Г-ЖА РЕНО. Именно скандальное!.. О, но мы так легко не отступили… Моему сыну пришлось уехать, у него были дела, работа… но мы с невесткой остановились в гостинице и надеялись увидеть Жака еще раз, хоть подойти поближе. И действительно, подкупив одного служителя, мы добились свидания, правда, всего на несколько минут, но, увы! это оказалось безрезультатным. А потом моя невестка устроилась туда белошвейкой, потому что приютская заболела… Она видела его, и даже довольно долго, но ей не удалось с ним заговорить, так как кругом все время сновали люди.
ГЕРЦОГИНЯ (Валентине). Как это романтично! А вдруг бы вас разоблачили? Вы хоть шить умеете?
ВАЛЕНТИНА. Да, умею.
ГЕРЦОГИНЯ. И вам так и не удалось остаться с ним с глазу на глаз?
ВАЛЕНТИНА. Не удалось.
ГЕРЦОГИНЯ. Ах, этот доктор Бонфан, этот Бонфан, — на нем лежит тягчайшая вина!
ЖОРЖ. А я вот чего понять не могу, как можно было колебаться между несколькими семьями, когда мы дали столько веских доказательств?
ЮСПАР. Вы правы, это непостижимо. Но подумайте сами, что даже после наших последних и весьма тщательных проверок и сопоставления фактов кроме вас осталось еще пять семей, имеющих равные с вами шансы.
Г-ЖА РЕНО. Пять семей! Мсье, да мыслимо ли это?..
ЮСПАР. Увы, мадам, это так!..
ГЕРЦОГИНЯ (листая свою записную книжку). Бриго, Буграны, Григу, Легропатры и Мэденсэли. Хочу довести до вашего сведения, что именно я решила начать с вас, так как все мои симпатии полностью на вашей стороне.
Г-ЖА РЕНО. От души вам благодарна, мадам.
ГЕРЦОГИНЯ. Нет-нет, не надо благодарностей. Я говорю то, что думаю. Прочитав ваше письмо, я сразу же решила, что вы чудесные люди, и впечатление это полностью подтвердилось при личном свидании… Одному богу известно, куда мы еще попадем после вас! В списке есть молочница, фонарщик…
Г-ЖА РЕНО. Фонарщик?
ГЕРЦОГИНЯ. Представьте, мадам, фонарщик, именно фонарщик! Мы живем в неслыханные времена; у этих людей столько претензий… О, не бойтесь, не бойтесь, пока я жива, Гастон не попадет в лапы какого-то фонарщика!
ЮСПАР (Жоржу). Совершенно верно, было объявлено, что встречи будут происходить в порядке очереди, начиная с первых, занесенных в список, — что вполне логично, — но, поскольку вы стоите на последнем месте, герцогиня Дюпон-Дюфор, возможно, несколько неосмотрительно решила нарушить порядок и явилась к вам первым.
Г-ЖА РЕНО. В чем же тут неосмотрительность? По-моему, люди, на чьем попечении находится больной, свободны в своих действиях…
ЮСПАР. Свободны-то свободны, но вы даже не можете себе представить, мадам, какие страсти — порой, увы! корыстного свойства — разыгрываются вокруг Гастона. Ведь он не может тратить свою пенсию по инвалидности и, таким образом, является обладателем приличного состояния… Учтите, что пенсия за эти годы плюс проценты с нее превышают ныне двести пятьдесят тысяч франков!
Г-ЖА РЕНО. Да неужели же материальный вопрос играет хоть какую-то роль в этой трагической альтернативе?
ЮСПАР. К сожалению, играет, мадам. Кстати, разрешите мне сказать два слова о юридической стороне дела…
Г-ЖА РЕНО. После, мсье, умоляю вас, после…
ГЕРЦОГИНЯ. У мэтра Юспара вместо сердца свод законов! Но так как он очень мил… (незаметно щиплет Юспара) он сейчас же пойдет и приведет нам Гастона!
ЮСПАР (отказываясь от дальнейшей борьбы). Повинуюсь, мадам. Но попрошу вас не вскрикивать, не бросаться ему на шею. Столько уже было этих встреч, что всякие излишества приводят больного в нервозное и весьма тяжелое состояние. (Уходит.)
ГЕРЦОГИНЯ. Воображаю, как вам не терпится его увидеть, мадам.
Г-ЖА РЕНО. У матери и не может быть иных чувств.
ГЕРЦОГИНЯ. О, я так волнуюсь за вас. (Валентине.) Значит, вы тоже видели нашего пациента — словом, того, которого вы считаете нашим пациентом?
ВАЛЕНТИНА. Ну да, мадам. Я ведь говорила, что была в приюте.
ГЕРЦОГИНЯ. Ах, верно, верно! Что это со мной…
Г-ЖА РЕНО. Мой старший сын Жорж женился на Валентине, когда она была совсем еще девочкой, они с Жаком дружили с ранних лет. Они ужасно любили друг друга, правда, Жорж?
ЖОРЖ (холодно). Ужасно любили.
ГЕРЦОГИНЯ. Жена брата — почти родная сестра, верно я говорю, мадам?
ВАЛЕНТИНА (голос ее звучит странно). Совершенно верно.
ГЕРЦОГИНЯ. Вы, очевидно, будете бесконечно рады увидеть его.
ВАЛЕНТИНА смущенно взглядывает на ЖОРЖА.
ЖОРЖ. Бесконечно рада. Именно как родная сестра.
ГЕРЦОГИНЯ. Я неисправимая мечтательница… Так признаться вам, о чем я мечтала? Как было бы прекрасно, если бы женщина, которую он обожал, оказалась здесь, и он узнал бы ее, поцеловал бы ее страстно. Подумайте, первый поцелуй при выходе из склепа. Но, увы, как видно, этого не случится.
ЖОРЖ (четким голосом). Да, мадам, не случится.
ГЕРЦОГИНЯ. Тогда простимся с этой прекрасной мечтой. (Подходит к окну.) Что это Юспар так долго?.. Парк у вас огромный, а наш Юспар чуть подслеповат… Уверена, что он заблудился.
ВАЛЕНТИНА (тихо, Жоржу). Почему вы на меня так смотрите? Надеюсь, вы не собираетесь ворошить все это старье?
ЖОРЖ (серьезно). Простив вас, я все забыл.
ВАЛЕНТИНА. Тогда не глядите на меня зверем при каждом слове этой старой дуры!
Г-ЖА РЕНО (которая не слышала этого разговора и ничего не знает об этой истории). Миленькая моя Валентина. Да посмотри, Жорж, она сама не своя от волнения… Как я рад! что она до сих пор помнит о нашем Жаке, правда, Жорж?
ЖОРЖ. Правда, мама.
ГЕРЦОГИНЯ. Ах, вот и он!
ЮСПАР входит один.
Так я и знала, что вы его не найдете!
ЮСПАР. Я его нашел, только не решился побеспокоить.
ГЕРЦОГИНЯ. Что вы такое говорите? Что он делает?
ЮСПАР. Стоит перед статуей.
ВАЛЕНТИНА (кричит). Перед Дианой-охотницей, это в глубине парка, да? Там еще круглая скамья?
ЮСПАР. Да. Постойте-постойте, да его отсюда видно.
Все глядят в окно.
ЖОРЖ (резко). Ну, и что это доказывает?
ГЕРЦОГИНЯ (Юспару). Как это волнительно, дорогой мэтр!
ВАЛЕНТИНА (кротко). Не знаю. Мне помнится, ему нравилась эта статуя, эта скамья…
ГЕРЦОГИНЯ (Юспару). Мы сгораем! Буквально сгораем!
Г-ЖА РЕНО. Да что ты говоришь, дорогая Валентна! Раньше этот уголок парка входил в поместье господина Дюбантона. Правда, во времена Жака мы уже прикупили этот участок, но забор снесли только после войны.
ВАЛЕНТИНА (смущенно). Не знаю, очевидно, вы правы.
ЮСПАР. Когда он стоял перед статуей, у него был такой вид, что я не осмелился его побеспокоить и решил сначала спросить у вас — имеет ли этот факт какое-нибудь значение или нет. Раз не имеет, пойду приведу его. (Уходит.)
ЖОРЖ (тихо, Валентине). Вы с ним на этой скамейке встречались?
ВАЛЕНТИНА. Я не понимаю, на что вы намекаете.
ГЕРЦОГИНЯ. Как ни естественно ваше волнение, мадам, умоляю вас, держите себя в руках.
Г-ЖА РЕНО. Можете смело на меня положиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17