"Небо".. Что?.. "Мало"? Как это - мало?.. А впрочем... Запишите: неба - мало... Так. Теперь - "ложь"... Прекрасно... "Противно". Запомним. Вам противна всякая ложь... "Боль"... Так. Пишите: "ерунда"... Замечательно, Павел Ннкоднмыч, очень хорошо, - и снова возвысил голос: - "Молодежь"!
- Нажим.
- Правильно, так и должно быть... Не торопитесь...
"Надо"?.. Что-что?.. "Надо есть"?.. "Хуже горя"?.. Не понимаю, какое-то длинное слово... А, вот оно что. Запишите: "надоела хуже горькой редьки". Про вас, между прочим... Хорошо, Павел Никодимыч. Спокойно. Мы движемся к финишу. Еще немного... "Собака"!
- Дрожит,
- Вижу... "Да". Запишите: "да"... "Сторож"!
- Нажим. Сильный нажим.
- "Низость"!
- Нажим.
- Он отвечает: "да". Все время одно и то же: "да, да"... "Плач"! Плач взрослого человека. "Плач"!
- Дрожит. Сильно. Нажим.
- Он вспомнил. Видите? - воскликнул Изместьев. - Он все вспомнил! Мы были правы! Вспомнил! - Лицо его победно высвстилось. - Запишите: "лай". "Плач - лай"... Ax, какой же вы молодчина, Павел Никодимыч... "Издевательство"!
- Сильное дрожание. Очень сильное.
- "Атака"!
Хопрова качнуло в сторону. Он крупно задрожал.
- Нажим! Сильный нажим!
- "Удар"!
- Он просто каменный!
- "Я". Запишите: "я, я".
В глазах Хопрова мелькнул безумный злой сверк.
С неожиданной силой он выдернул у Ивана руку и, хрипя, попробовал приподняться.
- Хана, - вскочил Иван. - Не могу больше! Пошли вы...
- Достаточно, все, - торопливо заговорил Изместьев. - Все. Это все. Успокойтесь. Извините нас, Павел Никодимыч. Успокойтесь. Прилягте, пожалуйста, - он обнял Хопрова за плечи. - Вы даже не представляете, как нам помогли. Все. Больше не будем. Спасибо вам. Большое спасибо. Ложитесь, отдыхайте. Сейчас придет Евдокия Николаевна...
- Сваливаем?
- Минутку. Там пленка осталась?
- Навалом.
- Запишем сюда же. Недостающее, - сказал Иэместьев. - Чтобы ни у вас, мои дорогие, ни у Кручинина - никаких сомнений. Последний штрих.
12
- Мужик! Эй! Обожди!
- Не слышишь, что ли? - Притула грубо развернул меня за плечо. - Охамел тут совсем?
- В чем дело? Что вы хотите?
- В лоб тебе закатать. Желаешь? Могу.
Залаяла Цыпа. Некстати весьма.
- Свянь, - сказал Агафонов. И мне: - Извини, батя. Нормально. Ты кто? Не сторож случайно?
- Что вы хотите?
- "Жигулевича" не видал? Белый такой, грязью заляпанный. Не видал?
- Здесь? На пруду?
- Сам из деревни?.. Ладно, неважно. Вон наше Привольное. Вторая хата с краю. Там "Жигулевич"
стоял. Два дня.
- А сейчас тю-тю, - разъяснил Притула.
- У вас украли машину?
- Допер.
- Сочувствую.
- Ты же ходишь здесь. Не видел, когда уехала?
- А сами вы? Ничего не слышали?
- Спали мы, батя. Черт.
- По ночам, молодые люди, я тоже сплю. Утром делал обход. Тем не менее при всем желании я не мог видеть, кто и когда уезжает из вашей деревни. Не мой объект. Да и видел бы, не отложил в памяти. Ни к чему.
- А ты кто вообще-то? Правда, сторож? Разговариваешь как-то не по-советски.
- Может быть, я пойду? С вашего разрешения.
Не понимаю, отчего мои слова так задели Притулу.
Он вышел из себя.
- Мы не люди для тебя, да? Брезгуешь, да?.. Уу.
Чпокнул бы промеж глаз.
- Не заводись. - Агафонов сдерживал приятеля как мог.
- Заткни собаку!
Цыпа, как на грех, лаяла взахлеб.
- На нервы действует!
Агафонов решил ее приманить.
- Кыс. Кыс. Иди сюда. Воротничок сделаем. Шапочку. Не бойся. Иди.
Я закричал:
- Цыпа! Не подходи! Чужой! Цыпа!
- Прикрой варежку!
- Цыпа! Убегай! Уходи!
- Умолкни,тебе говорят! Тварь.
- Цыпа! Домой! Беги, Цыпа! Домой!
Притула сбил меня с ног.
- Лежи и не дрыгайся. - Коньячным перегаром он дышал мне в лицо.
Я услышал жалобный собачий взвизг. А потом увидел Агафонова. Он нес мою Цыпу, одной рукой держа ее за загривок, а другой, как намордником, прихватив ей пасть, чтобы она не кусалась.
- То-то же, - Притула пнул меня и отпустил.
- Сволота, - сказал Агафонов. - Представляешь? Цапнула... Больно, зараза.
- Отпустите, - говорю. - Прошу вас.
- Заныл.
- Что мы вам сделали?
- Разговаривать не умеешь.
- И она тоже, - сказал Агафонов. - Сейчас камушек на шею и в воду. Как думаешь, выплывет?
- Лафа, - радовался Притула.
- Не делайте этого.
- Тебя не спросили. Дохлятина. Вшиварь. Во - понял?
- Молодые люди... Предупреждаю.
- Славка! - Агафонов заметил, что я достал поводок.
- А, ты так?
Я бросился выручать пса. Притула подсек меня, сбил с ног. Придавил и стал выкручивать руку. Я вскрикнул от боли.
- Дай я ему врежу! - Агафонов схватил Цыпу за задние ноги и размахнулся. - Смотри, козел!
Цыпа извивалась, визжала и плакала.
- Прошу вас... Не делайте этого.
- Ка-а-ак шарахну сейчас!
Я пополз к нему на коленях.
- Прошу... Только не это... Все, что хотите... Меня. Лучше - меня... Пожалуйста. Прошу вас.
- Во дает.
- Ну, пожалуйста... Я вас очень прошу.
Цыпа охрипла от визга и лая.
- Штуку даешь?
- Что?
- Стольник, чего, - объяснил Притула.
- Деньги? Сто рублей?.. Боже мой, да конечно. Найду. Непременно найду. Я займу.
- Где ты займешь-то? Займет он.
- Сейчас надо, батя.
Я говорю:
- С собой таких денег не ношу. Но я найду. Сегодня же. Можете мне поверить. Соберу. Отдам.
- Не, - сказал Агафонов. - Деньги на бочку.
Тотальное унижение. Я просил их, умолял, уговаривал.
- Пойдемте. Здесь рядом. Отдам все, что у меня есть. Слышите? Все. Деньги, книги, магнитофон, приемник, одежду.
- Ха, - сказал Притула. - Мы пойдем, а там нам - крышка.
- Лесом. Никто не увидит.
Агафонов поднял над головой несчастную Цыпу.
Самое страшное, как я теперь понимаю, что он играл в это, радовался, как ребенок.
- Раз!.. Считаю до трех. Раз!
От безвыходности, от беспомощности я буквально завыл.
- Не-е-ет!
- Два!.. Два с половиной!
- Не-е-ет! - Я катался у него в ногах. - Не-е-ет!
- Два с половиной!.. Три!
Он с размаху ударил ее оземь. Она страшно, коротко взвизгнула. И затихла.
Сердце у меня зашлось. Я перестал испытывать страх. Я должен разорвать их на куски, чего бы мне это ни стоило. Я задушу их. Сейчас. На месте. Вот этими самыми руками.
И тут я сначала... даже не увидел, а скорее услышал... Хряск. Мощный глухой удар. Сзади. По спинам им, по головам. Наотмашь.
Кто? Откуда?
Это было так неожиданно.
Старик. В глазах гнев и безумие, в руках толстый березовый кол.
Крики, стоны. Кровь.
Он добивал их... Мой избавитель... Павел Никодимыч Хопров... Он защищал человека, которого никогда прежде не видел, не знал.
Но тогда я испытывал только ужас... Кажется, чтото кричал. Не помню. Ушел ли я, уполз, убежал? И как вынес Цыпу? Ничего не помню.
Бедный старик...
13
За стеной что-то звякнуло и разбилось.
- Бабуля хулиганит, - сказал Севка. - Хорошо привязал?
- К лавке.
- Сиди. Не убежит.
Изместьев вынул кассету.
- Вот. Те""ерь вам известно все. Пожалуйста. На ваше усмотрение. Я свое слово сдержал. Можете действовать дальше.
- Сгодится, - Севка сунул кассету за пазуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24