Холодные потоки воздуха кружились вокруг него, полные влаги и четких ароматов зимы. Он заметил Торина в нескольких футах поодаль и прошествовал вперед, быстро приближаясь.
«Что тут происходит?».
«Наконец-то. Заинтересован», лишь был его ответ.
«Если это одна из твоих шуток…». Как-то Торин заказал сотни надувных кукол и поместил их повсюду в крепости, все, потому что Парис по-дурацки жаловался на нехватку женского общества в городе. Пластиковые «дамы» таращились из каждого угла, их большие глаза и «трахни меня» тела насмехались над всеми проходящими мимо.
Такие вещи случались, когда Торин скучал.
«Я бы не тратил свое время, чтоб дурачить тебя», сказал Торин, не оборачиваясь. «У тебя, друг мой отсутствует чувство юмора».
Правда.
Пока Мэддокс продолжал идти, каменные стены тянулись с обеих сторон; подсвечники мерцали, пульсируя светом и огнем, отбрасывая тени с золотом. Жилище Проклятых, как нарек это место Торин, было возведено сотни лет назад. Хотя они обновили его, как могли, возраст выявлял себя в опадающих камнях и износившихся полах.
«Где все?» Мэддокс спросил, лишь после сообразив, что не заметил никого из остальных.
«Думаешь, Парис будет закупать продовольствие лишь потому, что наши закрома почти пусты и это его единственная обязанность, но нет. Он в поисках новой женщины».
Счастливый ублюдок. Одержимый Развратом, Парис не мог спать с одной женщиной дважды, потому он совращал новую – или двух, или трех – каждый день. Единственное неудобство?
Если он не мог найти женщину, он был вынужден делать вещи, о которых Мэддокс даже не хотел раздумывать. Вещи, заставляющие нормального темпераментного мужчину сгибаться над унитазом, выдавая содержимое своего желудка. Хотя в такие моменты зависть Мэддокса утихала, она всегда возвращалась, когда Парис разглагольствовал о своих победах. Мягкое касание бедра… встреча с разгоряченной кожей…стоны экстаза…
«Аэрон…Приготовься», начал Торин, «потому что это главная причина по которой я выследил тебя».
«Что-то с ним произошло?» требовательно произнес Мэддокс, пока темнота застилала его мысли и злость заполонила его. Круши, уничтожай, Насилие кричало внутри него, скребясь в углах мозга. «Он поранен?»
Аерон мог быть бессмертен, но его можно было повредить. Даже убить – это искусство они все обнаружили самым плохим из возможных способов.
«Ничего подобного», заверил его Торин.
Медленно, он расслабился и постепенно Насилие отступило.
«Что тогда? Расчищал беспорядок и выкинул что-то нужное?» Каждый воин имел свои особенные обязанности. Это был их способ поддерживать хоть какое-то подобие порядка посреди хаоса, царившего в их собственных душах. Аероновым заданием была уборка, то на что он жаловался ежедневно. Мэддокс заботился о починке жилища. Торин играл с акциями и облигациями, богам лишь ведомо, что это такое, обеспечивая их деньгами. Люциен занимался всей документацией, а Рейес снабжал оружием.
«Боги…призвали его».
Мэддокс замер, шок на мгновение ослепил его. «Что?» Определенно ему послышалось.
«Боги призвали его», терпеливо повторил Торин.
Но Греки не разговаривали ни с одним из них со дня гибели Пандоры. «Что им надо? И почему я слышу об этом только сейчас?»
«Первое, никто не знает. Мы смотрели фильм, когда он неожиданно выпрямился в кресле, онемевший, словно больше не было никого дома. Несколькими секундами позже он рассказал нам, что был призван. Никто из нас даже не успел отреагировать – только что Аерон был с нами, и тут его не стало».
«И второе», добавил Торин после паузы, «я пытался тебе сказать. Ты сказал, что тебе все равно, помнишь?»
Мускул дернулся ниже его глаза. «Тебе все же следовало мне сказать».
«Пока вблизи тебя были гантели? Умоляю. Я Болезнь, а не Глупость».
Это было…это было…Мэддокс не хотел размышлять, что это было, но не мог остановить ход мысли. Иногда Аерон, хранитель Гнева, полностью терял контроль над своим демоном и затевал мстительное неистовство, карая смертных за их осознанные грехи. Накладут ли на него теперь второе проклятие за его проступки, подобно Мэддоксу столетия назад.
«Если он не вернется таким же, как ушел, я найду способ взять приступом небеса и зарезать каждое божественное существо, что мне встретиться».
«Твои глаза мерцают ярко-красным», произнес Торин. «Послушай, мы все в замешательстве, но Аерон вернется вскоре и расскажет нам что происходит».
Справедливо. Он заставил себя расслабиться. Опять. «Еще кого-то призывали?»
«Нет. Люциен собирает души. Рейес, боги-знаю-где, наверняка ранит себя».
Он должен был знать. Хотя Мэддокс невыносимо страдал каждую ночь, он жалел Рейеса, который не мог прожить и часа без причиняемых самому себе мучений.
«Что еще ты хочешь мне сказать?» Мэддокс слегка коснулся кончиками пальцев двух высоких колонн, что примыкали к лестнице, прежде чем начинать подьём.
«Думаю, лучше будет, если я покажу тебе».
Будет это хуже чем объявленная новость про Аерона? Мэддокс гадал, шагая мимо комнаты развлечений. Их святилище. Светлица, создавая которую они не пожалели трат, была заполнена шикарной мебелью и всеми удобствами, которых воин мог желать. Имелся холодильник, переполненный изысканными винами и пивом. Бильярдный стол. Кольцо для баскетбола. Большой плазменный экран даже сейчас высвечивал изображение трех обнаженных женщин в середине оргии.
«Вижу, Парис был здесь», отметил он.
Торин не ответил, но ускорил шаги, ни разу не взглянув на экран.
«Неважно», пробормотал Мэддокс. Направлять внимание Торина на что-либо плотское было излишне жестоко. Мужчина, давший обет целибата, должен был жаждать секса – прикосновения – всеми фибрами своего естества, но он никогда не даст себе возможности предаться этому.
Даже Мэддокс наслаждался женщиной при случае.
Его возлюбленными обычно становились бывшие Париса, те достаточно глупые девицы, что пытались последовать за ним домой, надеясь снова разделить с ним ложе, не представляя насколько невозможным это было. Они всегда были опьяненными сексуальным возбуждением, как последствием приветствия Разврата, потому редко беспокоились кто, в конце концов, проскользнет меж их бедер. В большинстве случаев, они были слишком счастливы принять Мэддокса взамен – хотя это было безличное соединение, настолько же эмоционально пустое, насколько и физически удовлетворительное.
Так и должно быть. Для защиты своих тайн воины не допускали людей внутрь крепости, принуждая Мэддокса уводить женщин наружу в прилегающий лесок. Он предпочитал брать их стоящими на руках и коленях, не смотря им в лицо, быстрым единением, что не пробудит Насилие и не принудит его сделать вещи, что будут преследовать всегда и в любой реальности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84