Добровольно отгородился от всего мира. Но из любого тупика есть выход на улицу. Что-то юное и безрассудное всколыхнулось в нем.
В него верили – и лучшая часть его натуры не могла остаться к этому равнодушной. Не мог он остаться равнодушным и к задаче, которую перед ним поставили, – ведь он был криминалистом по призванию. Да, он хотел взглянуть на тех, о ком она говорила. И составить о них собственное мнение.
– Ну, если вы действительно убеждены, что я могу быть чем-то полезен… Но учтите: я ничего не обещаю.
Он был уверен, что его согласие вызовет бурю восторга. Но она приняла его совершенно спокойно.
– Я знала, что вы поможете. И всегда считала вас настоящим другом. Вы пойдете со мной прямо сейчас?
– Нет. Думаю, лучше перенести мой визит на завтра.
И оставьте мне, пожалуйста, координаты адвоката мисс Крэбтри. Возможно, мне понадобится кое-что с ним обсудить.
Записав имя и адрес адвоката, Магдален Воэн поднялась.
– Я.., я действительно ужасно вам благодарна, – натянуто произнесла она. – До свидания.
– А ваш адрес?
– Боже, какая же я рассеянная! Это в Челси. Бульвар Палатайн, восемнадцать.
На следующий день ровно в три часа сэр Эдвард Пэллисер важным неторопливым шагом приблизился к дому мисс Воэн. К тому времени он успел выяснить несколько вещей. Утром он заглянул в Скотленд-Ярд, где помощником комиссара работал его старинный друг, а также побеседовал с адвокатом покойной мисс Крэбтри. После этих визитов он имел куда более ясное представление о деле.
Так он узнал, что у мисс Крэбтри был довольно странный способ вести свои денежные дела. Она никогда не пользовалась чековой книжкой, предпочитая вместо этого письменно извещать адвоката, чтобы тот подготовил к ее приходу необходимую сумму в пятифунтовых банкнотах. Сумма эта практически всегда была одна и та же: триста фунтов каждые три месяца. Мисс Крэбтри лично приезжала за ними в извозчичьей пролетке, которую считала единственно надежным средством передвижения. Кроме этих вылазок к адвокату, она никуда не отлучалась, все время сидела дома.
В Скотленд-Ярде сэру Эдварду сообщили, что финансовая сторона дела была тщательно изучена. Мисс Крэбтри должна была вот-вот распорядиться о выдаче очередной ежеквартальной суммы. Предположительно, предыдущие триста фунтов должны были быть уже полностью – или почти полностью – потрачены. Однако удостовериться в этом оказалось решительно невозможно. Судя по записям в ее расходных книгах, в последнем квартале мисс Крэбтри истратила значительно меньше трехсот фунтов. Однако она еще имела привычку рассылать пятифунтовые банкноты нуждающимся друзьям и родственникам. Короче, выяснить, сколько денег было в доме на момент убийства, так и не удалось. При обыске не нашли ничего.
Вот об этом-то последнем обстоятельстве и размышлял сэр Эдвард, приближаясь к дому номер восемнадцать (небольшому особняку без цокольного этажа) по бульвару Палатайн.
Дверь ему открыла низенькая пожилая служанка с настороженным взглядом. Она проводила его в просторную сдвоенную комнату. Вскоре к нему вышла Магдален. Взгляд у нее был еще напряженнее, чем прежде.
– Вы хотели, чтобы я расспросил ваших близких, – с улыбкой произнес сэр Эдвард, пожимая ее руку. – Боюсь, именно за этим я и пришел. Прежде всего, я хотел бы знать, кто видел вашу тетю последним и когда именно это было?
– После чая, в пять вечера. Это была Марта. Днем она выходила в банк – оплатить счета и принесла тете Липли расписки и сдачу.
– Вы ей доверяете?
– Марте? О, абсолютно! Она прослужила у тети Липли – дайте подумать – тридцать лет, если я ничего не путаю. Она сама честность!
Сэр Эдвард кивнул.
– Еще вопрос. Почему ваша кузина, миссис Крэбтрц, приняла таблетку от головной боли?
– Ну, потому что у нее болела голова, я думаю.
– Разумеется, но, возможно, голова у нее разболелась по какой-то особой причине?
– Ну, в общем, да. За ленчем вышла довольно неприятная сцена. Эмили человек нервный и легковозбудимый. Порой они с тетей Лилли ссорились.
– Это и произошло за обедом?
– Да. Тетя частенько придиралась по мелочам, так что все началось практически на пустом месте. Ну, и пошло и поехало… Эмили понесло, и она заявила, что, мол, ноги ее больше не будет в этом доме, что ее здесь попрекают каждым куском, в общем, всякую чушь. А тетя тоже соответственно ответила, что чем раньше она и ее муженек уберутся из дома, тем лучше. Но все это, конечно, были пустые, вызванные только обидой слова.
– Пустые потому, что мистер и миссис Крэбтри никак не могут позволить себе.., э-э… «убраться»?
– О, не только поэтому. Вильям был очень привязан к тете Лилли. Очень.
– А других ссор не было, а?
Магдален слегка покраснела.
– Вы имеете в виду меня? Весь этот шум по поводу моего намерения стать манекенщицей?
– А ваша тетя была против?
– Да.
– А действительно, зачем вам становиться манекенщицей, мисс Магдален? Неужели вас привлекает подобный образ жизни?
– Нет, но все лучше, чем продолжать жить здесь.
– Тогда, конечно… Но теперь-то вы будете иметь вполне приличный доход, не правда ли?
– Ода! Теперь все по-другому.
Признание было сделано с таким обезоруживающим простодушием, что сэр Эдвард улыбнулся и не стал развивать эту тему дальше.
– А что ваш брат? – спросил он вместо этого. – Остался в стороне от всяких ссор?
– Мэтью? Да, он и не вмешивался.
– Значит, сказать, что у него был мотив желать своей тете смерти никак нельзя?
На лице Магдален появился испуг – и мгновенно исчез. Тем не менее сэр Эдвард успел его заметить.
– Да, чуть не забыл, – небрежно обронил он, – ваш брат, как я понял, сильно задолжал?
– Да, бедняжка Мэтью.
– Ну, теперь-то уж это не страшно.
– Да, – вздохнула она. – Прямо гора с плеч.
Она все еще не понимала! Сэр Эдвард поспешил сменить тему:
– Ваши родственники сейчас дома?
– Да, я предупредила, что вы придете. Они готовы к любым вопросам… Ох, сэр Эдвард, мне почему-то кажется, что вы обязательно нам поможете, и выяснится, что это был все-таки посторонний.
– Я не умею творить чудеса. Возможно, мне и удастся выяснить правду, но сделать так, чтобы это была нужная вам правда, – это выше моих возможностей.
– Разве? А мне почему-то кажется, что вы можете все.
Ну совершенно все.
Она выскользнула из комнаты, оставив сэра Эдварда в неприятных раздумьях. Что же она хотела этим сказать?
Неужели это намек, что кого-то нужно выгородить? Но кого?
Его размышления прервал вошедший мужчина. Лет пятидесяти, он был крепким и рослым, но сильно сутулился. Одет он был небрежно, волосы немного взлохмачены. Похоже, это был рассеянный, но очень добродушный человек.
– Сэр Эдвард Пэллисер? Очень рад познакомиться.
Меня прислала Магдален.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
В него верили – и лучшая часть его натуры не могла остаться к этому равнодушной. Не мог он остаться равнодушным и к задаче, которую перед ним поставили, – ведь он был криминалистом по призванию. Да, он хотел взглянуть на тех, о ком она говорила. И составить о них собственное мнение.
– Ну, если вы действительно убеждены, что я могу быть чем-то полезен… Но учтите: я ничего не обещаю.
Он был уверен, что его согласие вызовет бурю восторга. Но она приняла его совершенно спокойно.
– Я знала, что вы поможете. И всегда считала вас настоящим другом. Вы пойдете со мной прямо сейчас?
– Нет. Думаю, лучше перенести мой визит на завтра.
И оставьте мне, пожалуйста, координаты адвоката мисс Крэбтри. Возможно, мне понадобится кое-что с ним обсудить.
Записав имя и адрес адвоката, Магдален Воэн поднялась.
– Я.., я действительно ужасно вам благодарна, – натянуто произнесла она. – До свидания.
– А ваш адрес?
– Боже, какая же я рассеянная! Это в Челси. Бульвар Палатайн, восемнадцать.
На следующий день ровно в три часа сэр Эдвард Пэллисер важным неторопливым шагом приблизился к дому мисс Воэн. К тому времени он успел выяснить несколько вещей. Утром он заглянул в Скотленд-Ярд, где помощником комиссара работал его старинный друг, а также побеседовал с адвокатом покойной мисс Крэбтри. После этих визитов он имел куда более ясное представление о деле.
Так он узнал, что у мисс Крэбтри был довольно странный способ вести свои денежные дела. Она никогда не пользовалась чековой книжкой, предпочитая вместо этого письменно извещать адвоката, чтобы тот подготовил к ее приходу необходимую сумму в пятифунтовых банкнотах. Сумма эта практически всегда была одна и та же: триста фунтов каждые три месяца. Мисс Крэбтри лично приезжала за ними в извозчичьей пролетке, которую считала единственно надежным средством передвижения. Кроме этих вылазок к адвокату, она никуда не отлучалась, все время сидела дома.
В Скотленд-Ярде сэру Эдварду сообщили, что финансовая сторона дела была тщательно изучена. Мисс Крэбтри должна была вот-вот распорядиться о выдаче очередной ежеквартальной суммы. Предположительно, предыдущие триста фунтов должны были быть уже полностью – или почти полностью – потрачены. Однако удостовериться в этом оказалось решительно невозможно. Судя по записям в ее расходных книгах, в последнем квартале мисс Крэбтри истратила значительно меньше трехсот фунтов. Однако она еще имела привычку рассылать пятифунтовые банкноты нуждающимся друзьям и родственникам. Короче, выяснить, сколько денег было в доме на момент убийства, так и не удалось. При обыске не нашли ничего.
Вот об этом-то последнем обстоятельстве и размышлял сэр Эдвард, приближаясь к дому номер восемнадцать (небольшому особняку без цокольного этажа) по бульвару Палатайн.
Дверь ему открыла низенькая пожилая служанка с настороженным взглядом. Она проводила его в просторную сдвоенную комнату. Вскоре к нему вышла Магдален. Взгляд у нее был еще напряженнее, чем прежде.
– Вы хотели, чтобы я расспросил ваших близких, – с улыбкой произнес сэр Эдвард, пожимая ее руку. – Боюсь, именно за этим я и пришел. Прежде всего, я хотел бы знать, кто видел вашу тетю последним и когда именно это было?
– После чая, в пять вечера. Это была Марта. Днем она выходила в банк – оплатить счета и принесла тете Липли расписки и сдачу.
– Вы ей доверяете?
– Марте? О, абсолютно! Она прослужила у тети Липли – дайте подумать – тридцать лет, если я ничего не путаю. Она сама честность!
Сэр Эдвард кивнул.
– Еще вопрос. Почему ваша кузина, миссис Крэбтрц, приняла таблетку от головной боли?
– Ну, потому что у нее болела голова, я думаю.
– Разумеется, но, возможно, голова у нее разболелась по какой-то особой причине?
– Ну, в общем, да. За ленчем вышла довольно неприятная сцена. Эмили человек нервный и легковозбудимый. Порой они с тетей Лилли ссорились.
– Это и произошло за обедом?
– Да. Тетя частенько придиралась по мелочам, так что все началось практически на пустом месте. Ну, и пошло и поехало… Эмили понесло, и она заявила, что, мол, ноги ее больше не будет в этом доме, что ее здесь попрекают каждым куском, в общем, всякую чушь. А тетя тоже соответственно ответила, что чем раньше она и ее муженек уберутся из дома, тем лучше. Но все это, конечно, были пустые, вызванные только обидой слова.
– Пустые потому, что мистер и миссис Крэбтри никак не могут позволить себе.., э-э… «убраться»?
– О, не только поэтому. Вильям был очень привязан к тете Лилли. Очень.
– А других ссор не было, а?
Магдален слегка покраснела.
– Вы имеете в виду меня? Весь этот шум по поводу моего намерения стать манекенщицей?
– А ваша тетя была против?
– Да.
– А действительно, зачем вам становиться манекенщицей, мисс Магдален? Неужели вас привлекает подобный образ жизни?
– Нет, но все лучше, чем продолжать жить здесь.
– Тогда, конечно… Но теперь-то вы будете иметь вполне приличный доход, не правда ли?
– Ода! Теперь все по-другому.
Признание было сделано с таким обезоруживающим простодушием, что сэр Эдвард улыбнулся и не стал развивать эту тему дальше.
– А что ваш брат? – спросил он вместо этого. – Остался в стороне от всяких ссор?
– Мэтью? Да, он и не вмешивался.
– Значит, сказать, что у него был мотив желать своей тете смерти никак нельзя?
На лице Магдален появился испуг – и мгновенно исчез. Тем не менее сэр Эдвард успел его заметить.
– Да, чуть не забыл, – небрежно обронил он, – ваш брат, как я понял, сильно задолжал?
– Да, бедняжка Мэтью.
– Ну, теперь-то уж это не страшно.
– Да, – вздохнула она. – Прямо гора с плеч.
Она все еще не понимала! Сэр Эдвард поспешил сменить тему:
– Ваши родственники сейчас дома?
– Да, я предупредила, что вы придете. Они готовы к любым вопросам… Ох, сэр Эдвард, мне почему-то кажется, что вы обязательно нам поможете, и выяснится, что это был все-таки посторонний.
– Я не умею творить чудеса. Возможно, мне и удастся выяснить правду, но сделать так, чтобы это была нужная вам правда, – это выше моих возможностей.
– Разве? А мне почему-то кажется, что вы можете все.
Ну совершенно все.
Она выскользнула из комнаты, оставив сэра Эдварда в неприятных раздумьях. Что же она хотела этим сказать?
Неужели это намек, что кого-то нужно выгородить? Но кого?
Его размышления прервал вошедший мужчина. Лет пятидесяти, он был крепким и рослым, но сильно сутулился. Одет он был небрежно, волосы немного взлохмачены. Похоже, это был рассеянный, но очень добродушный человек.
– Сэр Эдвард Пэллисер? Очень рад познакомиться.
Меня прислала Магдален.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54