- Надеюсь, она у нас будет долгая и счастливая, любимая, - сказал
наконец он. - Но сейчас мы очень далеки от нее. И ты так ни разу не
сказала, несмотря на свою болтовню, что заставило тебя сбежать из Д'Алуа?
Тебе грозило замужество, можно предположить?
Она задохнулась от изумления.
- Я так и знала! Ты тайком копался в моей голове!
- Нет. - Он улыбнулся возмущенному личику и пальцем перенес поцелуй
на кончик темного орлиного носа. - Ты сама призналась, что раньше не была
рабыней. Я полагаю, ты дочь одного из высших сановников, потому что по
твоему же собственному признанию только священники и знать имеют
возможность научиться тому, что знаешь ты. Так что догадаться было очень
легко. Насколько высокое положение занимает твой отец в иерархии твоей
страны?
- Величайшее, - печально ответила она. Наступило молчание.
- И в самом деле, король, да? - Иеро больше не улыбался. - Как жаль.
А ты - единственный ребенок? Это может быть важно.
- У меня был старший брат, но он погиб в борьбе с Нечистью. Мой отец
хотел, чтобы я вышла замуж и этим скрепила союз со вторым по могуществу
государством. Я знала, все знают, о Эфраиме Шеспекском. Он бьет и мучает
своих наложниц. Его первая жена сошла с ума и он ослепил ее, а затем
объявил их брак незаконным, потому что короли не могут быть женаты на
физически неполноценных, видишь ли, и поместил ее в монастырь. Поэтому я
сбежала.
- Нельзя сказать, что я тебя не одобряю, - сказал Иеро, жуя травинку.
- Я хотел бы завести контакты с различными странами, особенно с твоей,
тогда я мог бы открыть новый торговый путь и, что гораздо более важно, мы
могли бы приступить к рецивилизации вашего района. Украсть принцессу, при
том единственную - дурное начало.
Она ощетинилась.
- Что значит "рецивилизация"? Должна тебе сказать, Пер Дестин, мой
благородный попик, Д'Алуа - великое и могущественное королевство. У нас -
два города, окруженных стенами, бесчисленные церкви и другие большие
дворцы и каменные здания. Не говоря уже об огромной и мужественной армии!
Иеро печально улыбнулся и ничего не сказал. Он перекатился на живот,
все так же ничего не говоря, положил подбородок на кулаки и уставился
невидящим взглядом вдаль.
- Понимаю, - сказала девушка после долгой паузы. - Все это еще не
дает права называться цивилизованным государством, верно, Иеро?
- А как ты сама думаешь? - спросил он. - Оно основывается на
рабовладении. Здравоохранение и образование в нем существует только для
немногочисленного имущего класса. Всех давит непосильное бремя налогов,
государственная религия, похоже, выродилась, по крайней мере отчасти, в
чистое суеверие и, в конце концов, оно ведет непрерывные кровопролитные
войны со своими соседями. Последнее глупо и бессмысленно в любом случае,
но к тому же это ужасно ослабляет ваше общество как раз тогда, когда ему
крайне необходима вся мощь, чтобы сражаться против Нечисти и хищных
чудовищ, обитающих в ваших лесах. А ты говоришь мне, что это
цивилизованное государство. Я бы назвал это развитым варварством,
стремительно несущимся к своей погибели.
- Наверное, ты прав, - сказала она. - Просто я воспитывалась как
принцесса королевского дома Д'Алуа, с раннего детства мне только льстили и
лгали, я просто не знала, что может или, скорее, должно быть по-другому.
- Знаю, - сказал он, погладив девушку по плечу. - Просто
восхитительно, принцессочка, какой ты оказалась. Не только хорошенькой, но
и умненькой. Достаточно умненькой, чтобы признать, что знаешь не все.
Только ум сам по себе имеет цену.
Она склонилась над ним и он прижал ее к себе. Высокая трава полностью
скрывала их и он выдохнул ей в ухо: "Ну?"
- Я боюсь, - раздался хриплый шепот. - Я - девственница. Именно
поэтому, наверное, меня так оценили.
- Ты станешь моей женой, когда мы найдем другого священника. Что
касается меня - ты моя жена уже сейчас. И моя любовь. Навеки, пока Бог не
позовет нас к себе. Так говорится в нашем обряде бракосочетания.
Губы девушки прильнули к его губам и заставили его умолкнуть. Трава
мягко колыхнулась под послеобеденным солнцем. Раздался тихий вскрик, такой
тихий и короткий, что даже медведь едва расслышал его.
"Ох уж эти люди! - подумал он. - По крайней мере, с этим покончено и
мы можем сосредоточиться на более важных вещах."
Он тоже дремал, грелся на солнышке и полуприслушивался, как Клац
бессознательно жует свою жвачку. Остров спал, тишину нарушали только крики
птиц и жужжание насекомых.
Оба проснулись ранним вечером, вернее, были разбужены. Не говоря ни
слова они быстро оделись. Окрик Горма: "Проснитесь! Они идут!" вонзился в
их мозги, как удар грома. В то же мгновение раздался ужасный стонущий
звук, который был хорошо знаком им, только громче и на этот раз он не
прекращался.
- Аоу, аоу, ааооуу!
Теперь крик раздавался со всех сторон. В полумраке островок больше не
казался им безопасной гаванью, а всего лишь крохотным кусочком
беспомощного здравого рассудка в хаотическом и безжалостном мире. У Иеро
защемило сердце при воспоминании о том, как они занимались любовью в
промежутке между опасностями и обязанностями, но тот момент был изначально
эфемерным и обреченным на исчезновение.
Вместе с лорсом и медведем они быстро заняли место в центре островка.
Грохочущий угрожающий стон вокруг них становился все громче.
- Аоу, аоу, ааооуу!
Было еще достаточно светло и путешественники ясно увидели своих
врагов. Все тут же поняли, что за ними следили с самого начала их пути
через затонувший мегалополис.
Они появились со всех сторон, кроме открытого прохода на юге.
Появились на маленьких узких суденышках, полуплотах-полуканоэ, очевидно,
сделанных из плотно связанного тростника, сужающегося с обоих концов.
Странные суденышки хлынули ото всех окружающих островок зданий и
преодолевали четверть мили свободного водного пространств, движимые
перепончатыми лапами их владельцев. А в воде между лодками виднелось еще
больше белых голов, плывших еще быстрее, пользуясь только своими
врожденными способностями.
"Новые лемуты! Возьмем лягушку, - думал Иеро, - и поставим ее на
ноги; дадим ей череп с высоким сводом и мертвенно-бледную кожу, белую и
тошнотворную. Дадим ей злобные черные глаза, похожие на огромные,
искрящиеся пузыри. Дадим ей почти человеческий рост. Дадим костяной нож,
почти такой же белый, как их кожа, копье из рыбьих костей и дубинку из
выбеленной кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110