Ваня кивнул и принялся за еду, почти не разбирая вкуса. Хозяин постоял над ним несколько минут, тщетно ожидая слов благодарности, но ничего не дождался и пошел с обходом по всей харчевне. Медленно сгущались сумерки, хозяин все медлил зажигать свечи, и постепенно в горнице стало совсем темно. Мужичок в углу попыхивал своей трубкой, табачный дым клубился белыми кольцами, поднимался к потолку и вызывал у Вани нестерпимое желание закурить. Он попытался отвлечься чаем от навязчивого желания, но тут его кто-то потряс за плечо. Ваня поднял голову и увидел того самого мужика в зипуне, который протягивал ему свою трубку.
– На вот, – мужичок улыбался, – покури. Не мучайся, я же вижу, как тебе хочется.
– Спасибо, – с благодарностью сказал Ваня, взял трубку и пару раз затянулся ароматным дымом.
В голове сразу прояснилось, и Иван мог уже лучше рассмотреть подошедшего мужика. Тот имел самый, что называется, простецкий вид, широкое и мясистое лицо хранило выражение общего довольства, глаза были голубые и выпуклые, как у рыбы. Кроме зипуна, который Ваня приметил сразу, на мужике были толстые ватные штаны, залатанные валенки и пара холщовых рукавиц, заткнутых за пояс.
– Меня Веденей люди зовут, – представился мужичок.
– Иван, – протянул руку Ваня.
Веденя руки не падал, улыбнулся, взял у Вани трубку и затянулся сам. Обоим стало хорошо.
– Ты, гляжу, – начал разговор Веденя, – сам не местный?
– Не, – помотал головой Ваня, – впервой тут.
– Угу, угу, – мужичок покивал, – оно и видно, одежа на тебе не тутошняя. По делу али как?
– По делу, – ответил Иван, не вдаваясь в подробности, и снова затянулся, – хорош у тебя табак, братуха, крепок.
– Крепок, – согласился Веденя, – так, может, выпьем? За встречу-то надо.
Ваня задумался, стоит ли пить с новым знакомцем, но тот уже кликнул хозяина:
– Дивлянко! Нам бы винца хмельного!
Хозяин харчевни с неожиданной быстротой принес две чарки вина и застыл в нерешительности:
– А закусить что?
– Всего помаленьку, – неопределенно сказал Веденя, – да ты и сам все знаешь.
– Да уж знаю, – кивнул Дивлян и шустро побежал за закуской.
– Ну, здрав будь! – выдохнул мужичок и с наслаждением опрокинул чарку.
Ваня решил, что отступать некуда и осторожно сделал глоток. Вино показалось слишком сладким, но довольно хорошим, не чета тому, которое приходилось пить раньше. Слово за слово – разговорились. Ваня признался, что здесь он по поручению будущего тестя, Веденя согласно покивал, рассказал, что сам, прежде чем жениться, долго уламывал батюшку своей Подарены. Выпили за жен. Иван с удовольствием отметил, что вино идет хорошо, и быстро допил чарку. Веденя будто бы того и ждал:
– Друг Дивлян! Повторить бы!
Дивлян примчался с целым кувшином вина и с подносом, полным всевозможных закусок. При виде еды Ваня поморщился – рябчик оказался на редкость сытным, но все-таки взял пару огурчиков и с хрустом сжевал. Стало совсем хорошо, Веденя показался уже едва ли не лучшим другом.
– Дивлянко, – крикнул уже Ваня, – вина!
Веденя улыбался.
Иван сам толком не понял, как он оказался на улице полуголый и с отчаянно болевшей головой. Сапог не было, кафтана тоже, зато под глазом сиял огромный синяк. Странно, что грабители (а если точнее, Веденя с Дивляном) не взяли янтарь, висящий на груди, но, коснувшись его, Ваня понял в чем дело: подарок Яги раскалился так, что к нему невозможно было притронуться. Странно, но ожогов на коже он не оставлял, сиял ровным желтоватым светом, и только.
Денег в кармане тоже, конечно, не оказалось. Перспектива ночевать под открытым небом не радовала, и Ваня, выругавшись, отправился на поиски Весты. Стояла глубокая ночь, город, измученный дневной жарой, крепко спал. Ярко светил месяц, поблескивали частые звезды, кое-где еще горел свет в домах. Полагаясь скорее на собственное чутье, нежели на память, Иван стал искать городскую площадь, где он расстался с волчицей. Поначалу долго блуждал по каким-то запутанным улочкам, пару раз оказывался в тупике и поворачивал обратно. Наконец он все-таки нашел верное направление и вскоре оказался на площади прямо перед дворцом, озаренным лунным светом. Весту он увидел сразу, она спала, положив голову на лапы, у небольшой каменной тумбы. Ваня подошел, лег рядом, привалился к мягкому боку и крепко уснул.
– Вставай!
Ваня открыл глаза и тут же зажмурился: солнце било в глаза. Веста стояла рядом, и вид у нее был совсем не дружелюбный.
– Ты чего тут делаешь, а?
Иван помялся, но вкратце описал события предыдущей ночи. Волчица только ахала, не уставая поражаться Ваниной глупости.
– И ты вот так запросто напился с первым встречным?
Ваня пожал плечами: да, мол, дурак, осознал, исправлюсь…
– Ладно, что есть, то есть, – сказала наконец Веста, поняв, что больше ничего от него не добьется. – Я думала, ты хоть выспишься, сил наберешься, а ты эвон чего учудил. Тут уж ничего не поделаешь. А нам пора в конюшни царские отправляться.
Иван, обрадованный тем, что его больше не отчитывают, как маленького, вскочил на ноги и тут вспомнил, что на нем нет сапог. Веста тоже это заметила и только фыркнула:
– Любишь кататься – люби и саночки возить. Придется идти босиком.
Ваня сокрушенно вздохнул и, полный горестного раскаяния, поплелся следом за волчицей. Прошли мимо каких-то сараев, пристроенных к дворцу; Веста разогнала кур, которые сами лезли под ноги, рявкнула на толстого пса, спящего прямо посреди дороги. Зашли в какое-то полутемное помещение, где пахло навозом и гнилью. Послышалось конское ржание, и тут Иван понял, почему кобылицы не стремятся вернуться домой с заливных лугов: если это и есть конюшни, кобылиц винить не за что. Веста подошла к темной двери, покрытой мхом и паутиной, Ваня отворил ее и тут же вынужден был отскочить в сторону, чтобы не быть сбитым кобылицами, которые стрелой вылетели наружу. Он и разглядеть-то их толком не успел, мелькнули золотые гривы, и только. Ваня ошарашенно обернулся к волчице:
– Ничего себе лошадки!
– А ты думал, – важно ответила Веста, – ежели это дочери морского деда!
– Морского петуха, – поправил Ваня, – разве нет?
– Ну, петуха, деда, какая разница. Колдун да ведун вроде водяного, только постарше будет. Наплодил детушек всех мастей, а теперь не знает, как от них избавиться. Про Горыныча слыхал? Его сынок.
– Да-а-а… – уважительно протянул Иван, – здоров петух на потомство. А часом, Чудо-Юдо не его деточка?
– Его, как же не его, – усмехнулась Веста, – только где то Чудо теперь, его давно тезка твой, Иван-царевич, жизни лишил.
– Жаль, – огорчился Иван.
– Чего жаль-то? – не поняла волчица. – Чудо-Юдо жаль?
– Ага. Поглядеть охота.
– Наглядишься еще на чудищ, – волчица рассмеялась и тряхнула головой, – будто их тут мало!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92