– Но мы должны сегодня же выехать.
– Не успеем, – возразила жена, – да потом надо поговорить…
– Мамочка, успеем, поедем лучше сегодня, – вмешался Вадик. – Пусть папа идет за билетами, а мы с тобой все соберем.
Решено было, что отец пойдет в милицию за разрешением на выезд, потом за билетами, а Вадик с матерью будут собирать вещи.
Пройдя полквартала вместе, они разошлись по разным улицам.
– Знаешь, мамочка, – сказал Вадик, когда отец уже скрылся за углом, – если мы сегодня с ним не поедем, папа еще передумает и опять не возьмет нас.
– Тебе очень хочется ехать? – спросила мать.
– Очень! – радостно ответил мальчик. – Мне хочется посмотреть, на каком корабле папа плавает и какие там еще корабли есть.
– А мне, сынок, не хочется к нему ехать, – вырвалось у матери. – Спешить не хочется, – добавила она, спохватившись, что этого не следовало знать мальчику.
Грубая правда, высказанная мужем, и совершенно неожиданное примирение, происшедшее в кабинете Чистова, причинили Марии Андреевне новую душевную муку. Но рядом шел сын. Он был захвачен поездкой и твердил о ней безумолку.
На лестничной площадке у открытой двери стояла Екатерина Васильевна: она провожала почтальона, который принес ей пенсию.
– А мы сегодня уезжаем к папе! – похвалился соседке Вадик.
Добрая женщина обрадовалась до слез. Ей хотелось приласкать Вадика, но он быстро проскочил в дверь и скрылся в коридоре.
– Мария Андреевна, милая, как это хорошо! – и пропуская впереди себя Саянову, она обняла ее за плечи.
– Не знаю, Екатерина Васильевна, стоит ли этому радоваться, – ответила Мария Андреевна, открывая свою комнату.
Саянова была в таком состоянии, когда человеку трудно самому разобраться в происходящем, и участие Екатерины Васильевны тронуло ее.
Чтобы не вести разговора при Вадике, мать отослала его в распределитель за продуктами, которые надо было получить по карточкам.
– Очень хорошо, милая, что вы помирились, – заговорила соседка, когда они остались одни. – Я так и знала, что вы не согласитесь отдать Вадика в приют.
Екатерина Васильевна взяла стул и поставила его к кровати, куда села Саянова.
– Я не соглашалась, – поспешила ответить Мария Андреевна. – Разве я могла знать, что он использует мое письмо против меня…
– Выше голову, милая, выше голову! – ободряла ее Екатерина Васильевна. – Не вспоминайте о том, что было, надо думать о будущем! Вы еще мало прожили, милая, и не знаете жизни. Что такое муж? Это взрослый ребенок. Да, Да не удивляйтесь! Как со взрослым, с ним надо быть немножечко дипломатом, как ребенка – его надо держать в руках, контролировать его каждый шаг и не оставлять одного. А вы оставили. Даже тогда, когда можно было жить вместе и он вас ждал, вы не спешили приехать…
– Я не могла, Екатерина Васильевна, оставить работу без замены. Ведь это же производство…
– А надо было поторопиться…
– Вы знаете, Екатерина Васильевна, – мне не хочется к нему ехать.
– Что вы, милая, что вы!
– У него есть женщина, и он ее любит.
– Пусть у него будет пять женщин, которым он нравится, и пусть все они ему нравятся.
– Нет, нет!.. – испугалась Саянова, – Он не так уж испорчен.
– И я это говорю, – обрадовалась соседка. – Если вы верите, что он не испорчен, забудьте все обиды, милая! Вы должны бороться за свою семью, сохранить Вадику отца…
Саянова с недоумением посмотрела на старушку.
– Да, да! Не удивляйтесь. А ехать вам надо, милая, обязательно надо. Раз он решил вас увезти, значит, у него непрочная связь с той женщиной. Пользуйтесь этим. От вас, милая, сейчас все зависит.
Саянова насторожилась.
– Да, да! – утверждала соседка. – Вы не знаете, какая там женщина и как крепка их связь. Не надо плохо думать о человеке. Может быть, там хорошая женщина, и она поймет вас…
– Что вы, Екатерина Васильевна? Объясняться с женщиной, которая отнимает у меня мужа?
– Иногда бывает нужно, милая, но пусть это вас не коснется, пусть это будет иначе, но вы должны быть рассудительны…
Мария Андреевна слушала соседку и понимала правоту ее слов. Искренние и добрые советы этой старой женщины помогали ей собраться с силами, и все же упрямое желание поговорить с мужем до отъезда не оставляло ее. «А если там не только женщина, но и другая семья „скоро может быть“ (ведь он сказал об этом Чистову!), зачем же тогда ехать нам?»
И Саянова задумалась.
– Мария Андреевна! – спохватилась соседка. – Вам же надо готовиться к отъезду! Беритесь за дело, милая! Нельзя зря времени тратить. Обед у вас есть? – Нет? Так давайте продукты. Вы должны накормить мужа хорошим домашним обедом. У меня есть капуста и буряк, сварим борщ.
9
Николаева явилась к Чистову значительно раньше, чем он мог ожидать. Она была взволнована и входить не торопилась.
Анна Сергеевна не любила показывать своих переживаний, всегда скрывала их от посторонних глаз, поэтому она даже обрадовалась, что Алексей Яковлевич не один в кабинете. В передней комнате уже все разошлись, и она села к свободному столу.
Алексей Яковлевич кому-то доказывал, что тот потерял совесть: голос его то повышался почти до крика, то снижался чуть ли не до шепота. Николаевой был хорошо знаком такой резкий переход тонов у этого человека – значит, посетитель довел Чистова до крайнего возмущения. «Себя не щадит старик!» – подумала она.
Наконец, как из бани, от Чистова выскочил тучный мужчина с желтым портфелем и соломенной шляпой в руках. Он едва не своротил своим плечом стоявший у прохода шкаф. Глядя на него, Анна Сергеевна улыбнулась.
– Жарко у вас, Алексей Яковлевич! – пошутила она войдя.
– Ну и денек выдался! – вздохнул с облегчением Чистов. Он вытер носовым платком свое раскрасневшееся лицо.
– Понимаешь, Анна Сергеевна, одолели меня сегодня эти отцы!
– Я смотрю, не очень ласково их здесь принимают – вылетают как пробки!
– А, этот экземпляр!
Чистов посмотрел на дверь, как будто там еще кто-то стоит.
– Мало того, что жену с детьми бросил, новую семью завел – извольте радоваться! – Так он нашел способ освободиться и от алиментов! Помогите ему у матери ребятишек отнять: он их бабушке на воспитание передаст. Ну я, конечно, помогу! Запомнится ему наша встреча!
– Пошло бы впрок.
– Пойдет! – уверенно отозвался Чистов.
Он прошелся по кабинету, затем, остановившись у стола, продолжал:
– А тот моряк. Ты, наверное, обратила внимание, когда с мальчиком заходила. Ну, скажи, разве это обдуманный шаг: привел сынишку в детский дом устраивать! Видите ли, «обстоятельства вынуждают», а у самого вторая семья намечается.
И Чистов рассказал о Саяновых.
– Это хорошо, что вы их помирили.
– Помирил или помог помириться, но уверен: этот одумается, у него, кроме совести, есть еще какая-то доля чувства к жене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Не успеем, – возразила жена, – да потом надо поговорить…
– Мамочка, успеем, поедем лучше сегодня, – вмешался Вадик. – Пусть папа идет за билетами, а мы с тобой все соберем.
Решено было, что отец пойдет в милицию за разрешением на выезд, потом за билетами, а Вадик с матерью будут собирать вещи.
Пройдя полквартала вместе, они разошлись по разным улицам.
– Знаешь, мамочка, – сказал Вадик, когда отец уже скрылся за углом, – если мы сегодня с ним не поедем, папа еще передумает и опять не возьмет нас.
– Тебе очень хочется ехать? – спросила мать.
– Очень! – радостно ответил мальчик. – Мне хочется посмотреть, на каком корабле папа плавает и какие там еще корабли есть.
– А мне, сынок, не хочется к нему ехать, – вырвалось у матери. – Спешить не хочется, – добавила она, спохватившись, что этого не следовало знать мальчику.
Грубая правда, высказанная мужем, и совершенно неожиданное примирение, происшедшее в кабинете Чистова, причинили Марии Андреевне новую душевную муку. Но рядом шел сын. Он был захвачен поездкой и твердил о ней безумолку.
На лестничной площадке у открытой двери стояла Екатерина Васильевна: она провожала почтальона, который принес ей пенсию.
– А мы сегодня уезжаем к папе! – похвалился соседке Вадик.
Добрая женщина обрадовалась до слез. Ей хотелось приласкать Вадика, но он быстро проскочил в дверь и скрылся в коридоре.
– Мария Андреевна, милая, как это хорошо! – и пропуская впереди себя Саянову, она обняла ее за плечи.
– Не знаю, Екатерина Васильевна, стоит ли этому радоваться, – ответила Мария Андреевна, открывая свою комнату.
Саянова была в таком состоянии, когда человеку трудно самому разобраться в происходящем, и участие Екатерины Васильевны тронуло ее.
Чтобы не вести разговора при Вадике, мать отослала его в распределитель за продуктами, которые надо было получить по карточкам.
– Очень хорошо, милая, что вы помирились, – заговорила соседка, когда они остались одни. – Я так и знала, что вы не согласитесь отдать Вадика в приют.
Екатерина Васильевна взяла стул и поставила его к кровати, куда села Саянова.
– Я не соглашалась, – поспешила ответить Мария Андреевна. – Разве я могла знать, что он использует мое письмо против меня…
– Выше голову, милая, выше голову! – ободряла ее Екатерина Васильевна. – Не вспоминайте о том, что было, надо думать о будущем! Вы еще мало прожили, милая, и не знаете жизни. Что такое муж? Это взрослый ребенок. Да, Да не удивляйтесь! Как со взрослым, с ним надо быть немножечко дипломатом, как ребенка – его надо держать в руках, контролировать его каждый шаг и не оставлять одного. А вы оставили. Даже тогда, когда можно было жить вместе и он вас ждал, вы не спешили приехать…
– Я не могла, Екатерина Васильевна, оставить работу без замены. Ведь это же производство…
– А надо было поторопиться…
– Вы знаете, Екатерина Васильевна, – мне не хочется к нему ехать.
– Что вы, милая, что вы!
– У него есть женщина, и он ее любит.
– Пусть у него будет пять женщин, которым он нравится, и пусть все они ему нравятся.
– Нет, нет!.. – испугалась Саянова, – Он не так уж испорчен.
– И я это говорю, – обрадовалась соседка. – Если вы верите, что он не испорчен, забудьте все обиды, милая! Вы должны бороться за свою семью, сохранить Вадику отца…
Саянова с недоумением посмотрела на старушку.
– Да, да! Не удивляйтесь. А ехать вам надо, милая, обязательно надо. Раз он решил вас увезти, значит, у него непрочная связь с той женщиной. Пользуйтесь этим. От вас, милая, сейчас все зависит.
Саянова насторожилась.
– Да, да! – утверждала соседка. – Вы не знаете, какая там женщина и как крепка их связь. Не надо плохо думать о человеке. Может быть, там хорошая женщина, и она поймет вас…
– Что вы, Екатерина Васильевна? Объясняться с женщиной, которая отнимает у меня мужа?
– Иногда бывает нужно, милая, но пусть это вас не коснется, пусть это будет иначе, но вы должны быть рассудительны…
Мария Андреевна слушала соседку и понимала правоту ее слов. Искренние и добрые советы этой старой женщины помогали ей собраться с силами, и все же упрямое желание поговорить с мужем до отъезда не оставляло ее. «А если там не только женщина, но и другая семья „скоро может быть“ (ведь он сказал об этом Чистову!), зачем же тогда ехать нам?»
И Саянова задумалась.
– Мария Андреевна! – спохватилась соседка. – Вам же надо готовиться к отъезду! Беритесь за дело, милая! Нельзя зря времени тратить. Обед у вас есть? – Нет? Так давайте продукты. Вы должны накормить мужа хорошим домашним обедом. У меня есть капуста и буряк, сварим борщ.
9
Николаева явилась к Чистову значительно раньше, чем он мог ожидать. Она была взволнована и входить не торопилась.
Анна Сергеевна не любила показывать своих переживаний, всегда скрывала их от посторонних глаз, поэтому она даже обрадовалась, что Алексей Яковлевич не один в кабинете. В передней комнате уже все разошлись, и она села к свободному столу.
Алексей Яковлевич кому-то доказывал, что тот потерял совесть: голос его то повышался почти до крика, то снижался чуть ли не до шепота. Николаевой был хорошо знаком такой резкий переход тонов у этого человека – значит, посетитель довел Чистова до крайнего возмущения. «Себя не щадит старик!» – подумала она.
Наконец, как из бани, от Чистова выскочил тучный мужчина с желтым портфелем и соломенной шляпой в руках. Он едва не своротил своим плечом стоявший у прохода шкаф. Глядя на него, Анна Сергеевна улыбнулась.
– Жарко у вас, Алексей Яковлевич! – пошутила она войдя.
– Ну и денек выдался! – вздохнул с облегчением Чистов. Он вытер носовым платком свое раскрасневшееся лицо.
– Понимаешь, Анна Сергеевна, одолели меня сегодня эти отцы!
– Я смотрю, не очень ласково их здесь принимают – вылетают как пробки!
– А, этот экземпляр!
Чистов посмотрел на дверь, как будто там еще кто-то стоит.
– Мало того, что жену с детьми бросил, новую семью завел – извольте радоваться! – Так он нашел способ освободиться и от алиментов! Помогите ему у матери ребятишек отнять: он их бабушке на воспитание передаст. Ну я, конечно, помогу! Запомнится ему наша встреча!
– Пошло бы впрок.
– Пойдет! – уверенно отозвался Чистов.
Он прошелся по кабинету, затем, остановившись у стола, продолжал:
– А тот моряк. Ты, наверное, обратила внимание, когда с мальчиком заходила. Ну, скажи, разве это обдуманный шаг: привел сынишку в детский дом устраивать! Видите ли, «обстоятельства вынуждают», а у самого вторая семья намечается.
И Чистов рассказал о Саяновых.
– Это хорошо, что вы их помирили.
– Помирил или помог помириться, но уверен: этот одумается, у него, кроме совести, есть еще какая-то доля чувства к жене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35