Никто, в сущности, не ждет, что ты станешь выдавать по сорок восемь превосходных статей в год. Дейзи шмыгнула носом.
– И не забывай, – продолжала Франсез. – Тебе необходимо сразу показать Бену, что ты хорошо работаешь. И тогда он будет уважительно относиться к тому, что ты не пожелала заполучить интересный материал любой ценой, даже если потребуется, продать душу дьяволу. И вовсе не потому, что его сколько-нибудь интересует твоя душа. Просто такие вещи очень быстро становятся известны, и если журналист один раз покривил душой, никто уже не захочет давать ему интервью. Именно это случилось с Дэви Джоунсом, журналистом, на чье место тебя взяли. Он был вполне приличным парнем. Но в один прекрасный день Бен надавил на него – потребовал срочно дать интересный материал. Дэви понял, что надо немедленно что-нибудь придумать, если он не хочет распрощаться с «Бастионом». Тогда он использовал информацию, полученную в частной беседе со знакомой женщиной – литературным агентом. Одним из ее клиентов был человек, занимавший одновременно высокий пост в министерстве торговли. Вот Дэви и написал с ее слов статью о нетрадиционных сексуальных наклонностях этого человека. Члены парламента от лейбористов буквально обожают, когда в прессе появляется скандальная информация о ком-нибудь из коллег. Но в то же время все прекрасно поняли, что Дэви Джоунс может проделать что-нибудь в этом роде с каждым из них. Статья Дэви стала одной из лучших на страницах «Бастиона» за этот год. Джайлз рассказывал, что надо было видеть лицо Бена, когда он благодарил Дэви за статью – он весь буквально светился от гордости. Но после появления статьи уже ни один политик не желал разговаривать с Дэви Джоунсом без свидетелей. А Бен держал его в газете именно ради связей в политических кругах. Когда он понял, что Дэви перестал приносить пользу, то его немедленно уволили.
– Черт побери! – воскликнула Дейзи.
– А мораль этой истории такова: стоит журналисту один раз поступить против собственной совести, чтобы добыть материал и угодить боссу, он рискует вскоре обнаружить, что потерял все, что имел.
– Тебе не кажется, что это можно сказать не только о журналистике, но и о человеческих отношениях? – спросила Дейзи.
Помолчав несколько секунд, Франсез произнесла:
– Я часто задаю себе этот вопрос и пока не нашла на него ответа. Может, в один прекрасный день ты ответишь мне.
6
Мало что способно привести английскую публику в столь сильное возбуждение, как политический скандал на почве секса. В середине марта достоянием общественности стали обвинения некоего юного манекенщика против руководителя партии лейбористов Джереми Торпа. Дело слушалось в суде Эксетера. По оценкам журналистов и политиков, непохоже было, что Торпу удастся пережить этот шторм и остаться главой партии.
Анджела решила устроить вечеринку во вторник вечером. Начало недели устраивало большинство ее гостей – как журналистов, так и политиков. Начиная с четверга журналисты, работающие на воскресные газеты, обычно носились как угорелые по городу или сидели, не разгибая спины, за своими пишущими машинками. Что же касается членов парламента, которым обязательно было присутствовать на голосованиях с понедельника по четверг, вторник был хорош тем, что в этот день голосование проводилось по так называемой двух– или однолинейной системе. Это означало, что, если два депутата – один от тори, другой от лейбористов – желают покинуть зал заседаний палаты, они могут сделать это по согласованию со своими партийными организаторами, поскольку в случае, если уходят оба, это никак не меняет соотношения голосов. В любом случае Пимлико, где находилась квартира Анджелы, был очень близко от Вестминстера. Партийный организатор мог позвонить кому-нибудь из гостей Анджелы и сообщить, что тому необходимо явиться проголосовать. С той минуты, когда объявляют голосование по партиям, до того момента, когда закрывают двери зала, где происходит церемония, обычно проходит минут десять. За это время член парламента, от которого потребовали явиться, вполне мог успеть добраться в палату из дома Анджелы.
Анджела старалась, чтобы на ее вечеринках присутствовали члены парламента от обеих партий, хотя среди ее знакомых явно преобладали тори. Как жаль, что они сейчас в оппозиции. На вечеринках Анджелы всегда присутствовало несколько известных политических журналистов, которых она использовала в качестве своеобразной наживки, чтобы «поймать» на них парочку министров кабинета. В общем, лейбористы всегда казались Анджеле скучными, но сейчас, когда против лидера их партии выдвигались столь чудовищные обвинения, даже они становились интересными. Особенно в свете того, что главный партийный организатор, Дэвид Стил, все еще отказывался верить тому, что говорят об их лидере.
Анджела жила в небольшом, но очень элегантном двухэтажном доме, который был, в общем-то, типичным жилищем бездетных представителей лондонской интеллигенции. Семейные пары селились в основном в Айслингтоне и Кентиш-тауне. Пимлико прекрасно подходил Анджеле, близко от Вестминстера и Уэст-энда и всего в десяти минутах езды от Челси и Саут Кенсингтона. Анджела снимала дом в аренду, которая оплачивалась из специального фонда, организованного кем-то из ее предков, чтобы избежать налогов.
На сегодняшней вечеринке гостям предлагали только напитки и легкую закуску – тарталетки с салатом и бутерброды с копченой семгой. Гости были приглашены к семи часам. Как обычно, Анджела принимала гостей на первом этаже, где находились две большие комнаты, которые девушка использовала как гостиные. Ей и в голову не пришло сделать в одной из комнат столовую – Анджела никогда не обедала дома.
Гости поднимались наверх и складывали свои пальто в спальне, на огромной кровати в стиле Людовика Четырнадцатого. Все очень торопились вниз – хотелось скорее обсудить последние новости.
А новостей было предостаточно. Во-первых, всех волновали свидетельские показания в судебном зале Эксетера. Кроме того, из Букингемского дворца поступило сообщение, что королевская фамилия обсуждала в узком кругу семейный разлад между принцессой Маргарет и герцогом Сноудауном. Похоже, дело кончится разводом.
Но самой потрясающей новостью сегодняшнего дня был неожиданный уход в отставку с поста премьер-министра Гарольда Вильсона.
– Представляете, все узнали об этом только сегодня утром, когда началось заседание кабинета. Гарольд безо всяких предисловий объявил министрам, что он уходит. Все были буквально парализованы, – рассказывал редактор политических новостей «Таймс» теневому министру иностранных дел.
– Как вы думаете, кто станет следующим премьер-министром?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– И не забывай, – продолжала Франсез. – Тебе необходимо сразу показать Бену, что ты хорошо работаешь. И тогда он будет уважительно относиться к тому, что ты не пожелала заполучить интересный материал любой ценой, даже если потребуется, продать душу дьяволу. И вовсе не потому, что его сколько-нибудь интересует твоя душа. Просто такие вещи очень быстро становятся известны, и если журналист один раз покривил душой, никто уже не захочет давать ему интервью. Именно это случилось с Дэви Джоунсом, журналистом, на чье место тебя взяли. Он был вполне приличным парнем. Но в один прекрасный день Бен надавил на него – потребовал срочно дать интересный материал. Дэви понял, что надо немедленно что-нибудь придумать, если он не хочет распрощаться с «Бастионом». Тогда он использовал информацию, полученную в частной беседе со знакомой женщиной – литературным агентом. Одним из ее клиентов был человек, занимавший одновременно высокий пост в министерстве торговли. Вот Дэви и написал с ее слов статью о нетрадиционных сексуальных наклонностях этого человека. Члены парламента от лейбористов буквально обожают, когда в прессе появляется скандальная информация о ком-нибудь из коллег. Но в то же время все прекрасно поняли, что Дэви Джоунс может проделать что-нибудь в этом роде с каждым из них. Статья Дэви стала одной из лучших на страницах «Бастиона» за этот год. Джайлз рассказывал, что надо было видеть лицо Бена, когда он благодарил Дэви за статью – он весь буквально светился от гордости. Но после появления статьи уже ни один политик не желал разговаривать с Дэви Джоунсом без свидетелей. А Бен держал его в газете именно ради связей в политических кругах. Когда он понял, что Дэви перестал приносить пользу, то его немедленно уволили.
– Черт побери! – воскликнула Дейзи.
– А мораль этой истории такова: стоит журналисту один раз поступить против собственной совести, чтобы добыть материал и угодить боссу, он рискует вскоре обнаружить, что потерял все, что имел.
– Тебе не кажется, что это можно сказать не только о журналистике, но и о человеческих отношениях? – спросила Дейзи.
Помолчав несколько секунд, Франсез произнесла:
– Я часто задаю себе этот вопрос и пока не нашла на него ответа. Может, в один прекрасный день ты ответишь мне.
6
Мало что способно привести английскую публику в столь сильное возбуждение, как политический скандал на почве секса. В середине марта достоянием общественности стали обвинения некоего юного манекенщика против руководителя партии лейбористов Джереми Торпа. Дело слушалось в суде Эксетера. По оценкам журналистов и политиков, непохоже было, что Торпу удастся пережить этот шторм и остаться главой партии.
Анджела решила устроить вечеринку во вторник вечером. Начало недели устраивало большинство ее гостей – как журналистов, так и политиков. Начиная с четверга журналисты, работающие на воскресные газеты, обычно носились как угорелые по городу или сидели, не разгибая спины, за своими пишущими машинками. Что же касается членов парламента, которым обязательно было присутствовать на голосованиях с понедельника по четверг, вторник был хорош тем, что в этот день голосование проводилось по так называемой двух– или однолинейной системе. Это означало, что, если два депутата – один от тори, другой от лейбористов – желают покинуть зал заседаний палаты, они могут сделать это по согласованию со своими партийными организаторами, поскольку в случае, если уходят оба, это никак не меняет соотношения голосов. В любом случае Пимлико, где находилась квартира Анджелы, был очень близко от Вестминстера. Партийный организатор мог позвонить кому-нибудь из гостей Анджелы и сообщить, что тому необходимо явиться проголосовать. С той минуты, когда объявляют голосование по партиям, до того момента, когда закрывают двери зала, где происходит церемония, обычно проходит минут десять. За это время член парламента, от которого потребовали явиться, вполне мог успеть добраться в палату из дома Анджелы.
Анджела старалась, чтобы на ее вечеринках присутствовали члены парламента от обеих партий, хотя среди ее знакомых явно преобладали тори. Как жаль, что они сейчас в оппозиции. На вечеринках Анджелы всегда присутствовало несколько известных политических журналистов, которых она использовала в качестве своеобразной наживки, чтобы «поймать» на них парочку министров кабинета. В общем, лейбористы всегда казались Анджеле скучными, но сейчас, когда против лидера их партии выдвигались столь чудовищные обвинения, даже они становились интересными. Особенно в свете того, что главный партийный организатор, Дэвид Стил, все еще отказывался верить тому, что говорят об их лидере.
Анджела жила в небольшом, но очень элегантном двухэтажном доме, который был, в общем-то, типичным жилищем бездетных представителей лондонской интеллигенции. Семейные пары селились в основном в Айслингтоне и Кентиш-тауне. Пимлико прекрасно подходил Анджеле, близко от Вестминстера и Уэст-энда и всего в десяти минутах езды от Челси и Саут Кенсингтона. Анджела снимала дом в аренду, которая оплачивалась из специального фонда, организованного кем-то из ее предков, чтобы избежать налогов.
На сегодняшней вечеринке гостям предлагали только напитки и легкую закуску – тарталетки с салатом и бутерброды с копченой семгой. Гости были приглашены к семи часам. Как обычно, Анджела принимала гостей на первом этаже, где находились две большие комнаты, которые девушка использовала как гостиные. Ей и в голову не пришло сделать в одной из комнат столовую – Анджела никогда не обедала дома.
Гости поднимались наверх и складывали свои пальто в спальне, на огромной кровати в стиле Людовика Четырнадцатого. Все очень торопились вниз – хотелось скорее обсудить последние новости.
А новостей было предостаточно. Во-первых, всех волновали свидетельские показания в судебном зале Эксетера. Кроме того, из Букингемского дворца поступило сообщение, что королевская фамилия обсуждала в узком кругу семейный разлад между принцессой Маргарет и герцогом Сноудауном. Похоже, дело кончится разводом.
Но самой потрясающей новостью сегодняшнего дня был неожиданный уход в отставку с поста премьер-министра Гарольда Вильсона.
– Представляете, все узнали об этом только сегодня утром, когда началось заседание кабинета. Гарольд безо всяких предисловий объявил министрам, что он уходит. Все были буквально парализованы, – рассказывал редактор политических новостей «Таймс» теневому министру иностранных дел.
– Как вы думаете, кто станет следующим премьер-министром?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107