— мальчишка гладил кобылку по носу, ласкал уши, в голосе его звучала непривычная ласка. Затем он начал оглаживать жеребенка, чтобы тот почувствовал прикосновение человеческих рук. Казалось, новорожденного это не беспокоило; малыш все еще пытался разобраться со своими ногами. — Парень понимает в скакунах… да, понимает, — произнес Пол, рассудительно покачивая головой.
— Он трижды сам ходил на горные пастбища, с тех пор, как я сломал ногу, — в голосе Дага звучала гордость.
Я повернулась к выходу.
— Пойду обрадую лорда Алессана.
— Давай, — Даг подтолкнул меня — Хорошие новости нынче дороги.
Когда я вернулась в зал, Оклина с Десдрой уже ушли — вероятно, отправились в постель, время было уже за полночь. Тьеро, навалившись боком на стол и выразительно жестикулируя, произносил речь. Алессан, коему она была адресована, свесил голову и время от времени слегка похрапывал.
— Это лишь справедливо, — чрезвычайно дружелюбным тоном излагал свою мысль Тьеро, — если арфист не может чего-то разузнать — такой арфист, который опытен в разузнавании всевозможных вещей — да, если арфист не может разузнать… — он на миг задумался и решительно закончил: — значит, ему этого и знать не положено! Разве я не прав, Алессан? Продолжительный храп был ему ответом. Мгновение Тьеро с молчаливым упреком смотрел на руатанского лорда, потом сунулся к торчавшей перед ним фляге и горестно вздохнул.
— Пустая? — спросила я, забавляясь разочарованием, отразившемся на длинном лице арфиста. Его нос, чуть свернутый на бок, дернулся.
— Пустая… И только хозяин знает, где п-полные… Но хороший арфист должен разы… раза… разуз… — окончательно запутавшись, он печально уставился на опорожненную бутыль.
Я улыбнулась, вспомнив наш с Оклиной поход в тайный винный погребок Алессана.
— Родился жеребчик, здоровый и сильный. Думаю, это приятная новость для лорда Алессана. Даг и Фергал остались на конюшне, присматривают за малышом. — Я опустила взгляд на спящего Алессана, его лицо казалось расслабленным, мирным. Сейчас он выглядел моложе, словно в этот час все заботы покинули его…. Все ли? Или его зеленые глаза, прикрытые веками, по-прежнему были подернуты печалью?
— Я т-тебя знаю, — вдруг заявил Тьеро.
— Я не отношусь к людям, насчет которых любопытствуют странствующие арфисты, — пряча глаза, ответила я. — Вставай, Тьеро! Нельзя, чтобы лорд спал здесь. Отведем его в постель.
— Н-не уверен, что м-могу встать…
— Попытайся.
Я высокая, но все же уступаю ростом Тьеро и Алессану, и не такая сильная, чтобы в одиночку дотащить своего нового хозяина до кровати. Перебросив его руку через плечо, я дернула арфиста за пояс. Он с трудом занял вертикальную позицию и подхватил Алессана с другого бока. Мой руатанский лорд был тяжелым! А Тьеро — не слишком надежным помощником. Он продвигался по лестнице, цепляясь рукой за перила, и мне только оставалось надеяться, что деревянный полированный брус столь же прочен, как каменная кладка. К счастью, покои Алессана располагались невысоко. Мы с трудом протащили его через первую комнату, все еще заставленную складными койками и табуретками — до этой части внутреннего холда у нас руки еще не дошли. Завтра или послезавтра тут надо будет прибрать.
Я рывком сдернула тяжелое шерстяное покрывало с кровати Алессана; оно свалилось на пол, путаясь у нас в ногах, пока мы укладывали руатанского владетеля в постель. Ноги его свесились за край, на лице гуляла блаженная улыбка. Может быть, он скакал сейчас рядом с Сурианой по цветущим горным лугам? Тьеро ухватился за свисавшую с балдахина занавеску, оборвал ее и начал бормотать извинения. Стянув с Алессана башмаки, я подняла его ноги на ложе, расстегнула пояс и попыталась перекатить тяжелое тело на правый бок.
— Я ж-желаю… — начал Тьеро, пока я укутывала Алессана покрывалом, подтыкая его под плечи. Вдруг он снова разулыбался во сне, и у меня перехватило дыхание от нежности. — Я ж-желаю… — арфист уставился на меня, напряженно хмурясь, потом голова его упала на грудь.
— В комнате рядом полно кроватей, арфист, — сказала я, догадавшись о его заветном ж-желании. Сомневаюсь, чтобы мне удалось дотащить Тьеро до его собственной постели.
— И т-ты меня тоже укроешь?
Очередное пожелание было высказано таким печальным тоном, что я едва не расхохоталась. Пошатываясь, Тьеро направился за мной в соседнюю комнату. Я сняла покрывало; с усталым и благодарным вздохом мой подопечный улегся на бок.
— Т-ты так добра к бедному арфисту… бедному выпившему арфисту… — бормотал он. — Однажды я вспоммм… ммю… вспоммм… нню… — он провалился в сон.
Да, вполне возможно, вспомнит, что именно он прозвал нас бандой из Форт холда — меня, моих сестер и братьев. Я сильно подозревала, что хорошая память Тьеро может сильно подпортить наши отношения. Впрочем, это — его проблема.
Из последних сил я доплелась до своей комнаты и рухнула в постель. Никого не оказалось рядом, чтобы укрыть меня, но об этом я не сожалела.
Глава 9
Год 1543, двадцать третий день третьего месяца
Ярким, сияющим выдался рассвет в этот день, когда горе снова погасило весну в наших сердцах. Невзирая на излишества предыдущего вечера — или благодаря им — мы встали отдохнувшими и позавтракали рано. На лицах цвели улыбки; даже Десдра, обычно суховатая и сдержанная, не составляла исключения. За завтраком обсуждались дневные планы. Алессан, горя нетерпением, побежал в конюшню, чтобы оценить новое пополнение своего табуна. Мы с Оклиной собрали подростков и нескольких мужчин из выздоравливающих — тех, что покрепче, — и начали перетаскивать центрифуги, бутылки и банки в опустевшие помещения скотоводческой фермы. Постепенно главный зал холда принимал свой обычный вид.
Остальных Дифер повел в холмы на охоту. В кладовых Руата почти не осталось мяса; к тому же дичь обещала внести приятное разнообразие в наши трапезы.
Сгибаясь под грузом стеклянной посуды, я размышляла над очередностью дальнейших работ — их надо было обсудить вечером с Алессаном. Неделя упорного труда — и весь мусор, все обломки будут расчищены. Но что делать с могильными холмами, напоминающими об этом ужасном времени? Когда они осядут, мы сможем выровнять почву и поставить памятные знаки. Но до того оставалось надеяться лишь на весну, которая прикроет могилы зеленым флером травы…
— Драконы! — закричал кто-то из носильщиков, и мы бросились во двор холда. Первым приземлился Б'лерион на бронзовом Набете, и личико Оклины вспыхнуло счастьем. Вслед за ним на каменные плиты опустилась королева Бессеры — Госпожи Вейра Плоскогорье. Еще шесть огромных зверей все бронзовые, планировали на дорогу. Просторный двор Руата вдруг стал тесен, будто превратился в палатку с кровлей из драконьих крыльев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Он трижды сам ходил на горные пастбища, с тех пор, как я сломал ногу, — в голосе Дага звучала гордость.
Я повернулась к выходу.
— Пойду обрадую лорда Алессана.
— Давай, — Даг подтолкнул меня — Хорошие новости нынче дороги.
Когда я вернулась в зал, Оклина с Десдрой уже ушли — вероятно, отправились в постель, время было уже за полночь. Тьеро, навалившись боком на стол и выразительно жестикулируя, произносил речь. Алессан, коему она была адресована, свесил голову и время от времени слегка похрапывал.
— Это лишь справедливо, — чрезвычайно дружелюбным тоном излагал свою мысль Тьеро, — если арфист не может чего-то разузнать — такой арфист, который опытен в разузнавании всевозможных вещей — да, если арфист не может разузнать… — он на миг задумался и решительно закончил: — значит, ему этого и знать не положено! Разве я не прав, Алессан? Продолжительный храп был ему ответом. Мгновение Тьеро с молчаливым упреком смотрел на руатанского лорда, потом сунулся к торчавшей перед ним фляге и горестно вздохнул.
— Пустая? — спросила я, забавляясь разочарованием, отразившемся на длинном лице арфиста. Его нос, чуть свернутый на бок, дернулся.
— Пустая… И только хозяин знает, где п-полные… Но хороший арфист должен разы… раза… разуз… — окончательно запутавшись, он печально уставился на опорожненную бутыль.
Я улыбнулась, вспомнив наш с Оклиной поход в тайный винный погребок Алессана.
— Родился жеребчик, здоровый и сильный. Думаю, это приятная новость для лорда Алессана. Даг и Фергал остались на конюшне, присматривают за малышом. — Я опустила взгляд на спящего Алессана, его лицо казалось расслабленным, мирным. Сейчас он выглядел моложе, словно в этот час все заботы покинули его…. Все ли? Или его зеленые глаза, прикрытые веками, по-прежнему были подернуты печалью?
— Я т-тебя знаю, — вдруг заявил Тьеро.
— Я не отношусь к людям, насчет которых любопытствуют странствующие арфисты, — пряча глаза, ответила я. — Вставай, Тьеро! Нельзя, чтобы лорд спал здесь. Отведем его в постель.
— Н-не уверен, что м-могу встать…
— Попытайся.
Я высокая, но все же уступаю ростом Тьеро и Алессану, и не такая сильная, чтобы в одиночку дотащить своего нового хозяина до кровати. Перебросив его руку через плечо, я дернула арфиста за пояс. Он с трудом занял вертикальную позицию и подхватил Алессана с другого бока. Мой руатанский лорд был тяжелым! А Тьеро — не слишком надежным помощником. Он продвигался по лестнице, цепляясь рукой за перила, и мне только оставалось надеяться, что деревянный полированный брус столь же прочен, как каменная кладка. К счастью, покои Алессана располагались невысоко. Мы с трудом протащили его через первую комнату, все еще заставленную складными койками и табуретками — до этой части внутреннего холда у нас руки еще не дошли. Завтра или послезавтра тут надо будет прибрать.
Я рывком сдернула тяжелое шерстяное покрывало с кровати Алессана; оно свалилось на пол, путаясь у нас в ногах, пока мы укладывали руатанского владетеля в постель. Ноги его свесились за край, на лице гуляла блаженная улыбка. Может быть, он скакал сейчас рядом с Сурианой по цветущим горным лугам? Тьеро ухватился за свисавшую с балдахина занавеску, оборвал ее и начал бормотать извинения. Стянув с Алессана башмаки, я подняла его ноги на ложе, расстегнула пояс и попыталась перекатить тяжелое тело на правый бок.
— Я ж-желаю… — начал Тьеро, пока я укутывала Алессана покрывалом, подтыкая его под плечи. Вдруг он снова разулыбался во сне, и у меня перехватило дыхание от нежности. — Я ж-желаю… — арфист уставился на меня, напряженно хмурясь, потом голова его упала на грудь.
— В комнате рядом полно кроватей, арфист, — сказала я, догадавшись о его заветном ж-желании. Сомневаюсь, чтобы мне удалось дотащить Тьеро до его собственной постели.
— И т-ты меня тоже укроешь?
Очередное пожелание было высказано таким печальным тоном, что я едва не расхохоталась. Пошатываясь, Тьеро направился за мной в соседнюю комнату. Я сняла покрывало; с усталым и благодарным вздохом мой подопечный улегся на бок.
— Т-ты так добра к бедному арфисту… бедному выпившему арфисту… — бормотал он. — Однажды я вспоммм… ммю… вспоммм… нню… — он провалился в сон.
Да, вполне возможно, вспомнит, что именно он прозвал нас бандой из Форт холда — меня, моих сестер и братьев. Я сильно подозревала, что хорошая память Тьеро может сильно подпортить наши отношения. Впрочем, это — его проблема.
Из последних сил я доплелась до своей комнаты и рухнула в постель. Никого не оказалось рядом, чтобы укрыть меня, но об этом я не сожалела.
Глава 9
Год 1543, двадцать третий день третьего месяца
Ярким, сияющим выдался рассвет в этот день, когда горе снова погасило весну в наших сердцах. Невзирая на излишества предыдущего вечера — или благодаря им — мы встали отдохнувшими и позавтракали рано. На лицах цвели улыбки; даже Десдра, обычно суховатая и сдержанная, не составляла исключения. За завтраком обсуждались дневные планы. Алессан, горя нетерпением, побежал в конюшню, чтобы оценить новое пополнение своего табуна. Мы с Оклиной собрали подростков и нескольких мужчин из выздоравливающих — тех, что покрепче, — и начали перетаскивать центрифуги, бутылки и банки в опустевшие помещения скотоводческой фермы. Постепенно главный зал холда принимал свой обычный вид.
Остальных Дифер повел в холмы на охоту. В кладовых Руата почти не осталось мяса; к тому же дичь обещала внести приятное разнообразие в наши трапезы.
Сгибаясь под грузом стеклянной посуды, я размышляла над очередностью дальнейших работ — их надо было обсудить вечером с Алессаном. Неделя упорного труда — и весь мусор, все обломки будут расчищены. Но что делать с могильными холмами, напоминающими об этом ужасном времени? Когда они осядут, мы сможем выровнять почву и поставить памятные знаки. Но до того оставалось надеяться лишь на весну, которая прикроет могилы зеленым флером травы…
— Драконы! — закричал кто-то из носильщиков, и мы бросились во двор холда. Первым приземлился Б'лерион на бронзовом Набете, и личико Оклины вспыхнуло счастьем. Вслед за ним на каменные плиты опустилась королева Бессеры — Госпожи Вейра Плоскогорье. Еще шесть огромных зверей все бронзовые, планировали на дорогу. Просторный двор Руата вдруг стал тесен, будто превратился в палатку с кровлей из драконьих крыльев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34