- Что там у тебя на чердаке за яркий свет да велеречивые разглагольствования?
- Никакого света; вот разве что луна светит в окно, ставней-то там нет. Да и голосов я никаких не слышала, - отвечала дитя-Милосердие, думая, что слугам, верно, все приснилось. Однако каждую ночь, ежели кому-то случалось проснуться в темный, безмолвный час перед рассветом, он видел, что в чулане сияет свет ярче и чище рождественского огня, и слышал голоса вроде как лордов и леди.
Отчасти из страха, отчасти из лени никто из слуг так и не встал посмотреть, что там такое. Но вот наконец, в одну из самых длинных зимних ночей, молоденькая горничная, - та, что работала меньше всех и пользовалась наибольшим благоволением, поскольку собирала для хозяйки сплетни да слухи, потихоньку выбралась из постели, когда все спали, и устроилась покараулить у дверной щелки. Пес мирно лежал в углу, дитя-Милосердие крепко спала в своей кроватке, а в окно без ставней светила луна. Но в час перед рассветом вспыхнули огни и вдалеке затрубили рога. Окно открылось, и внутрь торжественно вступила процессия крохотных человечков, разодетых в алое с золотом, и у каждого в руке было по факелу, - так что в комнате сделалось светло, как днем. Кланяясь с превеликой почтительностью, приблизились они к псу, разлегшемуся на соломе, и тот, что был разряжен пышнее прочих, молвил:
- Державный принц, мы украсили парадную залу. Что еще угодно будет приказать вашему высочеству?
- Хвалю ваше радение, - ответствовал пес. - А теперь приготовьте праздничный пир, да смотрите, чтобы все было лучше лучшего: ибо мы с принцессой намерены привезти с собой гостью, которой не доводилось еще пировать в наших чертогах.
- Воля вашего высочества да будет исполнена, - проговорил человечек, снова кланяясь; и сей же миг он и его свита исчезли за окном. Со временем снова вспыхнули огни, и вдалеке послышались флейты. Окно распахнулась, и внутрь вступила процессия крохотных дам, разодетых в розовый бархат, и у каждой в руке было по хрустальному светильнику. И они тоже с превеликой почтительностью приблизились к псу, и та, что была разряжена ярче прочих, молвила:
- Державный принц, мы выткали гобелены. Что еще угодно будет приказать вашему высочеству?
- Хвалю ваше радение, - ответствовал пес. - А теперь приготовьте наряды, да смотрите, чтобы все было лучше лучшего: ибо мы с принцессой привезем гостью, которой не доводилось еще пировать в наших чертогах.
- Воля вашего высочества да будет исполнена, - проговорила крохотная дама, приседая до полу; и в следующий миг и она, и ее свита выпорхнули в ночь, а окно неслышно затворилось за ними. Пес растянулся на соломе, девочка заворочалась во сне, лунный свет озарил чердак. Горничная в себя не могла прийти от изумления, и до того не терпелось ей пересказать этакие страсти своей госпоже, что она в ту ночь глаз не сомкнула и поднялась еще до петушиного крика. Однако, выслушав горничную, хозяйка в сердцах обозвала ее глупой девчонкой, - это ж надо, таких дурацких снов насмотреться! - и изругала так, что горничная уже не посмела упоминать о том, что видела, перед слугами. И тем не менее тетка дитяти-Милосердия подумала, что недурно бы самой разобраться в том, что происходит; так что на следующую ночь, когда весь дом уснул, она потихоньку выбралась из постели и устроилась покараулить у двери, ведущей на чердак. И увидела она своими глазами все, о чем рассказывала горничная: крохотные придворные с факелами и крохотные дамы с хрустальными светильниками вошли, кланяясь псу, и обменялись с ним все теми же словами, только первым он приказал: "Теперь приготовьте подарки", а вторым - "Приготовьте драгоценности". Когда же гости исчезли, пес вытянулся на соломе, дитя-Милосердие заворочалась во сне, а в окно чердака заструился лунный свет.
Подобно горничной, хозяйка в ту ночь глаз не сомкнула, - так не терпелось ей рассказать об увиденном. Еще до петушиного крика разбудила она дядю дитяти-Милосердия; но, выслушав жену, он лишь посмеялся над ее женской глупостью и посоветовал ничего подобного перед соседями не повторять, а то еще, чего доброго, за полоумную примут. Хозяйка послушно умолкла; так и день прошел. Однако в ту же ночь хозяин решил, что недурно бы самому посмотреть, что там такое творится на чердаке: так что, когда весь дом уснул, он потихоньку выскользнул из постели и устроился покараулить у дверной щелки. И снова произошло все то же, что видели горничная и госпожа: в окно вступили крохотные придворные в алых нарядах и с факелами и крохотные дамы в розовом бархате и со светильниками, и все почтительно поклонились безобразному псу. Одни сказали: "Державный принц, мы приготовили подарки", а другие: "Державный принц, мы приготовили драгоценности"; пес же всем отвечал: "Хвалю ваше радение. Завтра встречайте нас с принцессой с лошадьми и каретами, и пусть все будет лучше лучшего; ибо из этого дома мы увезем гостью, которой не доводилось еще ни путешествовать с нами, ни пировать в наших чертогах".
- Воля вашего высочества да будет исполнена, - отвечали крохотные придворные и дамы. Когда же все они исчезли в ночи, безобразный пес вытянулся на соломе, дитя-Милосердие заворочалась во сне, а в окно чердака заструился лунный свет.
Подобно горничной и хозяйке, хозяин в ту ночь глаз не сомкнул, размышляя о невиданном зрелище. Он вспомнил, что дед некогда рассказывал, будто неподалеку от его лугов проходит тропа в страну фейри; косари, бывало, видели, как сияет и лучится она в летних предутренних сумерках, когда отряды фейри возвращаются домой. Вот уже много лет никто ничего подобного не слышал и не видел; но хозяин разумно заключил, что происходящее на чердаке наверняка - дело рук фейри, а безобразный пес персона весьма важная. Более же всего фермер ломал голову над тем, что за гостью заберут фейри из его дома; и, обдумав дело со всех сторон, решил, что, верно, речь идет об одной из его дочерей: ведь они такие красавицы, и впридачу разодеты в пух и прах!
Так что богатый дядюшка дитяти-Милосердия поутру первым делом распорядился, чтобы псу на завтрак поджарили баранины, и собственноручно отнес ему блюдо в старый коровник; но пес так и не отведал ни кусочка. Напротив, зарычал на хозяина и непременно укусил бы его, если бы тот не убежал подобру-поздорову вместе со своей бараниной.
- Странные обычаи у фейри, - сказал себе хозяин, но подозвал к себе дочерей и вполголоса велел им одеться в лучшие платья, поскольку не мог сказать с уверенностью, которую из них призовут в именитое общество еще до наступления ночи. Кузины дитяти-Милосердия, услышав это, вырядились в самые богатые свои шелка и кружева, и весь день прохаживались из кухни в гостиную, что твои павлины, дожидаясь обещанных отцом гостей, а маленькая девочка наводила чистоту в маслодельне.
1 2 3