает наказывать того, кто не подчинится воле большинства.
Снова послышался одобрительный гул толпы.
Анна не опускала нацеленный на Бена пистолет, но руки ее дрожали. Бен – злобный негодяй, убивающий и калечащий людей просто из жестокости и кровожадности, но он хитер и коварен. Он, должно быть, понимал, что ее отважный Джон манипулирует им и вынуждает принять вызов и что в противном случае Бен рискует потерять уважение своих людей. Никто так не дорожит своими законами, как люди, лишенные защиты закона и прав, ежедневно нарушающие королевские эдикты.
Бен вразвалочку сделал несколько шагов вдоль ряда своих людей, выстроившихся в одну линию, не обращая внимания на крики того, кого только что подстрелил.
– Значит, вы, ребята, вынуждаете меня сразиться с этим неженкой Джентльменом Джонни, с этой пташкой из золоченой клетки?
Покружив, он вернулся к Джону.
Без предупреждения Бен выхватил шпагу из перевязи и ринулся на Джона. Но Джон ожидал этого и увернулся, оттолкнув Анну, попавшую в дружеские объятия Бет.
Джон с легкостью перепрыгнул яму, в которой догорел костер, таким образом получив передышку в несколько секунд, в которой так нуждался, чтобы сорвать с себя рубашку и обмотать ею руку, защищая ее от оружия Бена. Мужчина может сражаться в любых условиях, но только правой рукой, в которой держит меч или шпагу.
Анна пыталась вырваться из объятий Бет.
– Прекрати, Анна, – сказала Бет. – Неужто не знаешь, что иногда нам приходится давать свободу подраться, нашим мужчинам?
– Нет, – отвечала Анна, задыхаясь. – Не знаю. И не хочу знать.
В горле у нее стоял ком, едва позволявший ей глотать и даже дышать. Бен был огромным и тяжелым, гораздо тяжелее Джона, хотя ростом Джон был не меньше. Но у Бена была тяжелая шпага, а у Джона легкая французская рапира.
– Пошли!
Поляна огласилась громкими криками мужчин, как только Бен и Джон скрестили оружие.
Сначала казалось, что Джон проигрывает. Он отражал удары снова и снова, отступая от более крупного противника, разившего направо и налево. Прошло несколько минут, прежде чем Анна поняла, что Джон рассчитывает каждый свой выпад.
– Сражайся, Джонни, как подобает мужчине, – пыхтел Бен, – не вертись, как маленькая кокетка.
Некоторые из людей Бена развеселились, услышав эти слова. Джон между тем продолжал с улыбкой лавировать и отступать, дразня и изматывая Бена, понимая, что сможет его подловить в удобный момент.
Разъяренный его тактикой, Бен снова и снова бросался на противника. Потом, поскользнувшись в луже крови подстреленного им товарища, тяжело рухнул на землю и лежал распростертый на спине, с трудом восстанавливая дыхание. Джон не попытался его убить. Вместо этого он схватил Анну и закружил ее в танце, затем снова бросил в объятия Бет и успел расцеловать их обеих.
– Ты что, с ума сошел, Джонни? – спросила Анна, к восторгу всех, кто ее слышал, кроме Бена, с трудом поднявшегося наконец на ноги, почти ослепшего от ярости и заливавшего глаза пота.
Он смахнул его рукавом с глаз.
– Стой спокойно, ты, кривляющийся пес! – прорычал он злобно.
Джон слегка кивнул ему, как актер, изображающий джентльмена в Королевском театре, и отпрыгнул, продолжая кружить вне пределов досягаемости Бена. Джон не мог позволить этому верзиле загнать себя в угол, потому что для человека со шпагой главное оружие – скорость и ловкость. В течение нескольких бесценных минут он продолжал отражать удары и приплясывать подальше от оружия противника.
– Ура, Джонни! Ура! – звенело в ушах Джона каждый раз, когда сталь ударялась о сталь. По крайней мере ему удалось вновь завоевать одобрение, а значит, и верность своих людей.
Люди Бена подбадривали своего предводителя.
– Заставь его есть землю, Бен! – завопил один из них. – Покажи ему, что такое настоящий мужчина.
Джон, стоя на вершине каменного выступа, рассмеялся и продолжал дразнить противника:
– Да какой он мужчина, ребята! Даже сам дьявол не мог бы изменить жизнь, полную порока, в последнюю ее минуту!
Но Бен, хоть и задыхался и не мог набрать в легкие достаточно воздуха, не сдавался. Он наклонился и, набрав полную горсть сухих крошащихся листьев с земли, с усмешкой швырнул в лицо Джону.
– Еще сегодня я оседлаю твою бабенку, Джонни! Подумай об этом!
Ослепленный грязью и листьями, Джон услышал предостерегающий крик Анны в то самое мгновение, когда почувствовал острый укус лезвия Бена, вошедшего в его бок, и толчок металла, ударившего его в ребра.
Черт бы его побрал! Джон свирепо заморгал, подавляя крик боли, и зрение вернулось к нему как раз вовремя, чтобы отразить удар шпаги, нацеленной ему в живот. Похоже, Бен готовил Джону Гилберту медленную смерть.
Джон зажал рану на боку пальцами. Мгновение промедления или сильная кровопотеря означала бы победу Бена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81