». Код меняется каждые тридцать шесть часов. Когда будете вылетать, ваш самолет получит последнюю немецкую кодировку и под ее защитой выведет вас на цель...
- А откуда этот позывной придет? - спросил Костя.
- Ну, есть же у нас ТАМ СВОИ люди...
- А у нас ИХ ЛЮДЕЙ нету, Антон Вячеславович? Чтобы предупредить тех - дескать, к вам гости, встречайте! А там... Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой, - усмехнулся Костя.
- Вернешься, я тебя познакомлю с одним контрразведчиком, ты его и спросишь - есть у нас ИХ люди или нету...
- Да не вернемся мы, - строго сказал Костя.
- Это почему же? - фальшиво удивился дядя Паша.
Костя показал пальцем в потолок:
- Далеко топать оттуда. Ну, я пойду?
- Иди, отсыпайся.
И Костя Чернов вышел из штабного домика.
Несколько секунд Павел Петрович и Вишневецкий смотрели друг на друга. Затем Павел Петрович достал из кармана бутылку водки, взял с полки два стакана и стал зубами отдирать картонную пробку.
Вишневецкий потер руками лицо, зло процедил сквозь зубы:
- Да наливай ты быстрее, Пашка! Не тяни!..
* * *
СРЕДНЕАЗИАТСКОЕ НЕБО. САМОЛЕТ ЛИ-2
Летит навстречу солнцу ЛИ-2...
...Восемь пацанов в «детдомовской» одежде сидят внутри самолета на железных бортовых откидных скамейках.
По всему фюзеляжу - от кабины пилотов до хвоста - между скамейками уложены туго набитые парашютные сумки. Видно, что в сумках не только парашюты...
...Потом ЛИ-2 сел и зарулил в конец аэродрома...
...где его ожидало кольцо автоматчиков, пропустивших к самолету только бензозаправщик, смонтированный на грузовике ЗИС-5.
- Ташкент, - сказал Котька.
Самолет моментально прокалился под солнцем. Взмокшие мальчишки стали стягивать с себя одежду.
Из кабины выглянул командир экипажа. Увидел мокрые, растатуированные жилистые мальчишечьи тела, удивленно присвистнул.
- Начальник! Двери-то хоть открой - задохнемся же!.. - крикнул один пацан.
- Не положено, - ответил командир. - Сейчас взлетим.
- Ну баран!.. - сказал другой пацан. - Дышать же, бля, нечем!
- Ты как со старшими разговариваешь? - возмутился летчик.
- Какой ты мне «старший»?! Вали отсюда, крути баранку!..
- Принц! Бабай! Заткните пасти, сучий потрох!!! - приказал Костя Чернов и поднял глаза на летчика: - Извини, командир, действительно жарковато...
* * *
ТУРКМЕНИЯ. МАРЫ. АЭРОДРОМ АДД. ДУШНЫЙ И ТЕМНЫЙ ВЕЧЕР
В прокаленной темноте угадывается силуэт огромного стратегического четырехмоторного бомбардировщика ПЕ-8.
Вокруг самолета возятся техники. Несколько старших офицеров соединения стоят в напряженном ожидании, смотрят, как садится ЛИ-2 и заруливает на стоянку неподалеку от бомбардировщика.
Небольшой автобусик мгновенно подкатывает к открывающейся двери ЛИ-2, и в полутьме видно, как солдаты батальона аэродромного обслуживания перегружают тяжеленные парашютные сумки из ЛИ-2 в автобус. А затем туда же перебираются восемь фигурок, почти неразличимых в темноте...
Автобус подкатывает к бомбардировщику.
Двери его открываются, и на землю начинают спрыгивать взмокшие от удушающей туркменской жары восемь пацанов...
Кто в одной майке и сиротских брюках, кто - голый по пояс, кто-то в одних трусах. Почти у всех тела пестрят наколками...
Видно, что старшие офицеры АДД ожидали кого угодно, только не такую команду! Они ошарашенно переглядываются, пока Костя Чернов без малейшего признака вежливости спрашивает у потрясенного подполковника:
- Куда?
Тот молча показывает на открытый нижний «кинжальный» люк.
- Пошел! - командует Костя своим. - Тяпа, останься. Считай сумки!
По короткой лестнице пацаны поднимаются сквозь люк во чрево стратегического бомбардировщика дальнего действия.
- Чего хлебало раззявили?! - гавкнул Тяпа на подбежавших солдат. - Грузите сумки! Стоят, падлы, как дохлые!..
Солдаты нерешительно смотрят на офицеров.
- Делайте, что приказано, - говорит им подполковник.
Тяпе это безумно нравится, и он украдкой подмигивает Косте. Солдаты заполошно перегружают сумки из автобуса в самолет...
...Петляков-восьмой уже взлетел в темное небо, а группа старших офицеров, проводив глазами улетающий бомбардировщик, воззрилась на подполковника.
- Ерофеев! - сказал один в кожаной куртке и брюках с лампасами. - Ты у нас кто?
- Как «кто»?! Начальник особого отдела, товарищ генерал...
- Так вот, потрудись объяснить мне, что это была за разрисованная шантрапа?!
Подполковник недоуменно пожал плечами:
- Это вы меня спрашиваете?..
* * *
ВЫСОТА 8000 МЕТРОВ. СКОРОСТЬ 450 КИЛОМЕТРОВ В ЧАС
На высоте в фюзеляже очень холодно...
Кутались, кто во что горазд. Костя подошел к кормовой турели, спросил стрелка, лежащего в теплом комбинезоне у крупнокалиберного пулемета:
- Эй, летчик... А потеплее нельзя сделать?
- Я не летчик, я - стрелок.
- Один хрен. Позови начальника.
- Не «начальника», а «командира», - снова поправил Костю стрелок.
- Я же тебе сказал, что мне - один хрен! Скажи, старший группы зовет!..
Стрелок включил СПУ - самолетно-переговорное устройство, насмешливо оглядел замерзшего Котьку, сказал в ларингофон:
- Командир! Я - эф-три, кормовой... Тут с вами поговорить хотят. Жалуются, что холодно.
Из кабины летчиков пришел командир корабля. Тоже в теплом комбинезоне, коротких американских унтах. Сказал стрелку:
- Пока тебе делать нечего - волоки моторные чехлы. - И повернулся к Косте: - Они хоть пованивают бензином и маслом, зато стеганые. Закутаетесь по двое, и на боковую.
- Нам сколько лететь? - спросил Костя.
- Часов восемь. Правда, будем еще садиться на аэродром подскока в Адреанополе на дозаправку.
- Это твоя головная боль. Нам до фонаря. Мы спать будем. Только чехлы давай...
- А вон уже несут... Тебе сколько лет-то?
- Как говорил один клевый старик, «много будешь знать - не успеешь состариться», - улыбнулся Костя. - А правда, что вы еще в начале войны уже Берлин бомбили?
- Правда. И Кенигсберг тоже.
- Ну вы даете!.. - восхитился Котька-художник.
- Я смотрю - вы тоже, - с уважением сказал командир корабля.
- За час до цели разбуди нас, пожалуйста.
- Слушаюсь, ваше благородие! - усмехнулся командир.
...Спустя несколько минут все восемь пацанов, попарно укутавшись в грязные стеганые моторные чехлы, спали мертвым сном прямо на металлическом полу бомбардировщика...
* * *
ПАСМУРНЫЙ ДЕНЬ. ЗАИЛИЙСКИЕ АЛАТАУ. ДИВЕРСИОННАЯ ШКОЛА
Павел Петрович сидит за столиком на складе, разглядывает комсомольские билеты улетевшей «восьмерки». Складывает их в стопку. В дверях склада возникает Вишневецкий:
- Чем занимаешься, Паша?
- Да вот, гляжу все... - И Павел Петрович ладонью раздвигает стопку билетов по столу, словно колоду игральных карт.
С комсомольских билетов на Вишневецкого смотрят фотографии Кости Чернова, Тяпы, Принца, Бабая, Зайца, Шкетяры, Кучера, Окуня...
- Не имей я к этому прямого отношения - в жизни бы не поверил, что такое возможно, - глухо проговорил Вишневецкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23