Мисс Джонсон стала поворачиваться, как подъемный кран в порту. Она кадила своим дымящимся пучком, пока весь коридор не наполнился смердящими клубами. Все печати уже расплавились и стекли, изображения исчезли. Между мисс Джонсон и джинном оставался лишь огромный железный засов.
— Как она собирается его открыть? — шептал я.
Анна, прижимаясь ко мне, зашептала:
— Т -с-с-с..
Мисс Джонсон тем временем завела какую-то длинную и скучную арабскую галиматью. Голос у нее был гортанный, она приплясывала и двигалась в такт куплетам. Наконец все вроде было закончено. Коснувшись острым концом сабли железного засова, она снова позвала Науву Непревзойденного.
Тяжелый железный засов рухнул. Клянусь, я видел это собственными глазами! Мисс Джонсон произнесла имя Наувы, и железо переломилось в центре, как карамельная палочка. Куски тяжело ударили об пол, и дверь в башню освободилась от замков.
— Ну, — сказал профессор Кволт, — теперь пошли.
Мисс Джонсон повернула ручку двери. Ей пришлось приналечь посильнее, еще и еще раз, и вот старая тяжелая сосновая дверь затрещала и со скрипом распахнулась. Я попытался посмотреть, что творится внутри башни, но благовония так густо заволокли коридор, что я ничего не увидел.
Мисс Джонсон с высоко поднятой головой торжественной поступью вошла в башню. На короткое время тучи отступили от луны, и яркий свет, падающий в башню из трех окон, осветил кувшин джинна. Я мог четко разобрать рисунок на древнем сосуде: синие маки и лошади без глаз. Я хорошо помнил этот кувшин с детства, но сейчас мне показалось, что он увеличился в размерах.
Но недолго я смотрел на него. Мисс Джонсон, войдя в башню, закрыла за собой дверь.
— Что же нам делать теперь? — растерянно спросила Анна.
Профессор Кволт в высшей степени осторожно под ступил к двери и приложил к ней ухо.
— Думаю, подождем, — проговорил он шепотом. — Если сейчас откроем дверь и ворвемся в башню, мы испортим все дело. Похоже, мисс Джонсон контролирует ситуацию.
Я оглянулся и осмотрел коридор.
— Остается только надеяться, что это ненадолго, — сказал я. — Мои нервы натянуты, как струны.
— Все уже началось. Теперь уже недолго, от силы минут пять…
— О боже! — чуть слышно произнесла Анна.
Поначалу я не слышал ни звука. Я напрягал слух, пытался что-то уловить, и вот… Снова эта жалобная арабская музыка, и казалось, ей подпевает тонкий-тонкий голос. Как муэдзин поет с минарета. Создавалось впечатление, что на такую музыку просто обязаны слететься все ночные привидения, духи и демоны. Возникло нечто новое — оно появилось незаметно, и я чувствовал, что это усиливается, все в деревянном Зимнем Порте как бы пульсирует и трясется в медленном, правильном ритме. Это скорее можно было почувствовать, чем услышать.
Музыка тем временем становилась все неистовей, и уже не один, а два или три голоса подпевали ей. Я слышал, как мисс Джонсон звала и заклинала духов высоким тоном, почти криком, а сквозь щель под дверью пробивались отблески яркого света.
Я был так напряжен, так захвачен всем происходящим, что забыл о необходимости следить за коридором сзади нас.
Музыка становилась все громче и громче, дом сотрясался от толчков, и все мое внимание как на сеансе гипноза, было приковано к жуткому мерцанию огня под дверью.
Музыка затихла, хотя дом продолжал вздрагивать. Было похоже, что мисс Джонсон завершила первую часть своей программы, и теперь из-за двери доносился лишь тихий -тихий шепот, почти беззвучный, как беседа святых духов.
Вглядевшись в полумрак коридора, я похолодел, в нашу сторону медленно двигалась высокая фигура в плате с капюшоном. Ее очертания расплывались в серебре ночи, а лицо, как и прежде, было недосягаемо для взора.
— Профессор, — тихо сказал я. — Он пришел.
Кволт отступил на шаг от двери и посмотрел назад. Казалось, его губы сразу же стали сухими, он облизал их и судорожно сглотнул. Фигура в капюшоне остановилась, безмолвная, с непроницаемым лицом, фантом, призрак из страшной ночи.
Кволт прохрипел:
— Кто вы? Что вы хотите?
Фигура не отвечала. Она продолжала стоять в лучах луны молча, не двигаясь. Мне подумалось, что это просто халат и капюшон, которые сами по себе разгуливают по ночам и распугивают людей.
Профессор сделал шаг навстречу призраку, но тот остался неподвижным.
— Профессор, — прошептала Анна. — Ради бога, вспомните, что случилось в гостиной.
Кволт ничего не ответил и сделал еще один шаг. Легкий ветерок распахнул полы халата у невидимых ног, и капюшон, казалось, качнулся.
Шаг за шагом профессор подошел к фигуре, остановившись в нескольких футах от нее. Затем сухо и отчетливо спросил:
— Так что же вам нужно?
Фигура начала было разворачиваться и уходить, но профессор Кволт сказал:
— Я знаю, кто вы, да будет вам известно.
Капюшон вздрогнул и остановился.
— Сосуд уже почти вскрыт, — продолжал профессор Квот. — Неужели вы в состоянии пропустить такой момент?
Фигура хранила молчание. Тогда профессор подошел вплотную и приблизил свое лицо к отверстию капюшона. И тут фигура заговорила! Голос звучал трескуче, натянуто, было видно, что говорящий сильно взволнован. Голос из преисподней, исполненный такой боли, печали и перенесенных страданий, какие не мог вынести простой смертный.
— Вы уже знаете? — просто сказал он. — Ну, раз знаете, тогда должны понять, что все это для меня значит.
— Хотите, чтобы я дал вам пройти? — спросил профессор Кволт. — Но вам известно не хуже меня, какой это кошмар.
Фигура склонила голову.
— Вы говорите мне о кошмарах? Что вызнаете о вековом зле и той силе, которую оно имеет? Да что вы вообще знаете?
Но профессора было нелегко разжалобить.
— Может, я чего-то и не знаю, — холодно сказал он. Но я знаю, кто вы такой и что хотите сделать.
Какое-то время фигура в капюшоне беззвучно стояла, не шевелясь. А внутри башни ясно ощущалось интенсивное превращение спящего духа в сильного, оживающего джинна. Даже сквозь толстые сосновые двери доносились и эхом отдавались в коридоре звуки голоса мисс Джонсон и другие, неописуемые и леденящие кровь звуки чего-то сверхествественного. Осталось ждать недолго, и мы это знали.
— Вы слышите? — спросил профессор Кволт. — Через несколько минут джинн выйдет из кувшина. А мисс Джонсон даже не осознает сейчас, что происходит. Она не знает, что вы здесь. Что все может обернуться катастрофой. для всех людей.
— Вы хотите, чтобы я что-то сделал? — спросила фигура.
Профессор указал рукой на дверь башни.
— Я хочу, чтобы вы сделали то, что должны были сделать уже давно. Я хочу, чтобы вы победили этого джинна. Я хочу, чтобы вы обезвредили его на веки веков, отправили его в такое место, где он не сможет причинять зло людям, как он поступил с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42