«Рузвельт и Хэлл продолжают дарить мир своими проповедями, но в то же время палец о палец не ударяют в пользу мира».
Капиталистическая Европа покорно приняла этот новый акт разбоя. Лишь Советский Союз выступил против агрессивной политики Германии. 17 марта Литвинов устроил пресс-конференцию для советских и иностранных журналистов. По поручению Советского правительства он заявил, что СССР готов принять активное участие во всех мероприятиях, направленных на организацию коллективного отпора агрессору. Литвинов предупреждает, что завтра может быть поздно, но сегодня время для этого еще не ушло. Но Лига наций молчала. Не откликнулись на призыв Советского правительства и великие державы – Англия, Франция, США.
В апреле английский премьер-министр Чемберлен отправился в Рим и подписал с Муссолини соглашение, по которому между Англией и Италией устанавливались «добрососедские отношения». Англия признала захват Эфиопии, фактически легализовала итальянскую интервенцию в Испании. Франция нанесла удар с другой стороны, закрыв франко-испанскую границу.
Комитет по невмешательству практически уже прекратил свою деятельность. Но это не меняло положения дел. 19 апреля 1938 года министр иностранных дел республиканской Испании Альварес дель Вайо заявил, что продолжение политики «невмешательства» может теперь означать только решительное желание задушить народ, который борется за свою независимость, за мир и за будущее европейской свободы и демократии».
Еще в конце 1937 года началась подготовка к XVIII съезду партии. В этот период Литвинову чаще, чем обычно, приходилось встречаться со Сталиным, который в политическом отчете готовил большой раздел о международном положении Советского Союза. Обычно к участию в разработке этих разделов привлекались Д.З. Мануильский, ответственный работник Коминтерна, и Е. С. Варга, крупнейший знаток мировой экономики и политики, с которым Сталин очень считался. Сталин свои доклады готовил сам. Но прежде чем окончательно сформулировать основные идеи и положения доклада, обычно привлекал очень ограниченный круг советников. Сталин вызывал Литвинова, показывал ему отдельные места доклада, просил представить справки и документы по отдельным вопросам мировой политики.
В первые месяцы 1938 года по всей стране прошли областные и республиканские партийные конференции. Ленинградская VIII областная и VI городская объединенная партийная конференция выдвинула Литвинова делегатом на съезд партии, который открылся 10 марта 1939 года в Москве. Большинства делегатов, которых Литвинов знал по предыдущему съезду, на этот раз не было. Почти все областные и республиканские партийные комитеты возглавлялись новыми людьми, почти во всех народных комиссариатах были новые руководители.
В политическом отчете Центрального Комитета ВКП (б) был дан анализ международного и внутреннего положения Советского Союза за пятилетие, истекшее со времени предыдущего съезда партии. В области международной за это время произошли громадные изменения. Капиталистические страны пережили серьезные потрясения в области политики и экономики. Пик экономического кризиса прошел, но его последствия еще дают себя знать. Обострилась борьба за передел мира, рухнула система послевоенных договоров, и война уже идет в различных районах земного шара. Империалистические государства не оставили надежды задушить единственное социалистическое государство силой оружия.
Для Советского Союза этот пятилетний период, несмотря на все трудности и сложности развития, был периодом дальнейшего роста экономики, культурного подъема, роста политической и военной мощи, периодом настойчивой и целеустремленной борьбы за мир.
На съезде был избран новый состав Центрального Комитета ВКП (б). Литвинов был одним из немногих членов ЦК, избранных на XVII съезде и вошедших в его новый состав.
К лету 1938 года стало ясно, что вряд ли удастся использовать Лигу наций для обуздания агрессоров, но советская дипломатия не пренебрегала любой возможностью для этой цели. 10 мая в Женеве открылась 101-я сессия Совета Лиги наций. Литвинов прибыл туда накануне сессии, сразу же принял министра иностранных дел Румынии Петреску-Комнена, а потом встретился с английским министром иностранных дел Галифаксом. Из бесед с английским дипломатом стало ясно, что Лондон намерен продолжать политику поддержки итало-германской интервенции. Галифакс заявил на сессии, что политика умиротворения встречает международную поддержку.
Сессия показала, что малые государства, подталкиваемые английской дипломатией, намерены уйти от обязательств, всячески будут уклоняться от участия в санкциях против агрессора. Заявление по этому вопросу сделал представитель Швейцарии. Эту страну использовали в качестве острия клина, при помощи которого намеревались протолкнуть такие же заявления и других государств. Выступил Альварес дель Вайо, сказал, что Франция и Англия «постановили разрешить Германии и Италии свободно вмешаться в пользу испанских мятежников».
Потом выступал Литвинов. «Присутствующие здесь и находящиеся вне этих стен, – сказал Литвинов, – знают точку зрения Советского правительства. Они знают, что если бы зависело от взглядов и желаний Советского правительства, то Лига наций давно выполнила бы все свои обязательства в отношении государства, входящего в Лигу. Не Советское правительство было бы препятствием к выполнению Советом [Лиги] требований, сформулированных здесь представителем Испании».
Сделает ли что-нибудь в этой ситуации Лига наций? Нет. Она уже почти мертва. Александра Михайловна Коллонтай, находившаяся вместе с Литвиновым в Женеве, пишет в Стокгольм: «Международная обстановка чрезвычайно напряжена. Но не здесь, в Женеве, будет найдено решение». Советская дипломатия продолжает сражаться, делает все возможное для поддержки республиканской Испании.
Литвинов посоветовал Альваресу дель Вайо обратиться в Лигу наций с требованием осудить итало-германскую интервенцию и применить в соответствии со статьей 16 устава Лиги коллективные санкции против агрессоров. Три дня шла борьба за то, чтобы этот вопрос был поставлен на обсуждение. Французский журналист Андре Симон писал: «Это было зрелище, исполненное пафоса и трагизма. Наконец резолюция, предложенная Совету сеньором дель Вайо, была поставлена на голосование. „Нет“, произнесенное среди мертвой тишины лордом Галифаксом и Жоржем Боннэ, прозвучало как пощечина. Напряжение в зале становилось невыносимым. Один только советский представитель поддержал республиканскую Испанию. Рядом со мной послышались рыдания корреспондентки одной швейцарской газеты. Сеньор дель Вайо и его спутники вышли с заседания смертельно бледные, но с высоко поднятой головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Капиталистическая Европа покорно приняла этот новый акт разбоя. Лишь Советский Союз выступил против агрессивной политики Германии. 17 марта Литвинов устроил пресс-конференцию для советских и иностранных журналистов. По поручению Советского правительства он заявил, что СССР готов принять активное участие во всех мероприятиях, направленных на организацию коллективного отпора агрессору. Литвинов предупреждает, что завтра может быть поздно, но сегодня время для этого еще не ушло. Но Лига наций молчала. Не откликнулись на призыв Советского правительства и великие державы – Англия, Франция, США.
В апреле английский премьер-министр Чемберлен отправился в Рим и подписал с Муссолини соглашение, по которому между Англией и Италией устанавливались «добрососедские отношения». Англия признала захват Эфиопии, фактически легализовала итальянскую интервенцию в Испании. Франция нанесла удар с другой стороны, закрыв франко-испанскую границу.
Комитет по невмешательству практически уже прекратил свою деятельность. Но это не меняло положения дел. 19 апреля 1938 года министр иностранных дел республиканской Испании Альварес дель Вайо заявил, что продолжение политики «невмешательства» может теперь означать только решительное желание задушить народ, который борется за свою независимость, за мир и за будущее европейской свободы и демократии».
Еще в конце 1937 года началась подготовка к XVIII съезду партии. В этот период Литвинову чаще, чем обычно, приходилось встречаться со Сталиным, который в политическом отчете готовил большой раздел о международном положении Советского Союза. Обычно к участию в разработке этих разделов привлекались Д.З. Мануильский, ответственный работник Коминтерна, и Е. С. Варга, крупнейший знаток мировой экономики и политики, с которым Сталин очень считался. Сталин свои доклады готовил сам. Но прежде чем окончательно сформулировать основные идеи и положения доклада, обычно привлекал очень ограниченный круг советников. Сталин вызывал Литвинова, показывал ему отдельные места доклада, просил представить справки и документы по отдельным вопросам мировой политики.
В первые месяцы 1938 года по всей стране прошли областные и республиканские партийные конференции. Ленинградская VIII областная и VI городская объединенная партийная конференция выдвинула Литвинова делегатом на съезд партии, который открылся 10 марта 1939 года в Москве. Большинства делегатов, которых Литвинов знал по предыдущему съезду, на этот раз не было. Почти все областные и республиканские партийные комитеты возглавлялись новыми людьми, почти во всех народных комиссариатах были новые руководители.
В политическом отчете Центрального Комитета ВКП (б) был дан анализ международного и внутреннего положения Советского Союза за пятилетие, истекшее со времени предыдущего съезда партии. В области международной за это время произошли громадные изменения. Капиталистические страны пережили серьезные потрясения в области политики и экономики. Пик экономического кризиса прошел, но его последствия еще дают себя знать. Обострилась борьба за передел мира, рухнула система послевоенных договоров, и война уже идет в различных районах земного шара. Империалистические государства не оставили надежды задушить единственное социалистическое государство силой оружия.
Для Советского Союза этот пятилетний период, несмотря на все трудности и сложности развития, был периодом дальнейшего роста экономики, культурного подъема, роста политической и военной мощи, периодом настойчивой и целеустремленной борьбы за мир.
На съезде был избран новый состав Центрального Комитета ВКП (б). Литвинов был одним из немногих членов ЦК, избранных на XVII съезде и вошедших в его новый состав.
К лету 1938 года стало ясно, что вряд ли удастся использовать Лигу наций для обуздания агрессоров, но советская дипломатия не пренебрегала любой возможностью для этой цели. 10 мая в Женеве открылась 101-я сессия Совета Лиги наций. Литвинов прибыл туда накануне сессии, сразу же принял министра иностранных дел Румынии Петреску-Комнена, а потом встретился с английским министром иностранных дел Галифаксом. Из бесед с английским дипломатом стало ясно, что Лондон намерен продолжать политику поддержки итало-германской интервенции. Галифакс заявил на сессии, что политика умиротворения встречает международную поддержку.
Сессия показала, что малые государства, подталкиваемые английской дипломатией, намерены уйти от обязательств, всячески будут уклоняться от участия в санкциях против агрессора. Заявление по этому вопросу сделал представитель Швейцарии. Эту страну использовали в качестве острия клина, при помощи которого намеревались протолкнуть такие же заявления и других государств. Выступил Альварес дель Вайо, сказал, что Франция и Англия «постановили разрешить Германии и Италии свободно вмешаться в пользу испанских мятежников».
Потом выступал Литвинов. «Присутствующие здесь и находящиеся вне этих стен, – сказал Литвинов, – знают точку зрения Советского правительства. Они знают, что если бы зависело от взглядов и желаний Советского правительства, то Лига наций давно выполнила бы все свои обязательства в отношении государства, входящего в Лигу. Не Советское правительство было бы препятствием к выполнению Советом [Лиги] требований, сформулированных здесь представителем Испании».
Сделает ли что-нибудь в этой ситуации Лига наций? Нет. Она уже почти мертва. Александра Михайловна Коллонтай, находившаяся вместе с Литвиновым в Женеве, пишет в Стокгольм: «Международная обстановка чрезвычайно напряжена. Но не здесь, в Женеве, будет найдено решение». Советская дипломатия продолжает сражаться, делает все возможное для поддержки республиканской Испании.
Литвинов посоветовал Альваресу дель Вайо обратиться в Лигу наций с требованием осудить итало-германскую интервенцию и применить в соответствии со статьей 16 устава Лиги коллективные санкции против агрессоров. Три дня шла борьба за то, чтобы этот вопрос был поставлен на обсуждение. Французский журналист Андре Симон писал: «Это было зрелище, исполненное пафоса и трагизма. Наконец резолюция, предложенная Совету сеньором дель Вайо, была поставлена на голосование. „Нет“, произнесенное среди мертвой тишины лордом Галифаксом и Жоржем Боннэ, прозвучало как пощечина. Напряжение в зале становилось невыносимым. Один только советский представитель поддержал республиканскую Испанию. Рядом со мной послышались рыдания корреспондентки одной швейцарской газеты. Сеньор дель Вайо и его спутники вышли с заседания смертельно бледные, но с высоко поднятой головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140