– Женщин трудно понять. Они непредсказуемы. – Уэс не вытерпел и протянул Грэму руку: – Было приятно познакомиться с вами, Грэм. Всего наилучшего.
Грэм неохотно вылез из машины и, заглядывая в открытую дверь, произнес:
– Я уеду завтра не раньше десяти. Если Глэдис захочет, чтобы мы с ней вместе позавтракали или захочет меня проводить, пусть позвонит мне. Я буду ждать.
– О'кей, – отсутствующе кивнул Уэс. – Спокойной ночи.
И стоило Грэму только захлопнуть дверцу, как машина Уэса сорвалась с места и понеслась. И теперь, когда рядом не было Грэма, Уэс мог целиком и полностью отдаться своим собственным мыслям. "Итак, как же все-таки трусы Джорджа могли оказаться в нашей спальне?" – думал он. Уэс не был особенно старомоден, но эта ситуация, с его точки зрения, выходила за все рамки… Какая может быть причина, кроме той, что напрашивается сама собой? Никакого другого объяснения Уэс не мог придумать, и все же ему очень не хотелось, чтобы все оказалось именно так, как он думал! И самое ужасное, что речь шла не о ком-нибудь, а о Джордже.
Он завернул за угол так резко, что взвизгнули тормоза. От одной мысли, что этот подонок Джордж с его длинными черными патлами и ослепительно белыми зубами мог прикасаться к Линни, Уэс пришел в неописуемую ярость. Но что еще мог делать Джордж в их спальне?
Подъехав к дому, Уэс поспешно выскочил из машины и, хлопнув дверцей, помчался в дом. Глэдис уже не было, – видимо, ее "головная боль" прошла, а Мэри Линн загружала посуду в моечную машину. Уэс ворвался и, сверкая глазами, выпалил:
– Идем поговорим!
Линни подняла голову. По ее щекам катились слезы.
– Бедная Глэдис, – всхлипывала она, – бедная Глэдис! Такой ужасный вечер!
– Глэдис? – разозлился Уэс. Так Линни плачет из-за Глэдис? Он сжал от ярости кулаки. – Сначала ты посылаешь меня отвозить какого-то престарелого хахаля своей приятельницы, который всю дорогу несет жуткую околесицу, а потом, когда я прихожу, рыдаешь из-за Глэдис! А о нас с тобой ты не хочешь поговорить?
Линни прикусила губу.
– Извини. Ты прав: я должна тебе все объяснить, – говорила она торопливо, стараясь не смотреть Уэсу в глаза. – Но в этой истории нет ничего предосудительного. Просто лил сильный дождь, и Джордж попросил меня его подвезти. А потом у нас лопнула шина, и он стал надевать запаску и порвал штаны. Я позвала его сюда, дала ему твои брюки и нижнее белье. – Линни виновато улыбнулась: – Вот видишь, как все просто.
– Просто, говоришь? Какой-то посторонний мужчина переодевается у меня в спальне, ты мне ничего об этом не говоришь, а потом заявляешь, что все очень просто! Линни вытерла руки о полотенце.
– Я клянусь тебе, что все было именно так, как я сказала.
Уэс метался взад-вперед по кухне, точно лев в клетке.
– А зачем ты его подвозила?
– Он опаздывал на важную встречу.
– А что, автобусы не ходили?
– Ходили, но он очень спешил, а такси в такой дождь не было. – Линни мяла в руках полотенце и говорила, глядя в пол: – Давай обсудим все это в другой раз. У меня и так отвратительное настроение.
– Ах у тебя отвратительное настроение! А как ты думаешь, какое настроение у меня? Какой-то мужчина разгуливает в мое отсутствие голый по моему дому, а ты говоришь: обсудим это в другой раз!
– Уэс, что ты мелешь? Он не разгуливал, он просто переоделся в спальне!
– А где находилась в этот момент ты? Линни чуть не задохнулась от возмущения:
– По-моему, ты не имеешь никакого права допрашивать меня таким образом! Я всегда считала, что мы научились доверять друг другу! – Она захлопнула дверцу посудомоечной машины и пулей вылетела из кухни.
– Значит, теперь ты начинаешь на меня нападать! – последовал за ней Уэс. – Всем давно известный старый трюк. Проходили еще на первом курсе: нападение – лучший способ защиты!
Линни остановилась в дверях спальни.
– Я не намерена больше с тобой спорить! Я честно тебе обо всем рассказала, а там уж думай что хочешь! Я пошла спать.
Уэс вбежал в спальню, схватил подушку и сорвал с кровати покрывало.
– Я буду спать на диване!
– Ну и замечательно!
Линни всю ночь не могла сомкнуть глаз. А в воскресенье день тянулся мучительно долго и тоскливо. Она принялась было читать, но совершенно не могла сосредоточиться и все думала о прошлой ночи. Так странно было лежать одной на королевских размеров кровати, зная, что Уэс спит в соседней комнате. Впервые за три года – со времени их последней ссоры – она спала одна, и это казалось ей ужасным. И чем дольше она лежала в темноте с открытыми глазами, тем больше убеждалась, что неправа была она, а прав – Уэс.
И наконец она выбежала на цыпочках в гостиную, чтобы извиниться перед ним, но, увы, Уэс спал. А утром он ушел, когда Линни уже заснула. И она никак не могла дождаться вечера, чтобы скорее помириться с мужем.
Уэс пришел домой лишь в пять часов – хмурый и молчаливый.
– Привет, – как можно ласковее сказала ему Линни.
– Здравствуй, Мэри Линн, – ответил он холодно.
– Как прошел день? – спросила она, следуя за ним на кухню.
– Нормально.
Он достал кастрюлю и налил в нее воды.
– Что ты делаешь, Уэс?
– Хочу сварить себе суп. Ужасно хочется есть.
Уэс стоял к Линни спиной, ей очень хотелось подойти к нему сзади и обнять, но она не решалась. А вдруг он оттолкнет ее? И все же после минуты колебаний она собралась с духом и, положив руки ему на плечи, потерлась щекой о его щеку.
– Может, поцелуешь меня? – сказала она и лизнула его ухо.
– Неужели ты считаешь, что поцелуй способен все исправить? – сухо спросил он.
– Но ведь я предлагаю тебе не только поцелуй, но и кое-что еще. – Линни нежно гладила его. – Ну так как?
Уэс ничего не ответил, но это было и не нужно. Его тело сказало ей значительно больше: Линни поняла, что он ее любит. И вот он уже держал ее в своих объятиях и целовал.
– А диван у нас ужасно жесткий, – сказал Уэс, с трудом сдерживая улыбку.
– Но ведь у нас же есть кровать, – Линни потерлась о его щеку кончиком носа. – Мне безумно стыдно за вчерашнее. Я должна была понять, что ты ужасно расстроен.
– Я имел полное право расстроиться, – сказал он. Уэс еще немного злился на Линни, но любовь к ней оказалась сильнее.
– Конечно же, ты имел право, – она целовала, мурлыча, его ухо. – Покажи мне, где у тебя болит. Я поцелую, и сразу пройдет. – Она ласкала языком раковину его уха. Уэс задрожал от возбуждения.
Он подхватил ее на руки, но донес только до гостиной. Линни думала, что он опустит ее на диван, но он сел с нею на кресло и прошептал:
– Болит вот здесь…
И Линни поспешила "облегчить его боль", вначале лаская его руками, а затем губами и языком. От поцелуя Уэсу и впрямь стало легче. Его щеки горели, глаза сияли. Она ласкала и целовала его так же осторожно и медленно, как он ее позапрошлой ночью, и его довольное мычание было ей лучшей наградой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32