Только когда Мейер поднялся на борт и я кликнул Джанин из камбуза, мне пришло в голову, что они никогда не встречались.
Джан вложила тонкую руку в его лапу с той сосредоточенной сдержанностью, которую, кажется, проявляют женщины в течение первых двенадцати секунд в ошеломляющем присутствии Мейера.
Он пристально посмотрел на нее, медленно и огорченно покачал головой:
– Опять обман! Джанин, дорогая моя, если б меня предупредили, что вы красивы, я не так бы старался вас обогатить.
– Красива! Да ну, в самом деле. Он повернулся ко мне:
– Видишь? Она протестует, стало быть, хочет еще раз услышать. Ладно, Джанин. Вы красивая леди. Я очень чуток к красоте. Мужчина, при виде которого дети разбегаются, прячась у мамочки за спиной, весьма чувствителен к красоте.
– Тебе стоило бы посмотреть на волчьи стаи маленьких ребятишек, которые бегают за этим типом вверх и вниз по пляжу, слушая его байки, – добавил я.
Ее темные глаза внезапно оживились.
– Мейер, вы тоже красивый. Вы делаете меня богатой – не знаю как и почему, – но я очень рада и благодарна.
– Я это делаю потому, что меня просто достал Макги. Под эту гитару хорошо выпивать. И сколько мы будем стоять тут без выпивки?
***
Она приготовила огромный котел вкуснейшей еды, как она сказала, “что-то вроде бефстроганов”. Я отыскал красное вино, получившее одобрение Мейера. Она вымыла посуду и ушла с Мейером совещаться на палубе по поводу принесенных им документов. Я сел на желтый диван, читал, переваривал пищу, вполуха прислушиваясь к ним. Наконец она подошла, опустилась на диван рядом со мной и вздохнула. Я отложил книгу.
– Этот фантастический человек все время рассказывает мне фантастические вещи, Трев.
– Мейер такой.
– Он говорит, что ты должен мне рассказать для начала, откуда взялось столько денег. Знаю, ты проделал какой-то фокус, заставив мистера Ла Франса дать такую цену за наше имущество. Но тут гораздо больше.
– Он внес добровольное пожертвование, Джан. Пресс Ла Франс сделал щедрый жест.
– Но.., если ты их у него украл, я…
– Мейер, он добровольно отдал эти деньги?
– Добровольно? – переспросил Мейер. – Просто дождаться не мог, когда от них избавится. Это истинная правда, дорогая леди.
– Ладно. Сдаюсь. Но похоже, в конце концов у меня будет… Скажите ему, Мейер.
– Это только прикидка. В конце этого года после выплаты всех налогов у вас будет, по-моему, около двух тысяч акций “Дженерал сервис ассошиэйтс”, свободных и чистых, стоимостью на данный момент семьдесят долларов за акцию, а потом и больше. Доход по дивидендам составит от шести до семи тысяч в год. Все яйца в одной корзинке, но корзиночка очень красивая. Великолепные показатели, великолепный менеджмент, фантастические перспективы. Мейер присматривает за корзинкой. Вам, молодой женщине с маленькими детьми, нужен растущий доход. Завтра мы встретимся с несколькими людьми, которые начали создавать некоторые основные трастовые структуры.
– Мне придется остаться еще на день, – сообщила она мне.
– Или больше, – поправил Мейер. – В зависимости от обстоятельств. Трехлетняя программа – и у вас будет пятизначный доход с хорошим резервом, со страховыми фондами для расходов на колледж. Мальчики вырастут, женятся. Сможете поехать за границу, в Испанию, богатая и дурашливая, выйти замуж за тореадора, накупить поддельных картин. И я буду рядом – трясущийся маленький старикашка, жутко переживающий, что испортил вам жизнь.
Она громко и долго смеялась – впервые после смерти Таша.
Глава 16
В следующий вторник вечером в половине одиннадцатого, после того как Джанин нас опять хорошо накормила, я провожал Мейера к его судну, перепроверяя стратегию.
– Звонок Конни, – сказал он, – гениальная вещь. Я заранее, пока Мейер водил Джанин на таинственные свидания с адвокатами и попечителями фондов, договорился с Конни, она перезвонила в шесть и спросила, может ли увезти с собой мальчиков на несколько дней, прихватив Маргариту для присмотра за ними. В Тампе собрание Ассоциации, потом она хочет заехать дня на два в Талахасси, а на обратном пути повидаться кое с кем из других садоводов. Поездка продлится неделю, так что Джан вполне может сидеть на месте.
– Как только она согласилась, – продолжал Мейер, – сразу заметно расслабилась. Ты обратил внимание – есть стала лучше. Слышал, смеется немножко?
– Как там наш тайный план?
– В лучшем виде. Сброшу сегодня тысячу акций “Флетчера” по тридцати одному и переведу средства в “Джи-Эс-Эй”. Наступает критический момент. Не знаю, высоко ли взлетит ракета. Нынче объем продаж – девяносто две тысячи. Скажем, утром я ей сообщу, что люди, с которыми мы должны встретиться, явятся в пятницу утром. Нет, в субботу утром. Так что придется тебе сдвинуть эту груду жуткой роскоши, пока она не примерзла к слипу, и совершить небольшой симпатичный круиз.
– Попробую. Но не рассчитывай. Я легким шагом вернулся, поднялся на борт, вошел в салон. Джанин стояла в передних дверях, спиной к темному трапу.
– Трев… – проговорила она абсолютно чужим голосом, слабым, мрачным, испуганным, а за пояс ее обхватывала жилистая, покрасневшая на солнце рука. – Трев.., прости.
Слева из-за нее на уровне талии высунулась другая рука, нацеливая мне в живот короткий ствол приличного калибра.
– Мне очень жаль, мистер Макги, – сказал он. Я различил за ней высокую фигуру, бледность лица на фоне темноты.
– Фредди?
– Да, сэр.
– Мне тоже очень жаль, Фредди.
– Просто стойте спокойно, – посоветовал он. Рука с талии Джан исчезла. Ко мне полетели наручники, описав дугу, блеснув в свете, со звоном упав на ковер салона. Рука снова быстро схватила ее.
– А теперь все время двигайтесь, как в замедленной съемке, мистер Макги. Опуститесь на колени, медленно поднимите наручники, поднесите руки вон к той трубе, наденьте их и как следует пристегните покрепче.
– Или?
– Вы наверняка знаете, в какой угол меня загнали, мистер Макги. Все на меня навалилось, ни сбросить, ни остановить. Я не могу оставаться запертым в одном месте даже на месяц, сразу же превращусь в зверя. Поэтому у меня нету выбора. Мне очень жаль, что так вышло, только жалость не поможет. Так что давайте, пошевеливайтесь, или всажу пулю прямо вам в лоб, мистер Макги.
Фредди дошел до последней крайности, был на пределе, и его тон не обманывал. Я подчинился беспрекословно, униженно, двигался, точно минер, вытаскивающий из бомбы взрыватель. Аккуратно защелкнул наручники со слабо успокаивающей мыслью, что, если б на десять секунд остался в салоне один, дотянулся бы, сорвал пиллерс, схватил из стола револьвер.
Он подтолкнул Джанин из дверей в салон, отложил пистолет и вздохнул с облегчением. Отпустил ее и еще подтолкнул. Обмякшее тело качнулось вперед, голова наклонилась в отчаянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67