И тот и другой, отнимая у нее то, что ей принадлежит, лишают ее любви отца.
Роберт погасил огонь в камине и заткнул графин пробкой. Затем протянул руку Элдсуайт:
– Простите меня. Я должен был признаться вам в том, какое вознаграждение обещан мне король. Лучше бы я сам рассказал вам обо всем, чтобы с самого начала между нами не было недомолвок. Не волнуйтесь: я не буду посягать на остальные земли Креналдена – заберу себе только то, что обещал король. Но даю слово, что и мои, и ваши лошади будут беспрепятственно пастись на этих пастбищах.
Элдсуайт не протянула ему руку. Она смотрела ему в глаза, и Роберт не понимал, о чем она думает.
– Когда приедем в Хиллсборо, нам нельзя будет жить в доме вместе, как сейчас, – тихо произнес он. – Колдунья вы или нет – мне хочется, чтобы вы еще немного побыли со мной. Не всех пугает ваша тайная сила, Элдсуайт. Я хочу вам это доказать. А теперь довольно разговоров о земле и о делах. Пойдемте спать.
Элдсуайт покачала головой. У нее в глазах Роберт увидел недоверие.
– Нет. Не могу. Я же дочь графа Креналдена, которого вы обвиняете в смерти вашего отца. Король вменяет вам в обязанность защищать меня, за что вы заберете себе часть моей собственности. Вам не надо пытаться что-то мне доказать. Не стоит притворяться, что ваша забота обо мне – искренняя и бескорыстная. Какой в этом смысл? Я обручена с другим мужчиной и скоро выйду за него замуж. Я не могу спать рядом с вами, в одной кровати.
Роберт взял ее за руку и сплел ее пальцы со своими.
– Элдсуайт…
– Не надо, Роберт. – Она убрала руку.
У Роберта было тяжело на сердце. Он заглянул ей в глаза и сказал:
– Раньше я и представить себе не мог, что однажды меня будет выхаживать от Черной смерти не кто-нибудь, а леди Элдсуайт, дочь графа Креналдена. И что я поправлюсь, и что я так привяжусь к ней… – Он осекся и отвел взгляд. – Сами подумайте, Элдсуайт, кто откажется от щедрых посулов короля? – Он снова посмотрел ей в глаза. – И кто, проведя бок о бок с вами дни и ночи, не попадет под ваши чары… то есть… я хотел сказать… не привяжется к вам? Элдсуайт, нас связывает нечто большее, чем то, в чем мы сами желаем себе признаться. Вопреки всему между нами образовалась некая связь… Некие отношения, которые… – Он умолк и судорожно сглотнул. – Проклятие, я не могу выразить это словами. Господи, Элдсуайт, разве вы не понимаете, до чего вы красивы?
Она покачала головой:
– Полно вам, Роберт. Вы выпили лишнего. Сладкими речами надеетесь сломить мою волю, смягчить мое сердце. Все это делается с одной-единственной целью: чтобы я расчувствовалась и прониклась к вам доверием. И не стала бы возражать, когда вы, отвоевав мою землю у Гилроя, забрали себе то, что король пообещал вам за услуга. Но у вас ничего не получится: вы не растрогаете меня своими лживыми признаниями. Я не растаю от вашей лести, Роберт. – Элдсуайт повернулась и направилась к лестнице. – Я лягу спать в детской.
Роберт подскочил к ней.
– Нет, вы от меня не уйдете, – сказал он, обнимая ее. Элдсуайт отчаянно сопротивлялась.
– Вы не посмеете взять меня силой!
Она колотила его кулаками в грудь, но Роберт крепко держал Элдсуайт.
Он ногой открыл дверь в хозяйскую спальню и, подбежав к кровати, бросил Элдсуайт на постель.
– Вы на протяжении нескольких дней нянчились со мной как с ребенком, – проговорил он. – Кормили меня, поили, лежали со мной рядом на постели. – Он скрестил руки на груди. – Неужели вы считаете меня таким отъявленным негодяем, что подумали, будто я способен отплатить вам за вашу доброту, совершив над вами насилие? Кто дал вам право так обо мне думать? Разве я так плохо к вам относился, что вы решили, что я могу вас обидеть? Ни одну женщину на свете я не принуждал к близости со мной. Даже когда был во хмелю. Мне горько сознавать, что вы усомнились в моей порядочности, Элдсуайт. Вы меня обидели этим подозрением. Спокойной ночи, Элдсуайт. Спите сегодня здесь. А я найду себе другое место. – Захлопнув за собой дверь, он выбежал из спальни. – Уж лучше я переночую на конюшне, – донесся его голос из-за двери.
Потом она услышала его шаги: Роберт спускался с лестницы.
Элдсуайт подтянула колени к животу. Она лежала на постели и смотрела прямо перед собой. Она отдавала себе отчет в том, что ей все труднее скрывать от Роберта свою тайну. А ее тайной было то, что Роберт стал ей дорог. Вопреки тому, что он из семьи Бретонов и человек, не заслуживающий доверия. Вопреки письму короля. Ах, это злосчастное письмо! И зачем только она его прочла?
Через раскрытое окно Элдсуайт услышала, как скрипнула дверь конюшни. После чего раздалось радостное ржание Барстоу и донесся низкий бархатный голос Роберта.
Вдруг ей показалось, что Роберт зовет ее.
– Я никогда не забуду колдунью в синем платье, которая целовала меня.
Роберт вошел на конюшню. Спать на соломе гораздо приятнее, чем на каменном полу. В сердцах Роберт пнул ногой пустое ведро. Ну что ж, по крайней мере ему не будет здесь скучно: его одиночество скрасит старый приятель, верный Барстоу.
Элдсуайт утверждает, что он ей противен? Вздор! Он нутром чует, что, несмотря на ее заверения, Элдсуайт хочет его точно так же, как Роберт хочет ее. Сегодня Элдсуайт вела себя так, словно это не она, а какая-то другая женщина дни и ночи выхаживала Роберта, не отходя от него ни на шаг, засыпая рядом с ним, на его постели. Почему она не может смириться с тем, что Роберт согласился на предложение короля? Неужели только мужчины видят в войне новые возможности, открывающиеся для них? Разве это плохо? Не говоря уже о том, что Роберт просто хочет вернуть свое – землю, которая принадлежит ему.
Проклятие! Разве можно понять женщин и женскую логику?
Барстоу высунул голову из стойла и тихо заржал. Роберт погладил его бархатистую морду.
– Слава Богу, что ты, Барстоу, более благоразумный и рассудительный компаньон.
Роберт растянулся на сене. Оно больно кололось, но Роберт решил потерпеть. Он не намерен спать в одном доме с ведьмой. Роберт закрыл глаза. Хорошо, что он немного захмелел от вина: так ему скорее удастся заснуть.
Но перед его мысленным взором снова и снова всплывал образ Элдсуайт. Вот она стоит посреди гостиной, освещенная светом огня в камине. Он вспоминал соблазнительные изгибы ее тела, пышную грудь, которую не могло скрыть даже мешковатое платье, позаимствованное у хозяйки дома. Роберт вспоминал ее волосы, струящиеся по плечам… Ему хотелось вдохнуть запах этих дивных волос, положить голову ей на грудь, гладить ее шелковистую кожу, вдыхать ее запах.
А какие у нее глаза! Их невозможно забыть.
По сапогу Роберта прошмыгнула мышь. По крыше забарабанил дождь, а через некоторое время через дыру в крыше с потолка закапало ему на голову, Роберт передвинулся на другое место, где было сухо, и закрыл глаза рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Роберт погасил огонь в камине и заткнул графин пробкой. Затем протянул руку Элдсуайт:
– Простите меня. Я должен был признаться вам в том, какое вознаграждение обещан мне король. Лучше бы я сам рассказал вам обо всем, чтобы с самого начала между нами не было недомолвок. Не волнуйтесь: я не буду посягать на остальные земли Креналдена – заберу себе только то, что обещал король. Но даю слово, что и мои, и ваши лошади будут беспрепятственно пастись на этих пастбищах.
Элдсуайт не протянула ему руку. Она смотрела ему в глаза, и Роберт не понимал, о чем она думает.
– Когда приедем в Хиллсборо, нам нельзя будет жить в доме вместе, как сейчас, – тихо произнес он. – Колдунья вы или нет – мне хочется, чтобы вы еще немного побыли со мной. Не всех пугает ваша тайная сила, Элдсуайт. Я хочу вам это доказать. А теперь довольно разговоров о земле и о делах. Пойдемте спать.
Элдсуайт покачала головой. У нее в глазах Роберт увидел недоверие.
– Нет. Не могу. Я же дочь графа Креналдена, которого вы обвиняете в смерти вашего отца. Король вменяет вам в обязанность защищать меня, за что вы заберете себе часть моей собственности. Вам не надо пытаться что-то мне доказать. Не стоит притворяться, что ваша забота обо мне – искренняя и бескорыстная. Какой в этом смысл? Я обручена с другим мужчиной и скоро выйду за него замуж. Я не могу спать рядом с вами, в одной кровати.
Роберт взял ее за руку и сплел ее пальцы со своими.
– Элдсуайт…
– Не надо, Роберт. – Она убрала руку.
У Роберта было тяжело на сердце. Он заглянул ей в глаза и сказал:
– Раньше я и представить себе не мог, что однажды меня будет выхаживать от Черной смерти не кто-нибудь, а леди Элдсуайт, дочь графа Креналдена. И что я поправлюсь, и что я так привяжусь к ней… – Он осекся и отвел взгляд. – Сами подумайте, Элдсуайт, кто откажется от щедрых посулов короля? – Он снова посмотрел ей в глаза. – И кто, проведя бок о бок с вами дни и ночи, не попадет под ваши чары… то есть… я хотел сказать… не привяжется к вам? Элдсуайт, нас связывает нечто большее, чем то, в чем мы сами желаем себе признаться. Вопреки всему между нами образовалась некая связь… Некие отношения, которые… – Он умолк и судорожно сглотнул. – Проклятие, я не могу выразить это словами. Господи, Элдсуайт, разве вы не понимаете, до чего вы красивы?
Она покачала головой:
– Полно вам, Роберт. Вы выпили лишнего. Сладкими речами надеетесь сломить мою волю, смягчить мое сердце. Все это делается с одной-единственной целью: чтобы я расчувствовалась и прониклась к вам доверием. И не стала бы возражать, когда вы, отвоевав мою землю у Гилроя, забрали себе то, что король пообещал вам за услуга. Но у вас ничего не получится: вы не растрогаете меня своими лживыми признаниями. Я не растаю от вашей лести, Роберт. – Элдсуайт повернулась и направилась к лестнице. – Я лягу спать в детской.
Роберт подскочил к ней.
– Нет, вы от меня не уйдете, – сказал он, обнимая ее. Элдсуайт отчаянно сопротивлялась.
– Вы не посмеете взять меня силой!
Она колотила его кулаками в грудь, но Роберт крепко держал Элдсуайт.
Он ногой открыл дверь в хозяйскую спальню и, подбежав к кровати, бросил Элдсуайт на постель.
– Вы на протяжении нескольких дней нянчились со мной как с ребенком, – проговорил он. – Кормили меня, поили, лежали со мной рядом на постели. – Он скрестил руки на груди. – Неужели вы считаете меня таким отъявленным негодяем, что подумали, будто я способен отплатить вам за вашу доброту, совершив над вами насилие? Кто дал вам право так обо мне думать? Разве я так плохо к вам относился, что вы решили, что я могу вас обидеть? Ни одну женщину на свете я не принуждал к близости со мной. Даже когда был во хмелю. Мне горько сознавать, что вы усомнились в моей порядочности, Элдсуайт. Вы меня обидели этим подозрением. Спокойной ночи, Элдсуайт. Спите сегодня здесь. А я найду себе другое место. – Захлопнув за собой дверь, он выбежал из спальни. – Уж лучше я переночую на конюшне, – донесся его голос из-за двери.
Потом она услышала его шаги: Роберт спускался с лестницы.
Элдсуайт подтянула колени к животу. Она лежала на постели и смотрела прямо перед собой. Она отдавала себе отчет в том, что ей все труднее скрывать от Роберта свою тайну. А ее тайной было то, что Роберт стал ей дорог. Вопреки тому, что он из семьи Бретонов и человек, не заслуживающий доверия. Вопреки письму короля. Ах, это злосчастное письмо! И зачем только она его прочла?
Через раскрытое окно Элдсуайт услышала, как скрипнула дверь конюшни. После чего раздалось радостное ржание Барстоу и донесся низкий бархатный голос Роберта.
Вдруг ей показалось, что Роберт зовет ее.
– Я никогда не забуду колдунью в синем платье, которая целовала меня.
Роберт вошел на конюшню. Спать на соломе гораздо приятнее, чем на каменном полу. В сердцах Роберт пнул ногой пустое ведро. Ну что ж, по крайней мере ему не будет здесь скучно: его одиночество скрасит старый приятель, верный Барстоу.
Элдсуайт утверждает, что он ей противен? Вздор! Он нутром чует, что, несмотря на ее заверения, Элдсуайт хочет его точно так же, как Роберт хочет ее. Сегодня Элдсуайт вела себя так, словно это не она, а какая-то другая женщина дни и ночи выхаживала Роберта, не отходя от него ни на шаг, засыпая рядом с ним, на его постели. Почему она не может смириться с тем, что Роберт согласился на предложение короля? Неужели только мужчины видят в войне новые возможности, открывающиеся для них? Разве это плохо? Не говоря уже о том, что Роберт просто хочет вернуть свое – землю, которая принадлежит ему.
Проклятие! Разве можно понять женщин и женскую логику?
Барстоу высунул голову из стойла и тихо заржал. Роберт погладил его бархатистую морду.
– Слава Богу, что ты, Барстоу, более благоразумный и рассудительный компаньон.
Роберт растянулся на сене. Оно больно кололось, но Роберт решил потерпеть. Он не намерен спать в одном доме с ведьмой. Роберт закрыл глаза. Хорошо, что он немного захмелел от вина: так ему скорее удастся заснуть.
Но перед его мысленным взором снова и снова всплывал образ Элдсуайт. Вот она стоит посреди гостиной, освещенная светом огня в камине. Он вспоминал соблазнительные изгибы ее тела, пышную грудь, которую не могло скрыть даже мешковатое платье, позаимствованное у хозяйки дома. Роберт вспоминал ее волосы, струящиеся по плечам… Ему хотелось вдохнуть запах этих дивных волос, положить голову ей на грудь, гладить ее шелковистую кожу, вдыхать ее запах.
А какие у нее глаза! Их невозможно забыть.
По сапогу Роберта прошмыгнула мышь. По крыше забарабанил дождь, а через некоторое время через дыру в крыше с потолка закапало ему на голову, Роберт передвинулся на другое место, где было сухо, и закрыл глаза рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77