Вот почему у нас только отрывочные данные о Пэттене и его "Последнем храме".
- Ничего, для начала хватит и этого. Спасибо.
Норберт Эдгар Пэттен родился в Хантсвилле, провинция Онтарио, и произошло это сорок три года назад. Сверившись с атласом, я убедился, что Хантсвилл находится там, где ему и положено - примерно в двухстах пятнадцати километрах севернее Торонто. Мать и отец Пэттена владели пекарней на главной улице, считались баптистами, но утверждали, что посещают только венчания и заупокойные службы. Пэттен учился в местных школах, а летом подрабатывал в парке Алгонкин. В восемнадцать лет он уехал в Штаты. Это было несколько необычно. Что ему делать в Вашингтоне, округ Колумбия? Просмотрев папку до конца, я так и не понял, почему он покинул Хантсвилл и два года проучился в академии Харланда Ли в штате Мэриленд. С началом войны во Вьетнаме его американская эскапада на время прервалась. Подобно множеству молодых американцев, он подался на север, в Канаду, и просидел там, пока военная шумиха не улеглась. Но как только американские войска эвакуировались из Сайгона, Пэттен снова принялся слоняться по округу Колумбия и его окрестностям. Не где-нибудь, а именно на пути в Вашингтон, неподалеку от Александрии, Пэттен, по его утверждению, увидел тот самый ослепительный свет. "Вдали сверкали бликами дома столицы, когда я, как святой Павел в древности, узрел свет, и он изменил всю мою сущность точно так же, как изменил когда-то Павла." В папке была газетная вырезка, сообщавшая о сходке верующих близ знаменитого дома пресвитерианцев в Александрии, и отчет о том, насколько успешно прошел этот собор. Довольно скоро Пэттен начал давать в газетах объявления на целую полосу. В первое послевоенное лето на съезд перед мемориалом Линкольна собрались несколько тысяч человек. В Аннаполисе Норберт Пэттен читал проповедь морякам, и слушателям едва хватило места на городском стадионе. О Пэттене заговорили. Он уже мог составить конкуренцию проповедникам из библейского пояса, поскольку призывал положить конец всем и всяческим войнам.
Добившись признания на восточном побережье, Пэттен подался в Калифорнию, чтобы сколотить там так называемый "Последний храм". В этом штате, будто в парнике, бурно цвели самые разнообразные культы и секты. Первое калифорнийское отделение открылось в Бэрбэнке, потом мало-помалу возникли и другие. Влияние Пэттена медленно распространялось на север и на юг от каньона Святого Андрея, через Средний Запад до Нью-Йорка и Новой Англии, и в конце концов Пэттен прибрал к рукам Вашингтон, где и зародилось его духовное движение.
Пэттен был первым проповедником новой волны, сумевшим на полную катушку использовать телевидение. Иногда религиозные деятели появлялись на экране, проповедуя на стадионах, где им внимали тысячи, или в прямом эфире, перед миллионной аудиторией. Но Пэттен придумал новый прием: независимо от числа слушателей, он адресовал каждую новую проповедь какому-нибудь одному из них. И не имело значения, присутствуете вы на представлении или сидите дома. Пэттен умел внушить каждому слушателю, что обращается лично к нему и никому другому. Он первый пролез на экран в лучшее эфирное время, опередив даже самих телевизионщиков и раньше них осознав, сколь огромна будет его аудитория. Впрочем, возможно, телевизионщики это понимали, но предпочитали не мешать Пэттену. Он сумел внушить им уважение к своей особе.
В 1976 году он появляется на обложке журнала "Тайм" в белых одеждах священнослужителя. В статье приводилось одно из высказываний Пэттена. Когда его спросили, почему он так много носится по миру, Пэттен, якобы, ответил: "Если господь и впрямь взирает на нас, то пусть видит, что мы заняты делом". В другой статье в "Ньюзвик", вышедшей в том же году, он сетовал на засилье в церкви калифорнийских сектантов, которых часто путают с приверженцами "Последнего храма". Пэттен прославился ещё и тем, что вылавливал в печати все порочащие его высказывания, а потом таскал по судам авторов, редакторов и издателей - всех по очереди. Он содержал целый табун законников, которые почти никогда не проигрывали тяжб. Один широко известный журнал, специализирующийся на мужских душах и женских телах, лишился изрядной суммы денег после ожесточенной юридической баталии, исход которой в конце концов удалось в последнее мгновение решить вне зала суда. Это было в 1977 году. Победа Пэттена вдохнула в его приверженцев новую жизнь, и с тех пор только самые безмозглые издатели газет норовили пригвоздить секту к позорному столбу, а все, кто был поумнее, оставили её в покое.
Статьи, опубликованные до 1977 года, помогли мне составить довольно полное представление о том, как именно действовала созданная Пэттеном секта. Пэттен был в ней самодержавным властителем, и его воля считалась законом. Остальные же неукоснительно потакали всем его капризам. Пэттена подозревали в попытках склонить сектанток к плотским утехам. К тому же, он наверняка освобождал своих приверженцев от тяжкого бремени частной собственности. Все достояние единоверцев принадлежало храму, но бумаги были составлены таким образом, что храм полностью отождествлялся с личностью Пэттена, который всячески поощрял своих приверженцев к отправлению обрядов в раннехристианском духе: сектанты устраивали тайные сходки, использовали анаграммы и символы, отражающие таинства веры. Церквей, как таковых, у них не было вовсе, зато были церковные сборы, и этих поступлений Пэттену хватало на вольготное, прямо-таки царское житье-бытье. Он владел обширным поместьем близ Рино, штат Невада, которое выкупил у другого всемирно известного толстосума, и маленьким неприметным особняком на побережье напротив Сан-Клементе, а затем приобрел ещё и сельскую усадьбу неподалеку от Пальма-де-Мальорка.
В вырезках не нашлось никаких указаний на то, что могущество империи Пэттена идет на убыль Но один испанский судостроитель из Пальмы забрал назад заказанную Пэттеном яхту, а вооруженные силы США, обеспокоенные невольным увлечением своих бывших солдат "Последним храмом", начали расследование, чтобы установить достоверность событий, описанных Пэттеном в его бестселлере "Ослепительный свет". В одной из вырезок пятидесятилетний поденщик из Балтимора утверждал, что в 1975 году сам написал эту книгу, а Пэттен лишь дал ему шестичасовую кассету со своими речами и снял для халтурщика квартиру в Джорджтауне. Тем не менее, книга продержалась в списке бестселлеров "Нью-Йорк-таймс" целых двадцать две недели. Экземпляр нашелся даже в Грэнтэме, на полке магазина, где он притулился к "Пророку" Калила Гибрана. Книготорговец сообщил мне, что опус Пэттена переведен на семнадцать языков и продается везде, где существует письменность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- Ничего, для начала хватит и этого. Спасибо.
Норберт Эдгар Пэттен родился в Хантсвилле, провинция Онтарио, и произошло это сорок три года назад. Сверившись с атласом, я убедился, что Хантсвилл находится там, где ему и положено - примерно в двухстах пятнадцати километрах севернее Торонто. Мать и отец Пэттена владели пекарней на главной улице, считались баптистами, но утверждали, что посещают только венчания и заупокойные службы. Пэттен учился в местных школах, а летом подрабатывал в парке Алгонкин. В восемнадцать лет он уехал в Штаты. Это было несколько необычно. Что ему делать в Вашингтоне, округ Колумбия? Просмотрев папку до конца, я так и не понял, почему он покинул Хантсвилл и два года проучился в академии Харланда Ли в штате Мэриленд. С началом войны во Вьетнаме его американская эскапада на время прервалась. Подобно множеству молодых американцев, он подался на север, в Канаду, и просидел там, пока военная шумиха не улеглась. Но как только американские войска эвакуировались из Сайгона, Пэттен снова принялся слоняться по округу Колумбия и его окрестностям. Не где-нибудь, а именно на пути в Вашингтон, неподалеку от Александрии, Пэттен, по его утверждению, увидел тот самый ослепительный свет. "Вдали сверкали бликами дома столицы, когда я, как святой Павел в древности, узрел свет, и он изменил всю мою сущность точно так же, как изменил когда-то Павла." В папке была газетная вырезка, сообщавшая о сходке верующих близ знаменитого дома пресвитерианцев в Александрии, и отчет о том, насколько успешно прошел этот собор. Довольно скоро Пэттен начал давать в газетах объявления на целую полосу. В первое послевоенное лето на съезд перед мемориалом Линкольна собрались несколько тысяч человек. В Аннаполисе Норберт Пэттен читал проповедь морякам, и слушателям едва хватило места на городском стадионе. О Пэттене заговорили. Он уже мог составить конкуренцию проповедникам из библейского пояса, поскольку призывал положить конец всем и всяческим войнам.
Добившись признания на восточном побережье, Пэттен подался в Калифорнию, чтобы сколотить там так называемый "Последний храм". В этом штате, будто в парнике, бурно цвели самые разнообразные культы и секты. Первое калифорнийское отделение открылось в Бэрбэнке, потом мало-помалу возникли и другие. Влияние Пэттена медленно распространялось на север и на юг от каньона Святого Андрея, через Средний Запад до Нью-Йорка и Новой Англии, и в конце концов Пэттен прибрал к рукам Вашингтон, где и зародилось его духовное движение.
Пэттен был первым проповедником новой волны, сумевшим на полную катушку использовать телевидение. Иногда религиозные деятели появлялись на экране, проповедуя на стадионах, где им внимали тысячи, или в прямом эфире, перед миллионной аудиторией. Но Пэттен придумал новый прием: независимо от числа слушателей, он адресовал каждую новую проповедь какому-нибудь одному из них. И не имело значения, присутствуете вы на представлении или сидите дома. Пэттен умел внушить каждому слушателю, что обращается лично к нему и никому другому. Он первый пролез на экран в лучшее эфирное время, опередив даже самих телевизионщиков и раньше них осознав, сколь огромна будет его аудитория. Впрочем, возможно, телевизионщики это понимали, но предпочитали не мешать Пэттену. Он сумел внушить им уважение к своей особе.
В 1976 году он появляется на обложке журнала "Тайм" в белых одеждах священнослужителя. В статье приводилось одно из высказываний Пэттена. Когда его спросили, почему он так много носится по миру, Пэттен, якобы, ответил: "Если господь и впрямь взирает на нас, то пусть видит, что мы заняты делом". В другой статье в "Ньюзвик", вышедшей в том же году, он сетовал на засилье в церкви калифорнийских сектантов, которых часто путают с приверженцами "Последнего храма". Пэттен прославился ещё и тем, что вылавливал в печати все порочащие его высказывания, а потом таскал по судам авторов, редакторов и издателей - всех по очереди. Он содержал целый табун законников, которые почти никогда не проигрывали тяжб. Один широко известный журнал, специализирующийся на мужских душах и женских телах, лишился изрядной суммы денег после ожесточенной юридической баталии, исход которой в конце концов удалось в последнее мгновение решить вне зала суда. Это было в 1977 году. Победа Пэттена вдохнула в его приверженцев новую жизнь, и с тех пор только самые безмозглые издатели газет норовили пригвоздить секту к позорному столбу, а все, кто был поумнее, оставили её в покое.
Статьи, опубликованные до 1977 года, помогли мне составить довольно полное представление о том, как именно действовала созданная Пэттеном секта. Пэттен был в ней самодержавным властителем, и его воля считалась законом. Остальные же неукоснительно потакали всем его капризам. Пэттена подозревали в попытках склонить сектанток к плотским утехам. К тому же, он наверняка освобождал своих приверженцев от тяжкого бремени частной собственности. Все достояние единоверцев принадлежало храму, но бумаги были составлены таким образом, что храм полностью отождествлялся с личностью Пэттена, который всячески поощрял своих приверженцев к отправлению обрядов в раннехристианском духе: сектанты устраивали тайные сходки, использовали анаграммы и символы, отражающие таинства веры. Церквей, как таковых, у них не было вовсе, зато были церковные сборы, и этих поступлений Пэттену хватало на вольготное, прямо-таки царское житье-бытье. Он владел обширным поместьем близ Рино, штат Невада, которое выкупил у другого всемирно известного толстосума, и маленьким неприметным особняком на побережье напротив Сан-Клементе, а затем приобрел ещё и сельскую усадьбу неподалеку от Пальма-де-Мальорка.
В вырезках не нашлось никаких указаний на то, что могущество империи Пэттена идет на убыль Но один испанский судостроитель из Пальмы забрал назад заказанную Пэттеном яхту, а вооруженные силы США, обеспокоенные невольным увлечением своих бывших солдат "Последним храмом", начали расследование, чтобы установить достоверность событий, описанных Пэттеном в его бестселлере "Ослепительный свет". В одной из вырезок пятидесятилетний поденщик из Балтимора утверждал, что в 1975 году сам написал эту книгу, а Пэттен лишь дал ему шестичасовую кассету со своими речами и снял для халтурщика квартиру в Джорджтауне. Тем не менее, книга продержалась в списке бестселлеров "Нью-Йорк-таймс" целых двадцать две недели. Экземпляр нашелся даже в Грэнтэме, на полке магазина, где он притулился к "Пророку" Калила Гибрана. Книготорговец сообщил мне, что опус Пэттена переведен на семнадцать языков и продается везде, где существует письменность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67