Лес полон охотников, которые только и ждут случая спустить курок. — Он обернулся. — Бен, отгони отсюда этот «ягуар» и спрячь его в укрытие.
Высокий блондин повернулся и вышел.
— Труди, приведи маэстро.
Девушка последовала за блондином.
— Дюк, а ты займись мамашей, пока маэстро рассказывает нашему другу-журналисту историю, которую, впрочем, тому уже никогда не придется написать.
Второй парень, жилистый, темноволосый, с типичной бледностью, которая приобретается длительным заключением, в свою очередь покинул комнату.
— А мы с тобой, Джейк, займем пост снаружи, — сказал К.К. оставшемуся гиганту с выцветшими до белизны волосами. — Не думай, отец, что мы проявляем беспечность, оставляя тебя одного. Мы сделаем то, что я тебе обещал, стоит тебе только двинуться с места. Старикан будет здесь через минуту. Ну, еще увидимся.
И бандиты вышли, оставив Питера в одиночестве.
Откуда-то изнутри донеслись аккорды гитары, сопровождаемые гнусавым пением. Стук башмаков удаляющихся бандитов по выложенному мрамором полу необычной картинной галереи усиливался капризным эхо. Питер приблизился к высокому окну, выходящему на север. С этой стороны лес подступал к самому зданию, отделенный свободным пространством всего в пятнадцать — двадцать ярдов. В этой густой темной зелени деревьев и кустарника было его спасение. Питер мог убежать и скрыться в зарослях меньше чем за полминуты, но недвусмысленная угроза бандитов останавливала его. Услышать из лесу выстрелы, положившие конец жизни Линды Грант и модели Тэсдея Рула? Нет уж! Питер не сомневался: К.К. выполнит свою угрозу. Они все оказались в руках шайки опасных безумцев.
Питер сильно вздрогнул, чуть не потеряв равновесие, когда совсем рядом раздался глухой рокочущий голос.
— Думаю, это я виноват, Стайлс, что вы попали в такую передрягу, — произнес Тэсдей Рул, бесшумно приблизившийся к Питеру в своих потрепанных домашних тапочках.
— Вы?!
— Я вообще кругом виноват, — развел руками Тэсдей.
Глядя на сокрушенного сознанием своей вины старика, Питер невольно сравнил его с когда-то мощным старым деревом, готовым рухнуть под очередным порывом сильного ветра. В темных глазах, почти скрытых нависающими бровями, затаились боль и глубокая печаль.
— Когда мы с вами разговаривали, я играл словами насчет «любой гнили, что встречается нам». Я и не рассчитывал, что вы меня поймете.
— Тогда зачем вы это сказали?
— Мне нужно было успокоить самого себя, что я сделал хоть какую-то попытку намекнуть вам на беду, — сказал старик. Обернувшись к незаконченному портрету на мольберте, он с невыразимой нежностью всматривался в него.
— Пока у нас есть время, вам лучше рассказать, что здесь происходит, — предложил Питер.
— А здесь ничего не происходит, мы все просто ждем смерти, — глухо произнес Тэсдей. — Мы с Эмили и та девушка, которую они привели из города, — Линда.
— Что-то вы слишком спокойно говорите об этом, хотя, насколько я понял, ситуация кажется вам безвыходной.
— А вы хотели, чтобы от отчаяния я рвал на себе волосы? Мое время и без того подходит к концу, Стайлс, мне ведь уже семьдесят восемь. Но Эмили! И эта несчастная девушка!
— А между тем Саутворт был совсем рядом, чтобы помочь вам.
— Вас озадачивает, почему я в тот момент прямо не сказал вам, что здесь творится, — горько усмехнулся Тэсдей. — Объясняю: один из парней по имени Джейк притаился сразу за входом, приставив револьвер к голове Эмили, а второй, Джордж, в другой комнате держал под прицелом Линду. А что случилось с Саутвортом? Вы вернулись без него.
— По дороге мы услышали стрельбу в лесу, — объяснил Питер. — Он пошел проверить, что там такое.
— Он знает, что вы собирались сюда вернуться?
— Нет. Я решил вновь подняться на гору после его ухода.
Тэсдей медленно кивнул.
— Вот почему мы еще живы, — сказал он. — А когда кто-нибудь придет искать вас?
Питер задумался.
— Может, они вообще не придут, — наконец сказал он. — Я ведь собрался уезжать, когда разнеслись слухи о пропаже Линды. Я жил в доме своего друга и был уже готов к отъезду, даже уложил вещи в «ягуар»… Кто-то взял машину Саутворта, и я предложил подвезти его сюда. Если я так и не покажусь в городке, все подумают, что я просто уехал домой.
— А когда вы не появитесь у себя дома… где вы постоянно живете?
— Там меня ждут не раньше чем через месяц, так что до этого никто не спохватится, — сказал Питер.
Тэсдей достал из кармана свою почерневшую трубку и начал набивать ее табаком.
— И Саутворт может не возвратиться сюда, — покачал он головой. — Он уверен, что я могу сам себя защитить. Забавная ситуация!
— Что же здесь все-таки произошло, мистер Рул?
— Будем называть друг друга по имени, — предложил старик. — В отличие от этих крыс.
— Ради Бога, переходите к делу, Тэсдей, — нетерпеливо потребовал Питер.
— Они пришли сюда три недели назад, — заговорил Тэсдей. — Четыре парня и эта рыжая. Вышли прямо на нас — на меня и Эмили — из лесу. Безоружные, с виду совершенно обыкновенные — просто пятеро страшно проголодавшихся молодых людей.
— По-моему, сейчас они все вооружены.
— Это мое оружие и боеприпасы, — с горечью сказал старик.
— Итак, они вышли к вам…
— Сказали, что они уклоняются от призыва в армию. Сбежали от армии, объяснили они. Думайте обо мне что хотите, Питер, но я сочувствовал им. Если бы я был в их возрасте, никакая сила в мире не заставила бы меня принимать участие в этой идиотской войне во Вьетнаме.
— А девушка?
— Они зовут ее Труди. Она просто их попутчица, которую они где-то подобрали. Она спит с каждым из них, эта маленькая бродяжка. Моя проблема в том, Питер, что я всю свою жизнь выступал против властей. Только в их возрасте мое сопротивление правительству выражалось в гораздо более мирной форме, как теперь я понимаю. Я всего-навсего сбежал в Париж, чтобы стать художником. Я читал Лоуренса и решил, что секс нельзя связывать с женитьбой, ну и все в этом духе… В этот период я восставал и против старых художников. Сейчас я такая же развалина, какими тогда были они. Я ходил на митинги протеста против тех, кто хотел подвергнуть цензуре произведения таких писателей, как Джойс и Генри Миллер. Сейчас по их книгам ставят кинофильмы. Да, я был настоящим революционером, это так. Мы с Эмили целых пятьдесят лет живем в грехе, невенчанными! Вот такое яростное нежелание примириться с принятым порядком вещей. А сейчас мы ближе и дороже друг другу, чем девять из десяти супружеских пар во всем мире. Всю жизнь мы мечтали о личной свободе и говорили себе, что не так уж важно сохранять верность друг другу. Это дело мещан и безнадежных конформистов. Но мы с Эмили никогда не изменяли друг другу. Каждый день мы напоминали себе, что нам не нужно быть верными и преданными, но никогда не хотели быть иными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Высокий блондин повернулся и вышел.
— Труди, приведи маэстро.
Девушка последовала за блондином.
— Дюк, а ты займись мамашей, пока маэстро рассказывает нашему другу-журналисту историю, которую, впрочем, тому уже никогда не придется написать.
Второй парень, жилистый, темноволосый, с типичной бледностью, которая приобретается длительным заключением, в свою очередь покинул комнату.
— А мы с тобой, Джейк, займем пост снаружи, — сказал К.К. оставшемуся гиганту с выцветшими до белизны волосами. — Не думай, отец, что мы проявляем беспечность, оставляя тебя одного. Мы сделаем то, что я тебе обещал, стоит тебе только двинуться с места. Старикан будет здесь через минуту. Ну, еще увидимся.
И бандиты вышли, оставив Питера в одиночестве.
Откуда-то изнутри донеслись аккорды гитары, сопровождаемые гнусавым пением. Стук башмаков удаляющихся бандитов по выложенному мрамором полу необычной картинной галереи усиливался капризным эхо. Питер приблизился к высокому окну, выходящему на север. С этой стороны лес подступал к самому зданию, отделенный свободным пространством всего в пятнадцать — двадцать ярдов. В этой густой темной зелени деревьев и кустарника было его спасение. Питер мог убежать и скрыться в зарослях меньше чем за полминуты, но недвусмысленная угроза бандитов останавливала его. Услышать из лесу выстрелы, положившие конец жизни Линды Грант и модели Тэсдея Рула? Нет уж! Питер не сомневался: К.К. выполнит свою угрозу. Они все оказались в руках шайки опасных безумцев.
Питер сильно вздрогнул, чуть не потеряв равновесие, когда совсем рядом раздался глухой рокочущий голос.
— Думаю, это я виноват, Стайлс, что вы попали в такую передрягу, — произнес Тэсдей Рул, бесшумно приблизившийся к Питеру в своих потрепанных домашних тапочках.
— Вы?!
— Я вообще кругом виноват, — развел руками Тэсдей.
Глядя на сокрушенного сознанием своей вины старика, Питер невольно сравнил его с когда-то мощным старым деревом, готовым рухнуть под очередным порывом сильного ветра. В темных глазах, почти скрытых нависающими бровями, затаились боль и глубокая печаль.
— Когда мы с вами разговаривали, я играл словами насчет «любой гнили, что встречается нам». Я и не рассчитывал, что вы меня поймете.
— Тогда зачем вы это сказали?
— Мне нужно было успокоить самого себя, что я сделал хоть какую-то попытку намекнуть вам на беду, — сказал старик. Обернувшись к незаконченному портрету на мольберте, он с невыразимой нежностью всматривался в него.
— Пока у нас есть время, вам лучше рассказать, что здесь происходит, — предложил Питер.
— А здесь ничего не происходит, мы все просто ждем смерти, — глухо произнес Тэсдей. — Мы с Эмили и та девушка, которую они привели из города, — Линда.
— Что-то вы слишком спокойно говорите об этом, хотя, насколько я понял, ситуация кажется вам безвыходной.
— А вы хотели, чтобы от отчаяния я рвал на себе волосы? Мое время и без того подходит к концу, Стайлс, мне ведь уже семьдесят восемь. Но Эмили! И эта несчастная девушка!
— А между тем Саутворт был совсем рядом, чтобы помочь вам.
— Вас озадачивает, почему я в тот момент прямо не сказал вам, что здесь творится, — горько усмехнулся Тэсдей. — Объясняю: один из парней по имени Джейк притаился сразу за входом, приставив револьвер к голове Эмили, а второй, Джордж, в другой комнате держал под прицелом Линду. А что случилось с Саутвортом? Вы вернулись без него.
— По дороге мы услышали стрельбу в лесу, — объяснил Питер. — Он пошел проверить, что там такое.
— Он знает, что вы собирались сюда вернуться?
— Нет. Я решил вновь подняться на гору после его ухода.
Тэсдей медленно кивнул.
— Вот почему мы еще живы, — сказал он. — А когда кто-нибудь придет искать вас?
Питер задумался.
— Может, они вообще не придут, — наконец сказал он. — Я ведь собрался уезжать, когда разнеслись слухи о пропаже Линды. Я жил в доме своего друга и был уже готов к отъезду, даже уложил вещи в «ягуар»… Кто-то взял машину Саутворта, и я предложил подвезти его сюда. Если я так и не покажусь в городке, все подумают, что я просто уехал домой.
— А когда вы не появитесь у себя дома… где вы постоянно живете?
— Там меня ждут не раньше чем через месяц, так что до этого никто не спохватится, — сказал Питер.
Тэсдей достал из кармана свою почерневшую трубку и начал набивать ее табаком.
— И Саутворт может не возвратиться сюда, — покачал он головой. — Он уверен, что я могу сам себя защитить. Забавная ситуация!
— Что же здесь все-таки произошло, мистер Рул?
— Будем называть друг друга по имени, — предложил старик. — В отличие от этих крыс.
— Ради Бога, переходите к делу, Тэсдей, — нетерпеливо потребовал Питер.
— Они пришли сюда три недели назад, — заговорил Тэсдей. — Четыре парня и эта рыжая. Вышли прямо на нас — на меня и Эмили — из лесу. Безоружные, с виду совершенно обыкновенные — просто пятеро страшно проголодавшихся молодых людей.
— По-моему, сейчас они все вооружены.
— Это мое оружие и боеприпасы, — с горечью сказал старик.
— Итак, они вышли к вам…
— Сказали, что они уклоняются от призыва в армию. Сбежали от армии, объяснили они. Думайте обо мне что хотите, Питер, но я сочувствовал им. Если бы я был в их возрасте, никакая сила в мире не заставила бы меня принимать участие в этой идиотской войне во Вьетнаме.
— А девушка?
— Они зовут ее Труди. Она просто их попутчица, которую они где-то подобрали. Она спит с каждым из них, эта маленькая бродяжка. Моя проблема в том, Питер, что я всю свою жизнь выступал против властей. Только в их возрасте мое сопротивление правительству выражалось в гораздо более мирной форме, как теперь я понимаю. Я всего-навсего сбежал в Париж, чтобы стать художником. Я читал Лоуренса и решил, что секс нельзя связывать с женитьбой, ну и все в этом духе… В этот период я восставал и против старых художников. Сейчас я такая же развалина, какими тогда были они. Я ходил на митинги протеста против тех, кто хотел подвергнуть цензуре произведения таких писателей, как Джойс и Генри Миллер. Сейчас по их книгам ставят кинофильмы. Да, я был настоящим революционером, это так. Мы с Эмили целых пятьдесят лет живем в грехе, невенчанными! Вот такое яростное нежелание примириться с принятым порядком вещей. А сейчас мы ближе и дороже друг другу, чем девять из десяти супружеских пар во всем мире. Всю жизнь мы мечтали о личной свободе и говорили себе, что не так уж важно сохранять верность друг другу. Это дело мещан и безнадежных конформистов. Но мы с Эмили никогда не изменяли друг другу. Каждый день мы напоминали себе, что нам не нужно быть верными и преданными, но никогда не хотели быть иными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43