Небритый маленький человек средних лет, весь будто сделанный из длинного надувного шарика-игрушки, наспех перекрученного в нескольких местах, послушно побрёл за ним. Но замер у раскрытой двери ванной комнаты, как примагниченный. Дождался понимающего кивка хозяина, бросился к умывальнику, начал плескать горстями воду в лицо. Потом целиком запихнул голову под кран, налил себе за шиворот, на пол... Волосы его тут же растопырились, как колючки у ежа.
- Фима! Я так рад, что ты дома! - громко, но нерешительно бормотал Бурханкин, топоча лужу в поисках тряпки. Кроме брошенной на стиральную машину шелковой пижамы, мелко вышитой золотыми королевскими лилиями, ничего на глаза не попадалось.
- Плюнь, высохнет! - позвал его Франц. - Вот тебе место под солнцем! он указал на круглый стол под люстрой с неслышно действующим вентилятором.
"Диковинка, - загляделся Егор Сергеевич. - Небось, дочь из Германии прислала." - И радостно засеменил в комнату.
- А у нас говорили, что ты от жары в неметчину укатил. Как там твои?
Хозяин ответил уклончиво:
- Нормально... Я, подумал: чем ездить, лучше им денег пошлю.
- Может, пивка? - предложил егерь. - Я мигом!
- Сиди, Вилли, отдыхай. У меня есть холодное.
Игорь Максимильянович залез в холодильник.
Бурханкин стал присматриваться, да оценивать, как живёт его товарищ по охоте... Согласится ли... Странно всё-таки, что ни разу не доводилось заходить.
Нет, вообще кроме импортного холодильника, покрытого пенистыми, как пиво, резкоголубыми волнами, обстановка ничем не отличалась от обычной, свойственной большинству домов или квартир в райцентре. Стол в центре залы.
"Фима, конечно, выпендривается, - подумал егерь, - что зовёт её гостиной! А так - зала, как у всех!"
Вкруг стола - четыре стула. Спиной к окну - телевизор, у стены напротив - два мягких кресла "тюльпана". Потёртый гобелен свидетельствовал об их давнем происхождении. Неприбранный диван нахально намекал, что гостей не ждали.
В углу за холодильником пустовала собачья подстилка.
- А Фомка где? Давно мы что-то не разминались! - Бурханкин год назад лично натаскивал пса.
- Я его пошляться отпустил, но с условием, что на обратном пути забежит в магазин: молоко и хлеб - его обязанность.
Глаза Игоря Максимильяновича ощупывали продувную физиономию гостя: "Чего ему надо-то? Поговорить не с кем? Ну, это вряд ли! А может, выпить не на что, хочет за тот раз штраф получить? Сам дурак, про деньги сказал. Никто за язык не тянул".
На всякий случай Франц добавил, стараясь не особенно затягивать паузу:
- Что делать, когда дети выросли, не держать же пристёгнутыми к себе всю жизнь? Тут у нас - сам понимаешь - заработать на семью... А я - уже старик. Мне много не надо...
Бурханкин вздохнул, надувая пузырями губы, закивал, потом спохватился:
- Да ну, какой из тебя старик, Фима! Ты по лесу со мной вровень бегаешь!
- Моцион! Болячки одолели. Единственное спасение - движение и свежий воздух.
Егерь недоверчиво протянул:
- А может, просто, это... Легко ли одному? На твоём месте, я бы запросто ещё разок женился!
Франц усмехнулся, глотнул прямо из горлышка, запрокинув голову. Тёмно-вишнёвый халат с золотым вензелем на лацкане распахнулся, обнажив грудь с редкими седыми волосками. Вертящиеся лопасти бесшумно погнали тёплый воздух по коже. Запахиваться Франц не стал, наоборот, раскинулся поудобнее. Бурханкин, зажмурившись от удовольствия, влил в себя последнюю каплю.
В комнате повисла раскалённая тишина. Никто не испытывал неудобства, просто не было сил говорить... Но Игорь Максимильянович убивать время таким бездарным образом не собирался. В соседней комнате на письменном столе его ждали два контракта. Один он обещал подготовить к завтрашнему дню, за другим - клиент ещё вчера должен был заехать.
Опустошенные бутылки почти одновременно звякнули о стол.
- Ну, Вилли, давай начистоту: дела пытаешь или от дела лытаешь?
Бурханкин к фольклорным высказываниям Франца привык: не первый год с ним общался. Он только помигал, соображая, что означает подобное выражение, и приступил к рассказу. (Где в прежние годы служил "законник" никто не знал, но уж если тот что советовал - ни одного промаха, точно белке в глаз!)
- У моего приятеля - да ты знаешь его: он наш райцентровский... Местные всё больше по охоте да по рыбалке. Огороды хилые: мужики-то у нас, сам знаешь, всё больше одинокие. Так они у Степновых всё больше пасутся, потому что Витёк - не хапуга. Цены божеские. И огурчики маринует сам. Я ему один рецепт подсказал - закачаешься! А какие яблоки... - Бурханкин закатил глазки: - М-м-м!.. Должно быть, он слово знает: ни у кого этот сорт не прижился, только у них.
Франц передвинул стул, чтобы сидеть к рассказчику левым, лучше слышащим ухом:
- Не понял, ты про что?..
- Не слышал, Фима? Только что у нас в больнице по поводу отравления лежал фермер, - пояснил гость в полный голос. - Ребята ещё смеялись, жена, мол, чего-то подсыпала, аккурат, после годовщины свадьбы... Бурная была годовщина.
Игорь Максимильянович сразу ожил:
- Что, в самом деле отравила?..
- Да нет, - замахал ручками Бурханкин, - дружней их нет никого! Почти не расстаются. Столько лет - душа в душу!.. А по поводу отравы, это всё так, болтовня шутки ради. У нас ребята вообще могут его между собой Зуевичем с буквы "Х" назвать. Но не со зла же, всё так, ради шутки... Когда волновался, Егор Сергеевич повторял одни и те же слова. - Так вот я о чём тебе толкую, - начал горячиться он, досадуя на непонятливость Франца. В среду вдруг встречаю я Витька, тут у нас, на базарном пятачке. Разоделся, будто молодой да холостой!.. Крахмальная сорочка, пиджак, галстук... Идёт, будто юноша на свидание. Только седина межами в башке, как у бурундука. И видно, что, это... слаб, очень слаб! Взмок весь... Ну я, естественно, спросил: "Как драгоценное? От Александры выходной празднуешь?" - Шурка-то его два дня, как уехала. А он мне говорит: "Ты, Сергеич, - говорит, - по себе-то не суди. Лучше допивай быстрее, пока твоя не застукала".
Франц усмехнулся:
- Значит, торжественная встреча произошла у пивной бочки?
- Ну, а чего? - отозвался Бурханкин. - Моя-то на почте дежурила! А Витьку я так и сказал: "Злой ты стал после болезни! И шуток не понимаешь. Все же знают, что у тебя один свет в окне: Александра! Лучше пропусти кружечку с нами. Легче станет."
Франц посмотрел на опустевшие бутылки и не согласился:
- От бочкового пива лишь развезёт! В жару - только из холодильника!
- Ну вот, - подхватил Егор Сергеевич, - он мне так же и сказал. А сам, между прочим, - тут голос Бурханкина таинственно понизился, - сам-то на почту пошел, а не к ларьку, где баночным торгуют. А пиво-то у них - дрянь, моча! И трижды дороже... Ну мне, конечно, стало интересно, что там Витьку приспичило на почте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65