ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

В тот же день, в субботу, без пяти семь вечера, Массон входит в ее магазин, твердо решив заставить Катрин Салерн признаться в содеянном. Он просит Катрин запереть дверь на ключ, после чего идет за ней в подсобное помещение. Катрин приносит ему стул, а Массон в это время задергивает занавески, отделяющие комнату от основного помещения. В этот вечер инспектор поставил себе целью добиться признаний. Он настроен крайне решительно, тем более что времени у него предостаточно. Лицо Катрин белее мела, и искусственный свет лишь сильнее подчеркивает эту бледность. Массон замечает темные круги у нее под глазами. Он не спешит начать разговор. Он выжидает. Катрин обхватывает себя руками за плечи, словно ей холодно.
– Что вы хотите? – наконец спрашивает она дрожащим голосом.
– Вам уже сказали, что сегодня утром я был у вас дома?
– Нет.
– Я побеседовал с вашим супругом, с Тома и Виржини. И даже с Анриеттой.
– Вот как? – Катрин не знает, что сказать. Она выглядит совершенно обессиленной.
– Вы не хотите узнать, о чем мы разговаривали?
– Нет. Хотя, пожалуй… Я не понимаю, что вам от меня нужно… – Ее голос становится совсем тихим, переходя на шепот.
– Вы знаете, что ваш любовник задержан?
– Как? – кричит Катрин, мгновенно очнувшись. Она резко встает со стула. – Он не виноват! Он ничего не сделал! – По щекам у нее текут слезы.
«Она была почти девственницей, когда я ее встретил…» – вспоминает Массон фразу Оливье, которая еще недавно вызывала у него усмешку. Сейчас Катрин Салерн совершенно утратила свой холодный надменный вид. В ее глазах читаются безумная любовь и боль. И – как кажется Массону – невинность. Он пытается представить ее обнаженной. Возникшая в его воображении картина волнует его, и он снова завидует Оливье, как во время их первого разговора. Он говорит себе, что отклоняется от цели своего визита, и мысленно клянется: «Будь я проклят, если хоть раз еще взгляну в эти прекрасные голубые глаза!». Массон отводит взгляд, но его глаза невольно задерживаются на очертаниях груди Катрин. Он резко поднимается, словно пытаясь стряхнуть наваждение, быстрым движением раздергивает занавески и садится обратно на стул. Он в ярости против самого себя. Когда он снова начинает говорить, голос его звучит сурово и безжалостно:
– Итак, если он ничего не сделал, тогда расскажите, что сделали вы! – И словно в подтверждение своих слов указывает пальцем на Катрин.
Катрин немного успокаивается. Она опять повторяет, что в тот день оставалась в магазине до семи вечера, а потом вернулась домой. Массон поражен хладнокровием, с которым она рассказывает эту историю. Словно желая наказать ее за упорную ложь, он со спокойным видом сообщает ей версию Оливье, не без тайного удовольствия смакуя эту маленькую месть.
К концу его рассказа Катрин выглядит совершенно опустошенной. Она роняет голову на стол и плачет, разбитая и уничтоженная, как ребенок Массон вновь обретает привычную самоуверенность и думает, что вот-вот услышит признание. Он чувствует, как охватившая его ярость утихает, по мере того как отступают демоны плоти. Он невозмутимо ждет, когда Катрин Салерн сознается в своем преступлении.
Через некоторое время она наконец поднимает голову. Массон протягивает ей платок. Она с благодарностью берет его и громко сморкается. Потом начинает говорить. Голос ее звучит спокойно и отрешенно.
– …И поскольку мне больше нечего было бояться мужа, который все-таки узнал о моей связи, я была бесконечно счастлива. У меня словно камень с души упал. Но я не стала рассказывать об этом Оливье, потому что тогда пришлось бы рассказать и о том, что я позволила мужу… ласкать себя.
Она поднимает глаза на Массона и слегка краснеет. Тот нервно скрещивает ноги, чувствуя нарастающее раздражение – ему решительно не удается оставаться равнодушным перед этой женщиной.
– И что было дальше?
– Я все же решила пойти на встречу с тем человеком, чтобы раз и навсегда покончить с его попытками шантажа. Я собиралась сказать ему, что он может объявить о моем любовнике хоть всему свету, так как теперь это не имеет никакого значения. Я чувствовала себя освобожденной. Понимаете?
– Продолжайте.
– Когда я пришла, он был уже мертв. Лежал в луже крови, полураздетый.
– И у вас хватило времени все это рассмотреть?
– Мне стало так плохо… Нужно было прийти в себя, я дошла до сквера и села на скамейку. Вот тогда я и увидела Оливье… и тут же все поняла. Это было ужасно…
– Что вы поняли?
– Что он сделал это ради меня! Он не знал, бедняжка, что я теперь свободна… За это я полюбила его еще больше. – Катрин снова роняет голову на руки.
«Черт, как же она его любит», – изумляется про себя Массон. Если бы Гранше не обвинил ее напрямую, она бы до конца покрывала его. Необыкновенная женщина! Да-а, ну и парочка… И все-таки кто же из них лжет?
– Можете ли вы точно сказать мне, во сколько вы пришли в гостиницу? – спрашивает Массон уже более мягко. Катрин поднимает голову, явно удивленная этим вопросом.
– Нет, точно я не помню. Но шести еще не было – он назначил встречу на шесть, а я хотела прийти пораньше… Где-то между половиной шестого и без четверти шесть?..
Она отвечает вопросом на вопрос. Так ли нужно было ответить? Массон опускает голову. Именно это время назвал и ее любовник. А ведь один из них должен был прийти раньше, но кто?
Массон решает проводить Катрин до дома на такси. Он ничего не может с собой поделать, ибо против своей воли проникся к этой несчастной парочке нежностью. Ему не удается убедить себя в том, что за этой оболочкой падших ангелов могут скрываться гримасы дьявола. Для подстраховки он приказывает установить наблюдение за домом Салернов и за всеми обитателями квартиры на четвертом этаже. Но суббота и воскресенье проходят безрезультатно. Семейство Салернов забилось в свою нору с натертыми полами, и в эти жаркие дни последнего июньского уикэнда никто не переступил порог дома 42-бис по улице Токвиль.
29
В ПОНЕДЕЛЬНИК утром Массону звонит Ребуа и с легким замешательством сообщает, что рассказал полиции не все. Может быть, это и не имеет никакого отношения к убийству, но тем не менее… У Катрин Салерн в их банке действительно два счета – личный и рабочий, но наряду с ними есть еще и общий семейный счет Салернов. Об этом-то директор банковского филиала и забыл сказать. На общий счет регулярно поступает одна и та же сумма денег, которая сразу же переводится некой мадемуазель Анне Фабер, в банковское отделение в шестнадцатом округе на бульваре Делессер.
– Мадам Салерн знает о существовании общего счета?
– Вообще-то, я был в этом уверен, так как мне казалось, что в нем указаны имена обоих супругов. Однако, просмотрев бумаги еще раз сегодня утром, я обнаружил, что счет был открыт на имя Жана Салерна и его матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41